Лекции
Кино
Галереи SMART TV
Из моделей — в консультанты McKinsey: ломаем стереотипы вместе с основательницей первой в России компании детокса на соках Анной Барсуковой
Читать
35:30
0 17379

Из моделей — в консультанты McKinsey: ломаем стереотипы вместе с основательницей первой в России компании детокса на соках Анной Барсуковой

— Синдеева

В новом сезоне программа «Синдеева» вновь сотрудничает с бизнес-школой «Сколково» и обсуждает успешные проекты выпускников. В гостях — девушка с двумя высшими образованиями, с MBA «Сколково», сотрудник и консультант McKinsey, основатель первой в России компании детокса на соках Organic Religion, модель и мама еще годовалого сына Анна Барсукова. Как ей все это удалось? Узнаете из интервью.

Синдеева: Программа «Синдеева. Сделай сам» в партнерстве с бизнес-школой «Сколково» продолжает знакомить наших зрителей с удивительными людьми, которые, с одной стороны, не побоялись когда-то в своей жизни все поменять и открыть для себя совершенно новые проекты и новые бизнесы. И вот сегодня у меня в гостях Аня Барсукова, в бывшем очень успешная модель. Когда-то она основала музыкальную школу для взрослых, а потом создала компанию Organic Religion, которая выпускает профессиональный такой детокс, да? Сейчас поправьте меня. На соках холодного отжима. Я сама недавно все это попробовала, мы сейчас к этому вернемся. Я перед этим просто скажу, что «Сколково», бизнес-школа именно «Сколково» (это очень важно, потому что очень многие путают), вообще это какая-то невероятная возможность. «Сколково» опять выпустило большое количество грантов на этот год. И, вы знаете, так вот я посмотрела на цифры, там миллион сто, по-моему, миллион сто восемьдесят пять тысяч евро «Сколково» раздает на гранты. Это невероятная возможность для очень многих. Я подумала, что вот ваша история это во многом история Золушки. Вот вы могли бы о себе так сказать или нет? Вы так чувствуете?

Барсукова: Ну, в целом, наверное. Отчасти, если честно, я об этом никогда не думала и не олицетворяла себя Золушкой, но, наверное, когда я училась в Томске в школе, я не думала, что я буду учиться в «Сколково», жить в каких-то других городах, в других странах даже. Поэтому в целом, наверное, да. Я, наверное, даже представить не могла, куда меня жизнь унесет.

Синдеева: А почему вы уехали в Москву? Вы это точно знали, вы этого хотели? Как вас отпускали родители?

Барсукова: Очень неочевидное решение было, и очень трудно принималось в нашей семье. У меня и мама, и папа очень консервативные родители. Мама с золотой медалью, с красным дипломом. Она всегда хотела, чтобы я пошла по ее шагам и стала экономистом, училась в Томском государственном университете. А в 16 лет меня заметили скауты модельного агентства и предложили попробовать поработать моделью. Но так как это всегда конкурировало с моей учебой, и мама, и папа были сильно против. Но в какой-то момент они поняли, что это, возможно, какой-то шанс в жизни, и что я попробую совмещать и учебу, и работу, и как-то мир посмотрю.

Синдеева: А вы их в этом пытались убедить? Что вы, как вы себя в этой ситуации?

Барсукова: На самом деле, нет. Я сама тоже боялась уезжать куда-то далеко от родителей, делать что-то, язык учить. Я понимала, что это нужно ехать в другие страны, то есть, разговаривать на английском. Все это было там в 16 лет достаточно страшно. Но родители как-то поддержали, сказали: «Попробуй, всегда можешь вернуться. Это же ненадолго». Я первый раз уезжала работать всего на две недели.

Синдеева: Но вы к тому моменту уже поступили?

Барсукова: Нет, я еще заканчивала школу и шла на золотую медаль. Поэтому в целом я понимала, что с золотой медалью и с хорошим ЕГЭ я достаточно с высоким шансом попаду в ВУЗ, и уже к тому моменту могу определиться, нравится мне работать моделью, не нравится. То есть, я пробовала вот еще в последних классах.

Синдеева: Сколько вы лет проработали моделью? И все-таки с учебой-то что случилось?

Барсукова: Я поступила на дистанционное обучение и поехала работать моделью в 18 лет уже так полноценно. Проработала 2,5 года – в принципе, не очень долго. Потом последние годы я поняла, что мне надо уже писать диплом, готовиться к госэкзаменам, как-то уже слишком дистанционно это не получится делать. Я вернулась в Москву, собственно говоря, для того, чтобы получить образование.

