Лекции
Кино
Галереи SMART TV
0 8367

Путь к принятию. Как в Европе признавали ЛГБТ-права

— Россия — это Европа

17 мая — Международный день борьбы с гомофобией, трансфобией и бифобией. России с ее дискриминационными законами в отношении ЛГБТ-сообщества еще далеко до равноправия. Но именно сейчас самое время обратить внимание на опыт европейских соседей, которые прошли не менее сложный путь на пути принятия людей иной сексуальной ориентации. Но даже в самых безопасных для гомосексуалов и трансгендеров странах ЕС до сих пор остается много проблем, с которыми сталкиваются простые граждане и борются активисты. Мы выяснили, с кого стоит брать пример. 

Германия

В начале мая российский продюсер Александр Роднянский анонсировал мини-сериал «Красная радуга» о том, как в СССР по ошибке были приглашены ЛГБТ-активисты из ФРГ. Его сюжет основан на реальных событиях 1978 года, когда секретарь ЦК КПСС Иван Капитонов случайно пригласил в Советский союз активистов немецкого движения Homosexuelle Aktion Westberlin. Он принял за пылких коммунистов зажигательно выступавших на митинге гей-активистов. В СССР тогда действовала уголовная статья «Мужеложство». Впрочем, и в ФРГ в те времена ЛГБТ-движения тоже считались маргинальными.

Фото: Rüdiger Trautsch / WikiCommons

Романтические отношения между мужчинами декриминализировали как в Восточной, так и в Западной Германии только в конце 1960-х как ответ на сексуальную и студенческую революции в Европе. Тогда же начало постепенно развиваться правозащитное движение в ФРГ, но у ЛГБТ-организаций, подобно той, о которой снимает свое кино Роднянский, не было механизмов защиты своих прав, а тема в основном замалчивалась. Несмотря на отмену большинства статей, где гомосексуальность преследовалась по закону, дискриминация в Германии сохранялась вплоть до 1994 года, когда был уравнен возраст согласия, а до этого связь с однополым партнером, которому меньше 21 года, преследовалась по закону. За четверть века штрафы и реальные сроки по этим статьям получили тысячи немцев, только в 1994 году – больше ста человек. При этом та самая статья за «Мужеложество» исчезла из УК России на год раньше. 

Но и после этого Германии пришлось пройти долгий путь, прежде чем однополые браки были узаконены 1 октября 2017 года. В 90-е бурно развивались правозащитные движения и союзы, которые боролись за ЛГБТ-права. Их открыто начали поддерживать многие политики, в том числе социал-демократы и «зеленые».  Кроме того, многие активисты сами пошли в политику. Самый известный из них – Фолькер Бек, один из первых открытых геев в Бундестаге из партии «зеленых», который был избран в парламент впервые в знаковом 1994 году, а после этого сделал очень много полезного для расширения ЛГБТ-прав в стране, несмотря на сопротивление правоцентристской ХДС/ХСС с их союзниками из Свободной демократической партии. Кстати, Фолькер Бек в 2010 году приезжал на несогласованный гей-парад в Москву, и на него напали. Сегодня представители ЛГБТ-сообщества все чаще занимают высокопоставленные должности, например, бывший мэр Берлина Клаус Воверайт, бывший мэр Гамбурга Оле фон Бойст и действующий министр здравоохранения Германии Йенс Шпан.

Фолькер Бек. Фото: фейсбук

В результате деятельности Бека, его единомышленников и многочисленных правозащитных организаций в 2001 году в Германии были легализованы зарегистрированные партнерства, что стало первым значительным шагом на пути к равноправию, однако тоже не было панацеей. «В плане обязанностей этот союз был равен браку, но что касается прав и льгот, то здесь уже возникал определенный дисбаланс. Партнеры могли жить вместе, иметь общую фамилию, но не имели права усыновлять детей, существовали определенные трудности в налоговых и наследственных вопросах», – рассказывает немецкий ЛГБТ-активист, член русскоязычной ЛГБТ-организации Quarteera e.V Константин Шерстюк. 

Но прогресс был — права постепенно расширялись. В 2005 году однополым парам разрешили усыновлять детей, а в 2013 году это право расширили, чтобы позволить людям усыновлять детей их однополых партнеров. Механизмы защиты от дискриминации по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности различаются в зависимости от региона Германии, но дискриминация в сфере занятости и предоставления товаров и услуг запрещена по всей стране.

Однако ЛГБТ-активисты считают, что полное равенство еще не достигнуто и за него нужно продолжать бороться. Как отмечает Шерстюк, когда в разнополой паре рождается ребенок, то супруг автоматически признается отцом, а если же ребенок появляется у двух женщин, то вторая жена должна его усыновить по установленным правилам. Ведутся споры и по важному вопросу конверсионной терапии — официально она запрещена, но как поясняет Шерстюк, только для несовершеннолетних, то есть людей старше 18 лет могут начать «лечить».

