В госятх у Натальи Синдеевой побывала Татьяна Лазарева. Она рассказала о том, почему культурная прослойка общества так отреагировала на арест Кирилла Серебренникова и попыталась объяснить, из каких принципов исходят люди, организовавшие это дело.
Синдеева: В контексте недавнего ареста Кирилла Серебренникова. Ты была у суда, а скажи, ты внутрь не попала?
Лазарева: Не-не-не, у меня даже не было цели особенной.
Синдеева: А ты, то есть ты его не увидела?
Лазарева: Нет.
Синдеева: Потому что, я опять же, думаю, господи, вот у нас жизнь стала в последнее время, в последний раз в публичной плоскости это было, когда пришли с обыском к Зое Световой. А потом ты была на суде Навального, там и встречаемся. У Серебренникова… Знаешь, как это, там и встречаемся.
Лазарева: Ну, вообще я считаю, что это… Уже давно поняла, еще с 2011-2012 годов, что это место, куда приходят в любом случае очень приличные люди. Таких мест у нас, к сожалению, немного, и все они связаны с тем, что приличному, честному, порядочному человеку нужно защищать слабого, всегда. Когда не доказана вина, когда попираются права, ты все равно приходишь, давайте сначала право человека на какое-то его достоинство соблюдем, а потом уже будем разбираться, украл он или не украл, воровал-не воровал. В основном все, люди, которые приходят к нам ко всем, к Кириллу, к Зое, они же меряют по своим, у них же нет других критериев, у них только денежные, воровал или не воровал, потому что судят-то по себе, понимаешь. У них по-другому ничего нет, это их самая главная беда.
Синдеева: Ты видела пост Романа Супера, где он описал квартиру и попытался представить, как себя чувствует Кирилл?
Лазарева: Да, конечно.
Синдеева: И это мурашки были, потому что… Вот я не была в Кирилла в гостях, тридцать метров…
Лазарева: Я тоже об этом думала. Мы вот абсолютно с тобой по-женски думаем сразу. У меня сразу мысль — а как? А мусор выносить?
Синдеева: У него нет телевизора.
Лазарева: Конечно.
Синдеева: Ему можно смотреть телевизор, он один…
Лазарева: Он одинок, к нему приходили какие-то люди, убирали, готовили, наверное, я не знаю. Я тоже сразу этим заинтересовалась, пообщалась, говорят, что он там устроил большую уборку в квартире. Это, в общем, говорит о том, что он там…
Синдеева: Так вот представить, человек встает утром, ты лишен какой-либо связи, и ты не понимаешь, что происходит за окном…
Лазарева: Ну, у человека рефлексирующего, такого, как Кирилл, у него, конечно, найдутся как бы собеседники внутри себя. И как он проведет это время, продуктивно, я в этом более чем уверена. Как раз собираюсь сейчас с Навальным поговорить, как у них это было, но у него были жена, дети, там другая история.
Синдеева: Конечно. Там другая история.
Лазарева: Как они это выдержали?
Синдеева: Это тоже все непросто, двадцать четыре часа в сутки. Но все равно, там были, понятно, люди вокруг.
Лазарева: А здесь совсем один, и нельзя ни писем писать, ничего. Но это такая, как это…
Синдеева: Такая вынужденная аскеза, которую…
Лазарева: Аскеза, да, которой тебе дают урок. Ну, проходи.
Синдеева: Давай пошлем ему какую-нибудь… Я все думаю, как бы ему туда телевизор передать, если это возможно. Знаешь, с подключенным телеканалом Дождь…
Лазарева: Можно-можно. Оформляй доставку, и курьера должны пускать.
Синдеева: Думаешь можно? Курьера с телевизором?
Лазарева: Под двери.
Синдеева: Хорошо хоть мы улыбаемся, хотя тема совсем не веселая, и все это, конечно, жутко грустно.