Синдеева: Многие девочки, вот давайте мы сегодня будем развеивать мифы, многие же девочки мечтают стать моделями и видят в этом невероятный какой-то шанс. Вот вы фактически получили этот шанс, вы уехали, работали в Нью-Йорке, вы ездили по миру. Почему вы все-таки решили вернуться?

Барсукова: В целом я, когда в 20 лет принимала решение, что я хочу вернуться, я поняла, что в этом модельном мире, несмотря на то, что все новое, по сути все одно и то же. И каждый сезон из года в год повторяются одни и те же шоу, ты общаешься в достаточно замкнутом круге людей, дизайнеров.

Синдеева: То есть, это только глянцевая картинка со стороны?

Барсукова: Нет, в принципе, картинка, она и есть глянцевая. Просто нет какого-то развития в дальнейшем. То есть, в тот момент, когда я со всеми познакомилась, со всеми поработала, я поняла, что я и дальше буду примерно с этими же людьми работать, взаимодействовать. И, в общем-то, никакого внутреннего развития для себя не получу. То есть, я уже все умею, все знаю. И ничего нового не будет. Вот это меня немножко смутило. Плюс ко всему в модельном бизнесе очень часто и быстро обновляется состав, то есть, я видела, что приезжают новые молодые девушки.

Синдеева: На пятки наступают молодые девчонки?

Барсукова: Не то, что я чувствовала конкуренцию, но просто общаться с девчонками, которым там 15-16 лет, даже когда мне было 20, уже было неинтересно. Мне хотелось какого-то круга общения более взрослого, развитого, интересного.

Синдеева: Вы получили в итоге диплом юриста вначале?

Барсукова: Да, я сначала закончила юрфак на гражданском праве, поняла, что, наверное, это не совсем мое, я достаточно четкий человек и люблю конкретику. А юриспруденция для меня казалась чем-то таким, как повернешь, так и будет. И я пошла в вышку, чтобы уже получить то, что я хочу. Ну, до этого я прошла длинный путь с психологом по профориентации. Мне сказали, что я должна работать в маркетинге. Я выбрала ВУЗ, который предлагал такую программу, но в тот год, в который я поступала, к сожалению, они не собрали группу, и я вынуждена была пойти на другое образование, экономика и управление предприятием. Ну, что, в принципе, тоже было полезно и интересно для меня.

Синдеева: То есть, вы закончили Вышку, то есть, у вас два высших образования. Так, хорошо. В какой-то момент вы создали музыкальную школу для взрослых. Что это такое было, и почему вы вдруг так неожиданно, да, в эту сторону?

Барсукова: На самом деле, было не неожиданно. Когда я пошла в вышку, моя специальность называлась «Экономика и управление предприятием». Я подумала, ну, как же вот я учусь на управление предприятием, а ничем не управляю? И у меня сразу родилась идея, что нужно, собственно говоря, создать это предприятие и попробовать потренироваться, внедрить все, чему нас учат, на практике. В тот момент я занималась с педагогом по фортепиано персонально, и вот у меня родилась такая идея, что если я во взрослом возрасте занимаюсь фортепиано, наверное, есть и люди другие, которые тоже хотят заниматься музыкой уже во взрослом осознанном возрасте. Почему не попробовать сделать для них площадку для этого? И мы совместно, собственно говоря, с моим учителем решили создать такой музыкальный кабинет сначала. Просто попробовать, даже без регистрации юрлица. Вообще, есть ли спрос. К нашему удивлению буквально за первую неделю мы набрали огромное количество учеников и решили, собственно говоря, создать компанию и уже…

Синдеева: Сколько это просуществовало?

Барсукова: Она существует, в принципе, школа существует до сих пор, просто в какой-то момент опять же мне стало скучно, через пару лет. И я ушла из бизнеса.

Синдеева: Вы вышли, вы продали свою долю?

Барсукова: Я продала долю, собственно говоря, своему учителю музыки. Она сейчас успешно существует и продолжает наше дело.

Синдеева: Хорошо. Ань, когда вы работали моделью, появилась идея о таком здоровом, я не знаю, питании?

