В эфире программы «Как все начиналось» телерадиоведущая Маргарита Митрофанова и Михаил Козырев «тряхнули стариной» и вспомнили про свои проекты, приключения, неугасающую любовь к музыке и приключениям и вечную молодость.
«Ты меня первый раз привела в клуб. Это был "Пентхаус"», — вспомнил Михаил Козырев и добавил, — «Это были полуголые телки, которые ходили туда-обратно». «Какие бы телки ни были на шестах, главное – образование», — заметила Митрофанова и задала Михаилу Козыреву вопрос: «Ты считаешь, что баба должна быть умная или красивая?»
«Влюбленность – это красота, любовь - это гораздо больше», — ответил Козырев.
Митрофанова вспомнила шутку из славного радиопрошлого. «Сейчас была певица Сандра, а теперь Линдра», так однажды она представила в эфире певицу Линду.
Маргарита Митрофанова: Прикурить не найдется, папаша?
Михаил Козырев: Ахаха!
Маргарита Митрофанова: А ты что думал, Собчак тебе свинью подложит? Ты сходство никакое не замечаешь?
Михаил Козырев: Есть такое немножко.
Маргарита Митрофанова: Очки, шапка. О, мэн, сколько лет, сколько зим!
Михаил Козырев: Эти руки!
Маргарита Митрофанова: Видишь, золотые руки России.
Михаил Козырев: О голосе и не говори.
Маргарита Митрофанова: Чувствуете, как похожи мы?
Михаил Козырев: Да.
Маргарита Митрофанова: Очки, шляпа.
Михаил Козырев: Из одного роддома фактически.
Маргарита Митрофанова: Ага. Единственное, что я хотела тебе напомнить, раз уж мы знакомы с тобой почти 25 лет…
Михаил Козырев: Ой, и не говори вообще.
Маргарита Митрофанова: Полжизни, понимаешь? Что у меня нет бородов и усы…
Михаил Козырев: Бородов и усей.
Маргарита Митрофанова: Да. Я тогда шутить любила, помнишь? Мужчина без усов всё равно что женщина с усами. Я сейчас себе усы нарисую, вот, чтобы нам так скучно не было! Такие, сейчас. (Рисует фломастером усы.)
Михаил Козырев: Ну подожди… Да. Ну ты немножко такое, Сальвадора Дали даешь, да?
Маргарита Митрофанова: Я вообще его терпеть не могу!
Михаил Козырев: Да?
Маргарита Митрофанова: Ага. Что, с одним усом оставить?
Михаил Козырев: Нет-нет, лучше симметрично.
Маргарита Митрофанова: А второй сделать, как у казаков православных?
Михаил Козырев: Вот. Ну отлично, прекрасно. Да, такой я тебя ещё не видел.
Маргарита Митрофанова: Так отож. Значит, мы же с тобой сейчас перетрем по-стариковски.
Михаил Козырев: Давай.
Маргарита Митрофанова: Вообще, Михаил, твоя дата, твой праздник. И первое, что я тебе хотела сказать: не ссы.
Михаил Козырев: Спасибо! Вообще спасибо за интервью! Буду рад с вами встретиться ещё раз!
Маргарита Митрофанова: Ты понимаешь?
Михаил Козырев: Да, это самый нужный совет. Ты не представляешь себе, насколько ты попала в яблочко.
Маргарита Митрофанова: Мне сорок семь и семь. Я уже хочу открыть сеть аптек «Кому 47,7».
Михаил Козырев: «47,7» ― лекарства специально для вас, да.
Маргарита Митрофанова: Всегда! Понимаешь, потому что мне самой, в общем, тяжело идти к этой дате. Но поскольку мы евреи, назову это так, я Митрофанова, ты Козырев, мы до 120 же должны жить, понимаешь? Поэтому нам ещё осталось-то много.
Михаил Козырев: Смотри, я практически ничего не говорил, ты проговорила эти три минуты и уже успела разбить все табу, которые есть практически, да, и с точки зрения политической корректности ― мы уже затронули евреев, православных казаков и Сальвадора Дали. Всё, пакет закрыт!
Маргарита Митрофанова: Очень редко я бываю на Дожде, могу же я, знаешь, разбушевался Фантомас.