Кроме того, сегодня в Германии мужчинам, имеющим секс с мужчинами (МСМ), запрещено донорство крови. «То есть фактически геи приравнены к группе риска, наравне с наркоманами и проститутками. Но на фоне пандемии коронавируса снова появились требования снять данный запрет, и рано или поздно это случится», – добавляет Константин. 

Несмотря на то, что сохраняются эти проблемы, а две из трех основных политических партий в правительстве Германии все-таки относительно консервативны в вопросах прав ЛГБТ, Германия часто рассматривается как одна из самых дружественных к гомосексуалам стран в мире. Социологические опросы показали, что значительное большинство немцев поддерживают однополые браки и считают, что гомосексуальность должна быть принята обществом. Берлин сегодня воспринимается как один из самых дружественных к ЛГБТ городов в мире. 

Швеция 

В 2015 году член совета самарского общественного ЛГБТ-движения «Аверс», руководитель общественного правозащитного движения «Альтернатива призыву» Константин Голава покинул Россию и официально получил убежище в Швеции, то есть стал ЛГБТ-беженцем. Оставаться в родном Тольятти было небезопасно: он проводил расследования, которые вызывали недовольство у местных властей, а после каминг-аута на него не раз нападали радикалы-националисты, регулярно поступали угрозы в соцсетях. На решение повлияло и то, что он стал фигурантом уголовного дела об экстремизме (статья 282 УК РФ), ему запретили выдавать загранпаспорт и включили в список террористов и экстремистов Росфинмониторинга, после чего все его счета оказались заблокированы. 

Константин Голава

«После такого выбора у меня фактически не осталось. Поняв, что ждать нечего, и что по 282-й [статье] не бывает оправдательных приговоров, я принял решение об отъезде. Надо было срочно принимать решение. За пределами моего региона, мне без проблем сделали загранпаспорт, и я выехал в Беларусь, оттуда уже улетел в Стокгольм, где подал документы в миграционное управление Швеции. То, что лететь надо именно в Швецию, для меня было очевидно. Эта страна показалась мне самой прогрессивной в отношении ЛГБТ-сообщества. И по сравнению с Россией на первый взгляд – это правда была небо и земля», – объясняет свой поступок сам Голава.  

Швеция действительно стала одной из самых прогрессивных в Европе и мире стран по правам ЛГБТ-людей, легализовавшая гомосексуальные отношения еще в 1944 году, а в 1972 году первыми в мире там законодательно разрешили менять пол. По данным статистики, в Швеции более 80% населения положительно относятся к ЛГБТ. Дискриминация в отношении гомосексуалов в Швеции преследуется уголовно, в это понятие входит и трансгендерная идентичность или самовыражение. С 2002 года Конституция Швеции прямо запрещает дискриминацию по признаку «сексуальной ориентации», что до сих пор, например, не произошло в Германии. Статья 12 гласит: «Ни один закон или иное положение не может предполагать неблагоприятного обращения с кем-либо, поскольку они принадлежат к группе меньшинств по причине этнического происхождения, цвета кожи или других аналогичных обстоятельств или по причине их сексуальной ориентации». 

Швеция и правда проделала большой путь к равноправию, но проблемы остаются и здесь. Местные активисты борются за право для геев сдавать кровь и против гомофобии: гомосексуалы в Швеции продолжают сталкиваться с непониманием и дискриминацией при приеме на работу. Константин Голава знает о проблемах ЛГБТ-беженцев не понаслышке: «Мы чувствуем стигму, ущемленность. Потому что мы отличаемся от большинства населения по сексуальной ориентации, одновременно испытываем прессинг со стороны шведского общества как „чужие”, „новые шведы”. К тому же в Швеции есть только три специализированных лагеря для ЛГБТ-беженцев, они всегда переполнены, поэтому часто беженцы оказываются в опасной ситуации рядом с настоящими гомофобами». Константин сам столкнулся с такими обстоятельствами, когда миграционная служба страны поначалу поселила его в квартиру с 4 людьми, где его соседом по комнате оказался агрессивный человек, который не был готов его принять. В результате – конфликты и даже угрозы применения насилия. У Константина не осталась выбора, из убежища пришлось переехать в лагерь для беженцев в соседнем регионе, где его поселили в комнате с пятью людьми и полной антисанитарией, но это все же оказалось безопаснее. К соседу-гомофобу власти так и не применили никаких санкций. 