Барсукова: Скажем так, идею я подчеркнула действительно в Америке, потому что там очень развита вся эта индустрия здорового питания, детокса. И, да, она у меня родилась. И когда я вернулась в Россию, я почувствовала, что здесь этого нет, и мне этого лично не хватает. Но поскольку у меня уже была идея с музыкальной школой, я, в общем-то, не стала разрываться, и создала музыкальную школу. Но когда мне стало неинтересно, я вернулась опять к этой идее, и, собственно говоря…

Синдеева: Ну, и что вы дальше хотите делать? У нас же предпринимательский кейс. И давайте расскажем зрителям, вот с чего надо начать?

Барсукова: Я, наверное, изучила рынок. Я посмотрела, что в России нет компании, которая производит детоксы на соках, в принципе. И я дальше начала искать профессионалов, которые могли бы это сделать. То есть, диетологов, которые этим занимаются, и поняла, что в России таких специалистов тоже нет. Ну, по крайней мере, на тот момент, когда мы запускались, это 2014 год, тогда этих специалистов я не нашла. И я поехала в Нью-Йорк, собственно говоря, туда, где я это все видела, искать человека, который создаст нам программы, формулы, соки. И нашла Тару Остроу, которая создала, в общем-то, всю базу.

Синдеева: Почему она на вас отреагировала? Чем вы ее убедили?

Барсукова: Я думаю, тут, да, ей, в принципе, было очень странно, что к ней обратился человек из России. Она даже как-то никогда никак не взаимодействовала с русскими людьми. Ей хотелось, наверное, как-то. Я думаю, что ей хотелось быть создателем первой детокс-компании в России.

Синдеева: Она партнер или она?

Барсукова: Нет, мы, на самом деле, оплачивали услуги там по ее тарифам. То есть, он не является соучредителем компании, но идеологом. И, в общем-то, конечно для нее это тоже был большой прорыв, потому что очень много писали про эту компанию, про нее лично писали. И для нее это тоже создало дополнительный толчок, в том числе там русские клиенты, многие наши даже клиенты к ней обращаются за консультацией, по скайпу либо лично.

Синдеева: Но следующий какой шаг? Нашли ее. Дальше?

Барсукова: Нашли ее. Дальше 6 месяцев совместно с Тарой мы пробовали, создавали программы. Потому что все, что было супер полезно, было супер невкусно, мы понимали, что продать это будет крайне сложно. А все-таки хотелось бы бизнес-проект создать, а не просто какой-то. И вот мы искали баланс, и полезно, и вкусно, и красиво. Это было непросто. Плюс ко всему разница продуктов, того, что продается у нас, и…

Синдеева: Она приезжала сюда? Она тестировала здесь?

Барсукова: Она сначала тестировала там. Мы по ее рецептам тестировали здесь, получалось совершенно другое. Потом в какой-то момент она приезжала, тестировала продукты, уже заменяла местными. Потому что есть что-то, например, кейл, который в тот момент вообще не производился, не доставлялся в Россию, его просто нельзя было добавить в соки. И она по там составу подбирала аналоги. Мы использовали китайскую капусту вместо кейла. Ну, то есть, такой длительный процесс тестирования.

Синдеева: Так, все. Оттестировали, соки придумали. Дальше?

Барсукова: Дальше запустились.

Синдеева: Что значит запустились?

Барсукова: Ну, начали производство.

Синдеева: Не, ну, подожди. Что такое производство?

Барсукова: Производство – это отдельная большая история, с которой мы столкнулись. Благо у меня был партнер по бизнесу, генеральный директор компании, из Вышки мальчик, который дотошно вник в саму технологию производства. Мы закупили машины холодного отжима и начали тестировать, соответственно, производство.

Синдеева: То есть, несмотря на то, что у вас есть генеральный директор, вы глубоко внутри процесса? Как ваш день строится вот как руководителя компании?

Барсукова: Ну, скажем так, я понимаю абсолютно операционно, как, что и где происходит. Может быть, сама сок я и не выжму, потому что я никогда этого руками не делала. Но я понимаю технологию, что за чем идет, почему мы закупили эти машины, какая там сначала последовательность должна произойти, чтобы этот сок получился. То есть, да. Нас было всего в начале три человека, когда мы стартовали. Конечно, каждый понимал все, и от нуля все строилось.

Синдеева: А сколько инвестиций было, если не секрет?

Барсукова: Сколько?

Синдеева: Инвестиций.

Барсукова: Мы инвестировали 200 тысяч долларов.

Синдеева: Они окупились?

Барсукова: Они окупились, но долго окупались.

Синдеева: А сейчас это уже компания, которая приносит прибыль?