Михаил Козырев: Всячески оттянуться.
Маргарита Митрофанова: Но со своей стороны я ведь хотела тебе напомнить, что поскольку мы так давно знакомы, с 93 года, я ещё хотела что-то надеть такое, что тебя характеризует. И помнишь ли ты это? Ты как обучавшийся в Америке человек был… я даже не знаю, для тебя был Стив Джобс каким-то знаковым персонажем? Но ты ходил в водолазке! И когда я первый раз тебя увидела, ты был в очках, с бородой… А, без бороды ещё такой!
Михаил Козырев: Без.
Маргарита Митрофанова: Без бороды, у тебя были такие вихры, в водолазке и сверху пиджачишко такой. Костюм.
Михаил Козырев: У меня нелепые жилетки были всякие.
Маргарита Митрофанова: Жилетки, да. С шелковым задом.
Михаил Козырев: Такие, с этническими мотивами, да. И ещё я с ужасом увидел, когда мы где-то там пляшем на Манежной площади.
Маргарита Митрофанова: Да.
Михаил Козырев: Вот на каком-то из мероприятий, что я в пиджаке с закатанными руками!
Маргарита Митрофанова: Да, закатанные, точно, точно!
Михаил Козырев: Да! И это такая нелепость вообще! Сейчас смотрится… Но у меня хватает духу, думаю, точно так же, как через десять лет, дай бог, или двадцать пять лет я буду иронизировать над тем, как я сейчас выгляжу. Конечно, на меня на фотографиях того времени смотреть совершенно невозможно без усмешки.
Маргарита Митрофанова: Обоссаться. Но ты чуть-чуть изменился, потому что потом началась эпопея: шапки, шляпы, очки, усы, борода. А вот здесь, на шее всегда был акулий клык!
Михаил Козырев: Клык, да.
Маргарита Митрофанова: Клык акулий. Я тоже взяла какие-то вериги.
Михаил Козырев: Я, кстати, думал его сегодня надеть, да.
Маргарита Митрофанова: Надеть или нет?
Михаил Козырев: Но мне как-то раз Земфира сделала такое какое-то серьезное замечание.
Маргарита Митрофанова: Да?
Михаил Козырев: О том, что у меня была куча перстней, вот это всё.
Маргарита Митрофанова: Перстней! И наушники! Но главное ― борода!
Михаил Козырев: И она мне такая говорит: «Миша, оставь что-нибудь одно».
Маргарита Митрофанова: Дома.
Михаил Козырев: Да.
Маргарита Митрофанова: И правильно сделал.
Михаил Козырев: И я как-то так сделал вывод из этого, существенно уменьшил количество вот этих грузил.
Маргарита Митрофанова: Да-да-да, я помню, это была особая история. Но ты знаешь, я вот что хотела тебе напомнить: о наших с тобой самых лучших временах, когда радио…
Михаил Козырев: Они ещё впереди!
Маргарита Митрофанова: Ты думаешь?
Михаил Козырев: Да.
Маргарита Митрофанова: «Сделай загадочное лицо, дура!». «Главное событие вашей жизни у вас впереди».
Михаил Козырев: Да.
Маргарита Митрофанова: Так а почему?
Михаил Козырев: Да, время было превосходное.
Маргарита Митрофанова: Золотое время! И я не знаю, вот как мне тебе, лучше, чтобы я тебе что-то рассказала про тебя или ты мне что-то расскажешь?
Михаил Козырев: Я думаю, что ты можешь спокойно начинать, а я подхвачу.
Маргарита Митрофанова: Спросить, как это начиналось. Как тебя выудили? Я помню, что я к евреям всегда хорошо относилась. Я всегда пишу на их сайты и говорю: «Возьмите меня с собой, к себе».
Михаил Козырев: Пожалуйста, кто-нибудь!
Маргарита Митрофанова: Я готова поменять фамилию.
Михаил Козырев: Особенно иммиграционная служба Израиля, пожалуйста!
Маргарита Митрофанова: Да. Музей толерантности, я всё время осаждаю их эти заборы и говорю: «Я с вами». Но фамилия Митрофанова.
Михаил Козырев: Не проходит.