Прайд в Швеции. Фото: Maria Eklind / Flickr

Сейчас Голава живет на севере Швеции в маленьком городке Арвидсъяур. В этом регионе ситуация с принятием и толерантностью намного сложнее, чем в столице или на юге, а уровень скрытой гомофобии тоже намного выше. Голава стал председателем местной правозащитной организации Human Pride, которая уже добилась определенных результатов.

«За полтора года работы мы увидели, что общество настроено к нам вполне дружелюбно. Раньше здесь эта проблема вообще не поднималась, ее замалчивали, как будто все жили в другом мире. Но теперь мы добились того, что раз в год проводим гей-парад и неделю дайверсити, на которую приглашаем лекторов и правозащитников, чтобы те знакомили людей с вопросами толерантности и принятия. То есть это уже намного шире, чем просто защита ЛГБТ-прав. Знаете, мы сильно удивились, что общество реагирует и начинает само отзываться, люди сами выступают с инициативами», – рассказал Голава. 

Он вспоминает еще одну весьма кинематографичную историю — выпускницы школы в Арвидсъяуре сочинили пьесу об ЛГБТ-людях, один из главных героев был трансгендером. Константина пригласили на проект в качестве консультанта, чтобы он помог разобраться в контексте. Потом пьесу поставили в местном театре. Представление настолько понравилось зрителям, что создатели получили грант у местных бизнесменов и отправились с гастролями по северу Швеции. А в прошлом году там успешно прошел местный гей-парад: «Мы не ожидали такой светлой реакции со стороны СМИ и местных. Гадали, сколько же придет людей. Предполагали, что будет максимум 50-100 человек, как это обычно бывает в таких маленьких городках. Но пришло 350 человек при населении в шесть тысяч. К нам приезжали и люди из соседних коммун. Это нас вдохновило на создание групп поддержки ЛГБТ-людей совместно с другими муниципалитетами», — радуется успехам Голава. Сегодня планы спутала пандемия, но активист надеется, что работа скоро продолжится.

Эстония 

Эту страну можно назвать самой прогрессивной с точки зрения ЛГБТ-прав на постсоветском пространстве. В 2016 году там вступил в силу закон о гражданских партнерствах для однополых пар, которые обеспечивали им почти те же права, что и традиционный брак. С одной стороны, закон позволил делить имущество, оформлять кредитные обязательства и наследственные отношения в рамках партнерства, но защита детей и вопросы усыновления — прерогатива разнополых пар. При этом до полноценной реализации своих юридических и бытовых прав гомосексуалам требуется принятие многочисленных подзаконных актов.

Еще в год вступления Эстонии в ЕС в 2004 году в стране запретили дискриминацию в сфере труда по признаку сексуальной ориентации, в 2009-м действие запрета расширили на здравоохранение, социальное обеспечение и торговлю. С 2006 года возбуждение ненависти по отношению к ЛГБТ грозит уголовным преследованием. «Кажется, что мы вошли в элитный клуб давно, но до сих пор остается слишком много вопросов. Все зависит от общества и уровня терпимости. Я верю, что нас ждут лучшие времена, хотя на это может и потребуются еще десятилетия. Я вообще не люблю слово «толерантность», оно означает, что меня должны терпеть, а я хочу, чтобы меня принимали таким, какой я есть, принимали равным членом общества», – так говорит один из самых видных эстонских ЛГБТ-активистов, председатель «Эстонской сети людей, живущих с ВИЧ» и открытый гей Лачин Алиев.

Лачин Алиев. Фото: eecaac2018

По его мнению, несмотря на внушительные завоевания, опасность отката назад остается, потому Эстония находится в переходном периоде, и ее легко сбить с истинного пути. А связано это, в частности, с политической конъюнктурой.  Дело в том, что правые политики в стране, по мнению Алиева, агрессивно настроены по отношению к ЛГБТ и проверяют, как далеко могут зайти в этом направлении. Например, в правящую коалицию сейчас входит ультраправая партия EKRE, которая нетерпима к гомосексуалам. Недавно ее члены выступили с предложением лишить ЛГБТ-организации государственного финансирования. «Их риторика очень похожа на гомофобные высказывания, которые мы часто слышим из России. На одном из телешоу, в котором я с ними дискутировал, мне удалось им даже сказать об этом в лицо», — говорит Лачин. 