Барсукова: Приносит прибыль. Она операционно прибыльная, но не могу сказать, что это какой-то мега-проект, потому что в 2014 же году случился кризис, о котором нам всем известно, покупательская способность несколько упала. Плюс стоимость на сырье выросла. Мы используем импортное сырье во многом, то есть, какие-то фрукты и овощи привозные, которых здесь нет, либо качество оставляет желать лучшего. Поэтому, естественно, бизнес-модель немножко поправилась в худшую сторону.

Синдеева: А если вот, в чем вы измеряете успех, если сейчас не про деньги?

Барсукова: Ну, вот для меня успех – это повторная покупка всегда. Потому что я понимаю, что я делаю качественные продукты. У нас 85% людей остается нашими клиентами после первого раза, и я считаю, что это огромное количество, и, конечно, это говорит о качестве продукта и о том, что он работает.

Синдеева: А это только Москва?

Барсукова: У нас есть франшиза, соответственно, мы открывались в Монако, два года работал там бар. В принципе, вполне успешно, но поскольку я не могла физически разрываться между Москвой и Монако, когда я переехала окончательно в Москву, пришлось закрыть, да.

Синдеева: А вообще мысли про международное какое-то развитие?

Барсукова: В целом есть, мы сейчас работаем над продуктом, который мог был храниться чуть больше, чем наши соки, которые 48 часов хранятся. И вот когда мы закончим, ну, когда разработаем окончательно этот продукт, я думаю, что, конечно, есть идея           пойти и за рубеж.

Синдеева: Но зрители вот мои уже знают, что я практически все испытываю на себе. И я могу сказать, что первый раз я заказала ваши соки, наверное, где-нибудь, может быть, полгода назад, не зная еще о вас ничего. Просто заказала, увидела где-то в интернете рекламу, почитала, мне понравилось. Я попробовала, мне понравилось. Вот. Сейчас в этот раз, когда я уже была на зимних каникулах и готовилась, я знала, что мне надо выбрать гостей среди выпускников «Сколково», я очень долго копалась в этом списке, хотела понять, с кем мне было бы интереснее всего поговорить. И я наткнулась, значит, уже на вас, и тогда только увидела, что вы основатель компании Organic Religion. И я поняла, что надо сейчас заказать эти соки, тем более, после новогодних праздников. В общем, это еще и очень актуально было. Когда ты читаешь, что написано на баночке, это выглядит отвратительно, потому что какая-то капуста, свекла. Это все то, что я не очень люблю. Но в итоге вот в этом каком-то сочетании не было ни одного напитка, который бы у меня вызывал ну, такой, ок, полезно, невкусно, но выпью. Вот. Поэтому это правда так. У меня есть фидбек для вас, мне кажется, это тоже очень важно. Значит, конечно, потребители наверняка разные. Есть дотошные, которые читают, что написано на сайте, наверное, там изучают инструкции и так далее. Я ничего этого не сделала, я просто заказала, мне это привезли, я начала пить. И только когда я сейчас готовилась к программе, я вдруг в вашем интервью увидела, что в момент, значит, детокса нельзя пить кофе, там еще что-то, можно пить только воду и зеленый чай. Я этого не знала, поэтому, конечно, я пила кофе в больших количествах и себе в этом не отказывала. Поэтому моя эта, рекомендация, и мой совет, обязательно, обязательно вот для таких как я клиентов, которые не очень вникают до, нужно давать какую-нибудь брошюрку или книжку с тем…

Барсукова: А не было, да? Я проверю.

Синдеева: Ну, не было.

Барсукова: Вообще, да, я проверю.

Синдеева: Поэтому после долгих выходных это очень полезная штука. Вот вы сказали, что да, он операционно уже прибыльный, но что это для вас? Это бизнес, который вы хотите развивать? Что вы хотите дальше делать? Он позволит вам, например, жить, если у вас нет никакого другого источника дохода?

Барсукова: Хороший вопрос. На самом деле, это была моя такая страсть, когда я начинала проект. И, в принципе, у меня было достаточно много идей, как его развивать. И, наверное, я бы могла жить, в принципе, на доход, который этот бизнес приносит. Но поскольку я человек, который любит быстро развиваться, я поняла достаточно быстро, что та бизнес-модель, которая производит соки, которые хранятся 48 часов, она очень тяжело масштабируемая. И вырастить огромную какую-то компанию вот с этим конкретным продуктом практически невозможно.

Барсукова: Поэтому нужно как-то создать продукт, мы сейчас с технологами работаем, чтобы он мог храниться чуть дольше. На самом деле, это непросто.