Маргарита Митрофанова: Вот, последнее, что я хотела ― это Вайнштейн взять фамилию. Притом не то что Александр Львович Вайнштейн был, ещё Тимур есть Вайнштейн.
Михаил Козырев: Да.
Маргарита Митрофанова: А у меня Танька подружка, Беркович. Она в девичестве, когда это было, Вайнштейн. Поэтому я вот сейчас уже к этой фамилии.
Михаил Козырев: Породниться хотела с ней.
Маргарита Митрофанова: Да. Ну так…
Михаил Козырев: Как меня выудили из Америки?
Маргарита Митрофанова: Да! И потом тебя каким-то, знаешь, генералом серым…
Михаил Козырев: Отвратительно.
Маргарита Митрофанова: То есть Берт Кляйман, бородатый дядька-еврей…
Михаил Козырев: Да, это всё придумали владельцы.
Маргарита Митрофанова: Он пришел и сказал: «Всё, у вас новый директор».
Михаил Козырев: Нет, сначала меня представили как стажёра с Урала.
Маргарита Митрофанова: Да, стажёр, точно!
Михаил Козырев: Стажёр с Урала. То есть мы типа радио «Максимум» собираемся открывать на Урале.
Маргарита Митрофанова: Да!
Михаил Козырев: А вот человек, который им будет руководить. Вот. Это было, как всегда бывает лакмусовая бумажка, потому что когда люди думают, что ты в каком-то никаком статусе, они все реально ведут себя, да, ведут себя так, как…
Маргарита Митрофанова: Как должны себя вести.
Михаил Козырев: А потом вдруг раз, и на них роняют бомбу, что это, оказывается, ваш начальник, и это прямо западло-западло вообще.
Маргарита Митрофанова: Да.
Михаил Козырев: Я очень хорошо помню, что, в общем, основной экипаж, который остался на станции ― это как раз все люди, которые как бы приняли меня просто как своего безотносительно каких-то статусов и всего.
Маргарита Митрофанова: Да.
Михаил Козырев: Абрахимов начал вокруг меня виться, шутить и рассказывать про своё информационное…
Маргарита Митрофанова: Я, по-моему, болела.
Михаил Козырев: Тебя вообще не было.
Маргарита Митрофанова: Не было, я болела.
Михаил Козырев: Да.
Маргарита Митрофанова: И ты выбирал среди нас лучших из лучших.
Михаил Козырев: Да, и ты дико психовала по этому поводу.
Маргарита Митрофанова: Помнишь? Лучших нет. Дайте лучших из худших!
Михаил Козырев: Да.
Маргарита Митрофанова: Да, я психовала, волновалась, всем звонила, говорила: «Ну что, чуваки, что?».
Михаил Козырев: Да.
Маргарита Митрофанова: И тема вот в чем была: ты понял, где алмазы-то! Ты понял, ты сразу всё это нашел. Потому что я болела, у меня застудило тройничный нерв.
Михаил Козырев: О господи.
Маргарита Митрофанова: И злые люди… Отвратительно. Вот я считаю, в России беда ― это люди. Это и беда, и счастье.
Михаил Козырев: Люди у нас хорошие. Народ ― говно.
Маргарита Митрофанова: Вот, вот я про это, видимо, думаю. И про меня слухи, что я на аборт какой-то пошла, да вообще господи боже мой, никогда такого.
Михаил Козырев: До меня такого не доходило, да.
Маргарита Митрофанова: Ну люди же злобные. И я, значит, с этим тройничным нервом там лежу.
Михаил Козырев: А главная задача-то была…
Маргарита Митрофанова: Отобрать тебе основную команду.
Михаил Козырев: Да, чтобы вы работали по сегментам, чтобы люди включались с утра, потому что они слышат одних, днем ― других.
Маргарита Митрофанова: Да, а потом каша.
Михаил Козырев: Да, потому что вы же все вот в таком хаотичном порядке.
Маргарита Митрофанова: Потом Нуждин напился, кто-то его заменил.
Михаил Козырев: Да.
Маргарита Митрофанова: Диджей Кэт какая-то, ещё какие-то были, помнишь?
Михаил Козырев: Была такая, точно. Да.