Синдеева: Аня, скажите, вот опять же, мы же пытаемся миф развеять, в том числе и про красивых девушек-моделей, которые, оказывается, имеют по два высших образования, заканчивают «Сколково», создают свои бизнесы, и все получается. А при этом еще один миф, что всегда мужчины участвуют в, ну, вот в таких проектах. В вашей жизни мужчины сыграли важную роль? Например, в развитии именно бизнеса?

Барсукова: Скорее, наоборот. Они мешали в развитии бизнеса, потому что любой мужчина требует внимания, и всегда это компромисс между работой и личной жизнью. Поэтому я не всегда делала выбор в сторону работы, соответственно, работа порой страдала, когда я, например, долго отсутствовала в Москве или что-то вот, уезжала в другие страны. Соответственно, скорее вот у меня в негатив это, чем в позитив, потому что любой бизнес, особенно свой бизнес, требует очень много внимания и времени.

Синдеева: Так что теперь, без мужчин?

Барсукова: Нет, надо искать баланс. Вот я пыталась. Но, несомненно, конечно, если бы я полностью себя посвятила проекту, наверное, я бы могла сделать лучше.

Синдеева: Так а сейчас какой у вас статус? Вы сейчас в каком состоянии?

Барсукова: У меня есть семья, я работаю, у меня вот остался бизнес-проект. То есть, я пытаюсь жонглировать всем.

Синдеева: То есть, муж меньше требует внимания, или вы как-то научились?

Барсукова: Ну, у мужа тоже достаточно работа, которая отнимает очень много времени у него, поэтому, соответственно, когда он работает, я могу себе позволить тоже работать. То есть, у нас такой баланс.

Синдеева: А когда вот первые инвестиции, это были ваши заработанные деньги или?

Барсукова: Заемные деньги. Мы, собственно говоря, выплачивали их на протяжении…

Синдеева: А «мы», вот вы говорите «мы», у вас есть партнеры?

Барсукова: Компания. Я имею в виду компанию. У меня был партнер, но вот год назад он вышел из доли, соответственно, я осталась одна.

Синдеева: То есть, вы занимали деньги и выплачивали?

Барсукова: Да, мы брали кредит и, соответственно, гасили этот кредит.

Синдеева: Не страшно было?

Барсукова: Было страшно. И в какой-то момент, когда мы открыли корнер в «Сити», и он вдруг начал уносить очень много денег…

Синдеева: Уносить или приносить?

Барсукова: Уносить, как ни странно. И в этот момент стало страшно, что мы не сможем, ну, стандартно гасить наши платежи по кредиту. И я приняла решение закрыть этот корнер, было не очень комфортно. То есть, мне казалось, что, наверное, это может быть неправильное решение, надо рискнуть.

Синдеева: Это проигрыш?

Барсукова: Это как-то да, вот я зафиксировала, можно сказать, убыток в этот момент. Но, с другой стороны, я смотрю назад и понимаю, что, наверное, лучше было зафиксировать его в самом начале, чем потом дойти до банкротства.

Синдеева: Ань, а что самое сложное вот в управлении бизнесом?

Барсукова: Люди. Команда.

Синдеева: Что было такого тяжелого?

Барсукова: Было много чего, к сожалению или к счастью. Когда вот у меня в команде были люди, которые находились в доле, все было, в общем-то, хорошо, потому что люди относились к бизнесу как к чему-то своему, и операционно управляли им так же, как это бы делала я, если бы я каждый день находилась на производстве. Но в какой-то момент, соответственно, людям тоже захотелось чуть больше власти и так далее, мы начали уже тяжело уживаться внутри себя, внутри команды. Поэтому партнеры вышли. Ну, это была семейная пара, соответственно.

Синдеева: Вы поругались или это было?

Барсукова: Сначала они поругались друг с другом, разошлись, и вот с этого, с этого, собственно говоря, начались проблемы. Они не могли вместе как-то очень хорошо работать. Сначала ушел один, потом ушел второй. Ну, вот как-то.

Синдеева: И что, вот когда они выходили, что вы почувствовали? Вам было страшно?

Барсукова: Мне было неприятно, потому что от меня хотели много чего того, что я не хотела давать. И я не понимала, собственно говоря, почему я должна людям давать. То есть, у них есть доля, которая, собственно говоря, им что-то приносит. Если они хотят выйти, пусть они выходят на рыночных условиях, а не выкручивая мне руки тем, что они имеют операционное управление компанией на данный момент.

Синдеева: И как это все происходило? Вам помогло юридическое образование?