Маргарита Митрофанова: Симпатяга.
Михаил Козырев: Но у меня в отношении тебя не было сомнений, я помню, что ты дико нервничала, а потом я тебе позвонил и сказал: «А вот что хочешь, то и выбирай».
Маргарита Митрофанова: То и выбирай, да! Короче, тема. Я разволновалась, пришла на свой эфир, это днем когда-то было. И ты говоришь: «Всё, мы тебя послушаем». И я, когда закончила эфир, я как могла старалась более-менее, и потом ты говоришь: «Выбирай в любое время». И я выбрала с трех до восьми часов.
Михаил Козырев: Отлично.
Маргарита Митрофанова: Потому что я тогда бухала в молодости.
Михаил Козырев: По-черному.
Маргарита Митрофанова: Ну, я приходила в восемь утра домой.
Михаил Козырев: На эфир ни разу пьяной не приходила, я свидетельствую.
Маргарита Митрофанова: Нет, меня тошнило заранее! Да, прямо в коридоре в этом.
Михаил Козырев: А ты помнишь, что ты меня первый раз привела в клуб ночной? Это был, по-моему, «Пентхаус».
Маргарита Митрофанова: «Тит…», а «Пентхаус», 1991.
Михаил Козырев: «Титаника» еще не было.
Маргарита Митрофанова: 1995.
Михаил Козырев: Это был «Пентхаус».
Маргарита Митрофанова: Ага.
Михаил Козырев: И я, конечно, прифигел. Я был в разных клубах в Лос-Анджелесе.
Маргарита Митрофанова: Да.
Михаил Козырев: Но в таком вертепе я вообще ни разу не был!
Маргарита Митрофанова: Страшное дело! А я с этим жила, понимаешь?
Михаил Козырев: Ты там жила практически!
Маргарита Митрофанова: Ну да.
Михаил Козырев: То есть это были полуголые телки, которые ходили по барной стойке туда-обратно, какие-то женщины крутились на шестах. Все были с болезненно звенящими глазами, такими сияющими.
Маргарита Митрофанова: Кроме меня, я, кстати, никогда не гасилась вообще, потому что я наблюдала за всем и делала выводы. Потому что телки, какие бы они ни были на шестах, главное, что образование и учеба! Я же теперь с двумя образованиями хожу!
Михаил Козырев: Я помню, как тебе тяжело приходилось, потому что у тебя же был вечный спор с родителями.
Маргарита Митрофанова: Да-да.
Михаил Козырев: Папа всё хотел, чтобы ты перестала вот этой дурью заниматься.
Маргарита Митрофанова: Дурью, да.
Михаил Козырев: И наконец стала юристом.
Маргарита Митрофанова: Да.
Михаил Козырев: Нормальным.
Маргарита Митрофанова: Слушай, мэн, праздник твой. Тебя-то не тюкали? Мать у тебя прекрасная была.
Михаил Козырев: Да.
Маргарита Митрофанова: Я помню, вот это, конечно, чудо-человек, она тебя точно поддерживала, как настоящая еврейская мама!
Михаил Козырев: Да, в этом плане да.
Маргарита Митрофанова: Тебе просто повезло.
Михаил Козырев: Да, я думаю, что мало какая мама могла на протяжении двадцати пяти лет следить за творчеством Бориса Гребенщикова.
Маргарита Митрофанова: И какой-нибудь «Агаты Кристи»!
Михаил Козырев: Да. Значит, я ей периодически, когда улучал минуту, звонил, она мне рассказывала, потому что «Максимум» можно было уже слышать. Самое главное, чего она больше всего боялась, ― это то, что меня убьют. Вот когда я занял этот пост…
Маргарита Митрофанова: Так.
Михаил Козырев: Она же сказала: «Там же вокруг всякие Айзеншписы!». Вот.
Маргарита Митрофанова: Типун тебе на типун!
Михаил Козырев: «Послушай, сынуля, главное, пожалуйста, с ними не общайся».
Маргарита Митрофанова: Да-да.
Михаил Козырев: «Занимайся музыкой. Не ходи на переговоры, не общайся с этими чудовищными Алибасовыми мира сего». А Айзеншпис реально позвонил в какой-то момент Руслану.
Маргарита Митрофанова: Так.
Михаил Козырев: И Руслан с ним не стал встречаться, он перекинул это на меня.
Маргарита Митрофанова: Это наш генеральный в то время.
Михаил Козырев: И я пошел на встречу с Айзеншписом.
Маргарита Митрофанова: Ё-моё.
Михаил Козырев: Вот, сердце у меня серьезно билось, потому что я знал всю предысторию, что человек сидел, что у человека полностью весь набор криминальных связей есть.
Маргарита Митрофанова: «Сколько я порезал, сколько перерезал!».
Михаил Козырев: Но при этом это оказалась чудесная встреча.
Маргарита Митрофанова: Он очень был интеллигентный дядя.
Михаил Козырев: Да, единственное, что нашим пунктом преломления был Влад Сташевский.
Маргарита Митрофанова: Фу!
Михаил Козырев: Он требовал…
Маргарита Митрофанова: Сатисфакции?
Михаил Козырев: Ну, он не требовал, он убеждал, что Влад Сташевский должен у нас звучать.
Маргарита Митрофанова: Но ты пошел на попятную, у нас была песня «Дороги, по которым мы идем». Чушь редкостная.
Михаил Козырев: Да ладно!
Маргарита Митрофанова: Клянусь тебе здоровьем этого… Димы Билана.
Михаил Козырев: Нет, это уже не то.
Маргарита Митрофанова: Влада Сташевского, я перепутала.
Михаил Козырев: Ну, короче, Айзеншпис был таким… Но было пару людей, которые мне угрожали. Я не хочу сейчас произносить их имена.
Маргарита Митрофанова: Они живы?
Михаил Козырев: Да.
Маргарита Митрофанова: Тогда не надо.
Михаил Козырев: Но они да, более того, они уже давно не в музыкальной индустрии.
Маргарита Митрофанова: Фу.
Михаил Козырев: Но это было прямо вот из серии типа…
Маргарита Митрофанова: Да не дай бог.
Михаил Козырев: «Ты что, ты страх потерял, что ли, Михаил?».
Маргарита Митрофанова: Ну это же девяностые были, мы же вспоминаем, как всё начиналось, господи.
Михаил Козырев: Да.
Маргарита Митрофанова: Я помню сама, как жива осталась, до сих пор не знаю. Всем говорила правду в лицо, шутила.
Михаил Козырев: А ты помнишь этот замечательный момент с Максимом Леонидовым?
Маргарита Митрофанова: Да, он мне сказал, он меня каждый раз видит и говорит: «Рита, только не это, не вспоминай это». Давай не будем его позорить?
Михаил Козырев: Хорошо, ну ладно, но это смешно просто.
Маргарита Митрофанова: Ну это реально позор джунглям.
Михаил Козырев: Он хороший музыкант, замечательный.
Маргарита Митрофанова: Хороший.
Михаил Козырев: Я его люблю, но очень это просто смешно.
Маргарита Митрофанова: А с Линдой? Как я объявила?
Михаил Козырев: А вот это я не помню.
Маргарита Митрофанова: «Была певица Сандра, а сейчас Линдра». И тебе директор звонит, говорит: «Ваша девочка неправильно название певицы произносит». А ты так же реагировал: ха-ха, Сандра, Линдра!
Михаил Козырев: Нет, просто после каждой твоей шутки у меня разрывался телефон, потому что в ту пору же все музыканты, которых мы играли, они все прямо запали на «Максимум» и слушали его день и ночь.
Маргарита Митрофанова: Ох…
Михаил Козырев: Поэтому каждое твое слово мне в кабинете сильно аукалось.
Маргарита Митрофанова: Я хотела ещё двух тем с тобой коснуться.
Михаил Козырев: Да.
Маргарита Митрофанова: Я уверена, что никто, кто с тобой встречался, это не трогал. Твои телки до жены прекрасной, которая родила тебе чудо-человеков вот этих. Смысл нашей жизни, мы наконец его обрели, когда у нас дети появились.
Михаил Козырев: Да, это точно.
Маргарита Митрофанова: Потому что я родила в 37, ты тоже где-то в этом же возрасте, да?