Барсукова: Ну, они ушли. Да, помогло, несомненно. Слава богу, закон всегда был на моей стороне, и, в общем-то, не только закон. Я считаю, что я достаточно честный и порядочный человек. Поэтому, когда люди просто ушли, они ушли в один день, и все повисло на мне. То есть, вся операционка.

Синдеева: Что вы делали?

Барсукова: Искала, ну, сама в какой-то момент все взяла на себя, искала людей в команду заново.

Синдеева: И сколько это длилось?

Барсукова: Это длилось, наверное, месяца три. Ну, пока вот не стабилизировалось. Но на самом деле до сих пор люди в команде периодически уходят, приходят. И это такой процесс, который требует большого внимания. Ну, последние 5 месяцев я работаю еще в консалтинговой компании, поэтому мой день строится по-другому.

Синдеева: Да, это сейчас про это спрошу, то есть, вы «Маккинзи» все-таки приняли предложение?

Барсукова: Да. Я долго думала, но все-таки.

Синдеева: Это тоже вот, почему, когда мы начали говорить про Золушку, потому что Ане, по-моему, года полтора или два назад после окончания «Сколково» поступило предложение мечты о работе в «Маккинзи», очень многие годами мечтают о таком предложении. И Аня в это время, извините, я просто прочитала, ушла в декрет и попросила год. Они год ждали, Аня вернулась к ним, сказала: «Дайте мне еще немножко времени», они сказали: «Хорошо, мы подождем». Это круто. И в итоге вы вышли?

Барсукова: В итоге я да, решила выйти.

Синдеева: И что вы там делаете?

Барсукова: Я работаю консультантом в «Маккинзи».

Синдеева: Какие проекты у вас?

Барсукова: У меня много разных проектов. Я вот только начинаю свой путь в компании, поэтому я могу сейчас попробовать разные индустрии, а не специализируясь на чем-то одном. Но в целом ищу себя пока что. И могу сказать, что как раз благодаря вот консалтинговому проекту, консалтинговому модулю, который был в «Сколково», я, в принципе, почувствовала и поняла, что для меня консалтинг это интересно. Потому что никогда в жизни я бы, может быть, даже не думала бы об этом, если бы вот не тот опыт, который у нас был в «Сколково».

Синдеева: Почему вы пошли в «Сколково»? В какой момент это было?

Барсукова: В «Сколково» я пошла как раз после того, как я открыла Organic Religion для того, чтобы понять, как сделать из этого не маленькую компанию какую-то вот местную, а что-то такое классное, глобальное, значимое. Как эффективно управлять компанией. То есть, я поняла, что мне не хватает бизнес каких-то знаний и решила получить их в бизнес-школе. В принципе, у меня тогда не было именно фокуса на «Сколково» или какой-то другой бизнес-школе, я смотрела разные. Но поскольку я подумала об этом в июле, откладывать это до следующего года мне не хотелось, а во все мировые бизнес-школы я уже не успевала поступить, нужно было сдать целый ряд экзаменов, в том числе языковых. И мне показалось очень хорошим вариантом «Сколково», тем более что с базой в Москве.

Синдеева: Вы сами оплачивали?

Барсукова: Да, я, тогда, когда я поступала, было все три гранта.

Синдеева: Всего три! А сейчас знаете, сколько?

Барсукова: 28, вы сказали.

Синдеева: Это было, тогда раздали 28, сейчас, подождите секундочку, у меня есть. 53 гранта на две программы. Но это правда какая-то очень крутая возможность. Пожалуйста, не забывайте, что на сайте под программой «Синдеева» есть ссылка на то, где и как подать заявку. Это правда потрясающая возможность. Например, в том году, когда мы делали совместный вот этот проект со «Сколково», грант выиграл Артем Гавриченков, я думаю, это совсем не тайна, и я могу о нем сказать. И мне было очень приятно, потому что он – технический директор компании QRATOR, которая нас защищает от DDOS-атак. Ну, то есть, это наши партнеры, и очень здорово, что это опять как-то все совпало. Поэтому я еще раз хочу обратиться к зрителям. Это правда очень клевая возможность. И вот перед вами просто пример человека, который еще и сам заплатил за все деньги, но получил невероятную работу в «Маккинзи», еще и опыт.

Барсукова: Да, но я хочу сказать, что не все так просто на самом деле было. Я не получила офер на выходе из «Сколково», я получила приглашение на собеседование.

Синдеева: Но так это тоже.