Михаил Козырев: Это позже, да, 45.
Маргарита Митрофанова: Это осознанное отцовство такое. О, ну примерно. Вы мужчины, вы позже взрослеете. Но я всегда удивлялась: что ты нашел в …?
Михаил Козырев: Так, секундочку.
Маргарита Митрофанова: Быстро скажи нам, чтобы мы уже сильно не это.
Михаил Козырев: Красивая девушка.
Маргарита Митрофанова: Хорошо.
Михаил Козырев: Обаятельная. Послушай.
Маргарита Митрофанова: Ну вот да, можем без подробностей.
Михаил Козырев: Кто бы устоял бы, я хотел бы посмотреть на этого мужчину.
Маргарита Митрофанова: А, ты и Урганта вспоминаешь?
Михаил Козырев: Нет, послушай, у него хороший послужной список и у меня тоже.
Маргарита Митрофанова: Да-да-да. Ну и после всех ваших общений ты всё-таки считаешь, что баба должна быть умная или красивая? Или как я: и то, и то?
Михаил Козырев: Редкое воплощение ума и красоты встречается не так часто, вот. Но, конечно, как говорят, in the long run, то есть в длительной перспективе…
Маргарита Митрофанова: Yeah, indeed.
Михаил Козырев: Конечно, умная в первую очередь. На первом этапе в первую очередь идет, конечно, внешняя реакция, красота и влюбленность. Влюбленность ― это красота, а любовь ― это уже гораздо больше.
Маргарита Митрофанова: Да, это на долгие годы и вообще.
Михаил Козырев: Да. Я человек влюбчивый, я этого никогда не скрывал.
Маргарита Митрофанова: Ну вот мы с тобой, как обошлось.
Михаил Козырев: Да, а вот же ж, у нас ничего не было.
Маргарита Митрофанова: Значит, просто повезло.
Михаил Козырев: Мы потому что просто сразу расставили точки над i и подружились.
Маргарита Митрофанова: Да.
Михаил Козырев: Да. И это, кстати, нас спасло, потому что если всё это затевается…
Маргарита Митрофанова: То всё, это уже всё.
Михаил Козырев: То потом вообще… Мне кажется, особенно с годами я это понимаю, что ты как вампир. Ты черпаешь эту вот энергию…
Маргарита Митрофанова: Это мужики, бабы нет. Бабам только деньги нужны. Помнишь, как из тебя квартиру вытрясли?
Михаил Козырев: Ох…
Маргарита Митрофанова: Лучше не вспоминай. В общем, вот знаешь, я обычно говорю всегда: добро-добро, цветы-цветы. А это зло-зло, колесо, проткнись. Или говорю это, «Будь ты проклят». Ну не ты, а вообще кто-то. И знаешь, так работает хорошо.
Михаил Козырев: Да?
Маргарита Митрофанова: Ага. «Ну, я не знаю, я не проверял». Но вот мне как-то полегче.
Михаил Козырев: Короче, ни о чем в этом плане я не жалею.
Маргарита Митрофанова: Вот.
Михаил Козырев: Мог бы быть помудрее, конечно.
Маргарита Митрофанова: Да.
Михаил Козырев: Да, поизбирательнее.
Маргарита Митрофанова: Как Виторган!
Михаил Козырев: Пожалуй, пожалуй. Ну, до такой степени мудрости мне не суждено было бы дойти. Но Максим… я тоже, когда он первый раз мне об этом сказал, о своем романе, у меня прямо челюсть отвисла.
Маргарита Митрофанова: Ага.
Михаил Козырев: Я говорю: «Да ладно?».
Маргарита Митрофанова: Да ужас.
Михаил Козырев: Он говорит: «Ты не представляешь вообще».
Маргарита Митрофанова: Да.
Михаил Козырев: И когда в общей сложности публичное мнение сложилось о том, что у Ксении Анатольевны и Максима Эммануиловича это всё…
Маргарита Митрофанова: Серьезно.
Михаил Козырев: По поводу денег. Вот, или по поводу карьеры, или по поводу публичного внимания.
Маргарита Митрофанова: Нет!
Михаил Козырев: То я-то знал, что это не так с самого начала.
Маргарита Митрофанова: Не так, не так.
Михаил Козырев: И меня много разных общих знакомых или даже людей каких-то мне мало знакомых всё время спрашивали: «Так как?». Я говорю: «Да любовь это, любовь, реально».
Маргарита Митрофанова: Ну да, бывает такое.
Михаил Козырев: «И вы не поверите, это всерьез и надолго». Что, в общем, и оказалось.
Маргарита Митрофанова: Да-да.
Михаил Козырев: Если уж Ксения после того, как она неоднократно признавалась в том, что она детей не любит…
Маргарита Митрофанова: А тут такое.
Михаил Козырев: И тут у них такой Платон. Макс мне сказал пару дней назад. Я говорю: «Ну и как вот сейчас?». У него же ещё двое взрослых детей.
Маргарита Митрофанова: Да, я знаю, да.
Михаил Козырев: Он говорит: «Да ты не представляешь, так прекрасно, что даже из дома не хочется выходить».
Маргарита Митрофанова: Слушай, только дураки не меняют мнение своё, правильно? А реальные люди всегда на измене! Это я у Дельфина услышала.
Михаил Козырев: Да, хорошее.
Маргарита Митрофанова: Слушай, я очень рада, что меня выбрали всё-таки. Там был барабан, фамилии, и на меня показала стрелка.
Михаил Козырев: Тара-тата-тата-та.
Маргарита Митрофанова: Вот, и я, значит, пришла к тебе интервью брать. И ещё тогда давай уже, знаешь, на оптимистической ноте.
Михаил Козырев: Их нет.
Маргарита Митрофанова: Есть!
Михаил Козырев: Давай!
Маргарита Митрофанова: Вот как ты понял, что когда есть дети и вот это они, и это твои? Вот как я иногда, я говорю: «Петь», мужу своему говорю.
Михаил Козырев: «Это откуда взялось-то?».
Маргарита Митрофанова: «Это вообще наш ребенок? Толстомясик такой». Уже, знаешь, тинейджером пахнет. Ну, такого плана. Я говорю: «Это мой?». Я говорю: «Ты понимаешь, что ты отец, а я мать?». Он такой: «Да, ну так…». То есть такое ощущение странное. Мы взрослые люди, мы сами в детстве пребываем, да? Потому что бы мы не слушали последний альбом кого?
Михаил Козырев: Ну, например, Роджера Уотерса или Imagine Dragons.
Маргарита Митрофанова: Ну или этих, да. Или я не знаю, Nothing but Thieves, слышал этот, Amsterdam?
Михаил Козырев: Нет. Nothing but Thieves группа называется?
Маргарита Митрофанова: Nothing but Thieves, песня Amsterdam. Ну вообще, а. Ну просто, вот так и туда. Ну да. Но дети-то ― как они на тебя повлияли с точки зрения взросления и того, что ты стал прямо такой, котиков полюбил, вот это всё? И деньги лишний раз…
Михаил Козырев: Ну, не до такой степени, котиков я не полюбил.
Маргарита Митрофанова: Да ты что?
Михаил Козырев: Нет, ну я теперь живу с котом. Он мне достался от супруги.
Маргарита Митрофанова: Я так и знала!
Михаил Козырев: Прекрасный рыжий британец, уже, правда, пожилой. Нет, точно так же. Я всё время хочу себя ущипнуть и сказать: «Вот это? Вот моё? Вообще невозможно».
Маргарита Митрофанова: Да.
Михаил Козырев: А кроме того, они уже вступили в возраст, когда они могут вести солидные философские дискуссии о жизни.
Маргарита Митрофанова: Сколько им?
Михаил Козырев: А им вот сейчас будет шесть.
Маргарита Митрофанова: А, ну да.
Михаил Козырев: И, конечно, нельзя дома играть Rammstein на полную громкость утром! Это, конечно, обидно.
Маргарита Митрофанова: Да.
Михаил Козырев: То есть вся твоя музыка теперь сосредоточена в твоих ушах, кроме их любимых песен.
Маргарита Митрофанова: Например?
Михаил Козырев: Они обожают Земфиру.
Маргарита Митрофанова: О! Моя даже не знает, кто это.