Барсукова: Да, да. Ну, и после чего там, соответственно, я прошла 6 собеседований.

Синдеева: 6, и все в компании «Маккинзи»?

Барсукова: Да. У них два раунда. Три интервью в каждом раунде.

Синдеева: Что самое сложное в таких собеседованиях?

Барсукова: Если честно, для меня был самый сложный второй раунд, когда я поняла, что я уже практически прошла, хотя вообще не рассчитывала на это и никогда не ассоциировала себя с людьми, которые работают в «Маккинзи», потому что для меня это образ людей там, закончивших «Гарвард», с каким-то невероятным трек-рекордом в карьере. А я человек, который никогда не работал в корпоративных компаниях, всегда на себя. То есть, у меня никакого релевантного опыта, я не физик, математик и так далее. То есть, для меня это был как бы шок, что меня в принципе пропустили через первый раунд.

Синдеева: Здесь помогла учеба в «Сколково»?

Барсукова: Да, несомненно. Я, в принципе, слово «кейс» в первый раз услышала в «Сколково», поэтому.

Синдеева: Удивительный у меня сегодня гость, вообще я, мне очень нравится. Ань, спасибо, что вы пришли. Так, хорошо. А что еще из Сколково» вы вынесли? Кроме вот такой возможности.

Барсукова: Друзей, конечно же. Мы все общаемся, любим друг друга, встречаемся. У нас достаточно сильное комьюнити. И это тоже очень ценно. Даже, может быть, это ценнее всего остального.

Синдеева: Да?

Барсукова: Для меня лично да.

Синдеева: Но все-таки вы же пошли в «Сколково» для того, чтобы научиться управлять своим собственным бизнесом, который вы создали. Что из «Сколково» вы привнесли туда? В практику.

Барсукова: На самом деле, каждый модуль, какие-то задачи, которые мы решали на учебе, я приносила в свою компанию. Мы сидели, рисовали матрицы, анализировали и рынок, и компанию, и эффективность нашей компании. То есть, все, что мы делали, я на практике реализовывала. А другой момент, что у нас продукт тот, который не позволяет нам масштабировать бизнес, поэтому нам сложнее было что-то сделать с точки зрения глобализации компании. Но с точки зрения эффективности и управления мы многое интегрировали.

Синдеева: Ань, скажите, пожалуйста, вот сейчас повысили там НДС, и, в принципе, у нас достаточно сложная налоговая такая ситуация. На вас это сильно отражается?

Барсукова: Сильно, конечно, отражается, особенно для малого бизнеса чувствительно, для стартапов. Вот у меня друзья буквально перед новым годом начинали стартап, в котором я как-то им помогала в начале, и, конечно же, они, и я им там советовала, старались успеть заказать все по максимуму до нового года, потому что разница в цене и во всех моментах из-за НДС сильно ухудшала стартовые позиции компании, на старте именно. Поэтому, конечно, это сказывается, и чувствительно, особенно малому и среднему бизнесу. И, ну, да, это еще больший челендж быть более эффективным.

Синдеева: Ань, скажите, какое-то было важное событие в жизни, которое вообще повлияло на вас?

Барсукова: Ну, наверное, изначально тот факт, то я уехала жить в Америку в 18 лет достаточно серьезно изменил ход моей жизни, и вообще мое отношение ко всему. Я стала вдруг самостоятельной из такой домашней девочки, которую оберегали родители и опекали всегда. Поэтому мне, конечно, пришлось учиться нести за себя ответственность, за свою безопасность, за то, как я вообще коммуницирую с людьми, выстраиваю свою позицию. Ну, то есть, да, вот это был, наверное, самый такой поворотный момент, когда я вдруг стала взрослой в один день. А все остальное как-то уже, на мой взгляд, более плавно происходило.

Синдеева: У вас закрыт Инстаграм. Почему? Неожиданно, кстати, было. Модель, красивая, бизнес, который как раз продается через Инстаграм прекрасно. То есть, вы можете быть лицом своего бизнеса. Вы этого не делаете.

Барсукова: В какой-то момент он у меня был открытый, и я это делала, но я вдруг поняла, что для меня лично как для человека, наверное, больше минусов, чем плюсов от открытого Инстаграма, и решила закрыться. Просто я понимаю, что людей, которые поддерживают и искренне доброжелательно к тебе относятся, наверное, чуть меньше именно вот в Инстаграме, чем людей, которые завидуют и как-то вот…

Синдеева: А вы на себе испытывали вот это вот хейтерство (модное сейчас слово)?

Барсукова: Иногда, да.

Синдеева: Вас это расстраивало?

Барсукова: Да нет. Скорее я просто понимала мотивацию людей, почему они это делают. И поэтому мне предстоял выбор либо не делиться вообще тем, чем мне хочется поделиться, либо как-то закрыть Инстаграм и оставить тех, с кем мне приятно поделиться.

Синдеева: Молодым девчонкам, которые сейчас оказываются иногда перед выбором пойти в модель или не пойти, или пойти учиться, что важнее: образование или возможность увидеть другие страны, что бы вы сейчас сказали?

Барсукова: Ну, я скажу, что надо пытаться получить и то, и другое всегда. Я, по крайней мере, так делаю. Конечно, может быть, это будет не того уровня, как ты инвестируешь только в образование, только в работу. Но, тем не менее, каждый случай уникальный. Я не могу сказать всем, вот вам надо идти в модели, работать или идти учиться. Кому-то, может быть, действительно стоит пойти поучиться, а кому-то, возможно, стоит взять этот риск и поехать.

Синдеева: От чего их надо уберечь? Не знаю. От каких ошибок?

Барсукова: Я бы уберегла девочек от каких-то иллюзий, которые они испытывают, что вот они приедут, и сразу будут зарабатывать много, и это будет красиво и легко. На самом деле, это очень тяжело.

Синдеева: А были ситуации, когда было там, не знаю, голодно, не было денег, сложно вот в этом периоде?

Барсукова: Я никогда так себя не ощущала, но сейчас, смотря назад, я понимаю, что, когда я только приехала в Нью-Йорк, я жила на 75 долларов в неделю, и, наверное, это в целом сейчас мне показалось бы голодно. Потому что на эти деньги нужно было купить и билет в метро на неделю, который стоил 25 долларов, и вот на еду оставалось у меня 50 долларов в Нью-Йорке.

Синдеева: А где вы жили?

Барсукова: Я жила в Models Apartments, который…

Синдеева: Это что такое? Это предоставляется?

Барсукова: Агентство предоставляет, и потом из заработанных денег они вычитают. То есть, грубо говоря, я жила в долг, благо, мне на эти деньги не нужно было еще думать про жилье.

Синдеева: Как долго этот период длился? Вот этот, на 75 долларов в неделю.

Барсукова: Наверное, достаточно долго. Я думаю, практически год, пока я не начала уже получать деньги, которые заработала. Вот есть какой-то лак, когда ты работаешь, и когда получаешь зарплату, несколько месяцев. И вот, наверное, к концу первого года я только начала получать какие-то дополнительные деньги.

Синдеева: А не было такого чувства, что вот это работа, в которой есть, ну, такая эксплуатация красоты, тела, ну, в хорошем смысле, да, вот картинки, со стороны работодателя? Это тоже я, я все про мифы.

Барсукова: Наверное, у кого-то есть такое ощущение, у меня такого не было. Я всегда чувствовала, что мной все восхищаются, мне всегда рады, и это все как-то позитивно происходило. Поэтому я не чувствовала себя там а-ля вешалкой, как вот это часто говорят. Может быть, я просто была молодая, и на какие-то моменты не обращала внимания, а работа мне давала столько возможностей и путешествовать, и с людьми знакомиться, что как-то ощущения вот такого… вот в этом смысле я не чувствовала себя ущемленной.

Синдеева: Заканчиваю программу. Хочу еще раз сказать, друзья, не забудьте про гранты, которые сейчас предоставляет «Сколково». Крутая возможность, грантов много. И, если у вас есть проект, если вы готовы его презентовать, если вы готовы его защищать, то это все правда в ваших руках. И у меня сегодня в гостях была Аня Барсукова.

Барсукова: Спасибо большое.

Синдеева: Девушка с двумя высшими образованиями, с MBA «Сколково», сотрудник и консультант «Маккинзи», основатель компании Organic Religion, модель, красавица и мама еще годовалого сына. Аня, спасибо большое.

Барсукова: Спасибо вам.

Синдеева: Вы стираете очень многие стереотипы своей историей, своей жизнью. И вот, смотрите, восхищайтесь и не бойтесь!

Барсукова: Спасибо большое, что пригасили.

Синдеева: Спасибо, Ань!

Читать
Поддержать ДО ДЬ
Другие выпуски
Популярное
Лекция Дмитрия Быкова о Генрике Сенкевиче. Как он стал самым издаваемым польским писателем и сделал Польшу географической новостью начала XX века