Михаил Козырев: Я тебя познакомлю с её творчеством, такая молодая поп-певица, подающая надежды.
Маргарита Митрофанова: Спасибо.
Михаил Козырев: Вот, это был первый конверт в их жизни, на «Пикнике „Афиши“», куда я их повел. Вот. А теперь у нас новая любовь ― Шакира.
Маргарита Митрофанова: О, мне так нравится, я даже дочь если бы родила, Шакирой бы назвала.
Михаил Козырев: Во!
Маргарита Митрофанова: Знаешь, она сидит такая, Шакира Митрофанова!
Михаил Козырев: Да.
Маргарита Митрофанова: Шакира ― слово хорошее! Класс.
Михаил Козырев: Вот. И их песни мы уже колбасим по полной программе, они с удовольствием разучивают танцы какие-то.
Маргарита Митрофанова: Вот эти вот?
Михаил Козырев: Да, вот эти.
Маргарита Митрофанова: Ага, hips don't lie.
Михаил Козырев: Да-да-да. И я теперь стал признанным экспертом по детским мультикам, поскольку, конечно, с ними хожу практически каждую субботу и воскресенье.
Маргарита Митрофанова: Так.
Михаил Козырев: Я теперь знаю тренды, знаю, какие герои перекочевывают из одного мультфильма в другой.
Маргарита Митрофанова: А матом ты ругаешься с ними? Иногда? Нет?
Михаил Козырев: Нет, этого нет.
Маргарита Митрофанова: Всё впереди, школа.
Михаил Козырев: Если вдруг, то меня Настя бьет ногами под столом.
Маргарита Митрофанова: А, да? Ну да. А мой киношник вечно говорит, а потом такой: «Извините». Ребенку.
Михаил Козырев: «Я извиняюсь».
Маргарита Митрофанова: Да-да, вот это вот. Но когда школа начинается, вообще ад начнется. Вот я тебя предупреждаю, моя уже в четвертый перешла.
Михаил Козырев: Да, на будущий год это предстоит.
Маргарита Митрофанова: И я говорю, в принципе, она из меня может веревки вить, кровь брать, носить все мои вещи, кроме, может быть, Chanel. И всё. И вот когда я говорю: «Полина, …, ты что, из меня идиотку делаешь?», когда она ну вообще плохо учится, она понимает, что всё, мать на пределе. И вот это на них действует. То есть если мать говорит запрещенные слова, то всё.
Ты знаешь, и я вот в завершение нашего с тобой оптимистического вот этого… трагедии оптимистической. Или ещё богемская рапсодия, можно это так назвать.
Михаил Козырев: Одно из двух.
Маргарита Митрофанова: Я тебе знаешь чего скажу? Я вот уверена, что ты еще не делал татуировки и не будешь их делать, правильно?
Михаил Козырев: Нет.
Маргарита Митрофанова: Я всё на себя беру. Я тут придумала тему. Значит, так: да пребудет со мной сила! Меня так люди изводят многие, знаешь, мне завидуют, терпеть меня не могут, а я живу и наслаждаюсь жизнью, да? И вот мне иногда не хватает вот этой душевной, я унываю, это плохо. И я думаю во всю спину «Да пребудет со мной сила!». И с тобой. Вот я тебе просто желаю. Я буду тебе звонить иногда и говорить: «May the force be with you», да, понимаешь?
Михаил Козырев: Спасибо тебе большое.
Маргарита Митрофанова: Потому что этого нам не хватает. Разного много народу вокруг и мнений. Но иначе бы не было так интересно, докажи же?
Михаил Козырев: Да. Спасибо тебе большое.
Маргарита Митрофанова: Да? Ну и главное, нам с тобой надо как-нибудь выпить, ну так, чисто за твое долголетие.
Михаил Козырев: Обязательно.
Маргарита Митрофанова: Не расстраивайся, мне вот скоро пятьдесят, и я как раз на твоих ошибках…
Михаил Козырев: Буду учиться теперь и отныне.
Маргарита Митрофанова: Да, да. Так что вот.
Михаил Козырев: Спасибо тебе большое.
Маргарита Митрофанова: Я так рада тебя видеть, если бы ты только знал!