В целом эстонское общество осуждает открытые проявления гомофобии. Но в некоторых регионах, например, на северо-востоке, который близок к России, нетерпимость все еще распространена. Разобщенность, разделение на титульную нацию и русскоязычное население — все эти внутриполитические разногласия отражаются и на ситуации с ЛГБТ-активистами. В стране фактически сосуществуют два сообщества — русскоязычное и эстоноязычное. Они находятся в разных условиях. Русскоязычные ЛГБТ-организации, например, не могут даже открыто заявлять о себе на северо-востоке страны, в Нарве, на границе с Россией, где вынуждены скрывать месторасположение своих штаб-квартир и опасаться за безопасность активистов. Им все сложнее действовать на своей территории, а открыть представительно в Таллине дорого, поэтому складывается сложная ситуация с изначально неравными возможностями. Однако именно благодаря таким активистам как Лачин есть шанс на постепенное выправление ситуации, лишь бы таких людей, как он, становилось больше: «Мы слишком маленькие, практически все друг друга знают, мы на виду, поэтому не каждому человеку хочется вести за собой людей и быть лицом этой борьбы. Про меня уже знает вся страна, мне ничего не страшно в этом отношении. Но мне кажется, что все-таки мы движемся в сторону синергии наших сообществ и вскоре перестанем делить людей на титульную нацию и нетитульную, на геев и «негеев»». 

Митинг эстонской консервативной партии EKRE. Фото: фейсбук

А что в России? 

Здесь в Конституцию собираются внести поправку, согласно которой браком в стране будет признаваться только союз между мужчиной и женщиной. «Что касается „родителя №1“ и „родителя №2“, я уже как-то публично говорил и повторю еще раз: пока я президент, у нас не будет. Будет „папа“ и „мама“»,— сказал президент России Владимир Путин в феврале. 

Позиция власти состоит в том, чтобы продвигать «традиционные российские ценности» в противовес западному государственному либерализму в отношении гомосексуалов, «защищать детей» и стимулировать рождаемость в России. Именно с этой целью в июне 2013 года в России был принят так называемый закон о «гей-пропаганде», который осудили в ООН и в Европейском суде по правам человека и который многие считают дискриминационным по отношению к ЛГБТ.

Представители ЛГБТ-сообщества во время первомайского шествия. Фото Руслан Шамуков / ТАСС

 Международные инстанции неоднократно призывали Россию отменить этот закон и принять всеобъемлющее антидискриминационное законодательство. ЛГБТ-организации считают, что правовые нормы должны трактоваться в пользу сохранения семьи, в которой дети получают поддержку и развитие. Президент Путин в фильме, который о нем снял Оливер Стоун, заявил, что в нашей стране гомосексуальные люди живут «без ограничений», если не занимаются «пропагандой» среди детей. За всю историю новой России ни один открытый ЛГБТ-россиянин не был избран в парламент или на другие ключевые посты во власти. 

В разных регионах страны сохраняется угроза жизни представителям ЛГБТ. Про пытки, массовые задержания и исчезновения геев в Чечне рассказывала «Новая газета». По информации правозащитной организации «Российская ЛГБТ-сеть», с апреля 2017 года они эвакуировали из республики около 150 человек, из которых более 130 покинули Россию. А в рамках документальной программы последнего Берлинского кинофестиваля прошел первый европейский показ шокирующего фильма Дэвида Франса «Добро пожаловать в Чечню», в котором раскрыты и показаны конкретные кейсы преследования геев.

За мониторингом ситуации в Москве и Московской области следит правозащитная ЛГБТ-группа «Стимул», которая работает при поддержке Европейского Союза. По данным организации, в 2019 году в столичном регионе было зафиксировано 94 случая дискриминации, преступлений на почве ненависти и нарушений прав человека из-за сексуальной ориентации или гендерной идентичности. Одно из нападений, случившееся летом 2019 года на Курском вокзале, закончилось убийством на почве ненависти, причем нападавший был оправдан судом присяжных. Еще 36 эпизодов связаны с использованием языка вражды. Большая часть из зафиксированных случаев — нападения по типу «подставных свиданий». Среди других случаев, зафиксированных «Стимулом», есть и нарушения права на неприкосновенность частной жизни, попытки срыва ЛГБТ-мероприятий, угрозы и преследования.

Сегодня положение ЛГБТ-сообщества в России оставляет желать лучшего. «С одной стороны мы видим свободное от предрассудков поколение, которое не боится и свободно выражает себя в интернете. С другой стороны, прошедший год был рекордным по открытию уголовных и административных дел в России против ЛГБТ-людей, активисток и активистов. Но мы продолжаем свою работу, оказываем юридическую поддержку, запустили бесплатную психологическую помощь, которая сейчас эффективно работает в удаленном режиме, программу стажировок, собираемся провести ЛГБТ-конференцию и открыть новое отделение организации в регионах, где пока что еще нет подобных групп. Ситуация с принятием сообщества улучшается, однако этому мешают дискриминационные законы», — рассказывает пресс-секретарь ЛГБТ-группы «Стимул». И действительно, именно законодательная база остается главной угрозой для нормальной жизни гомосексуалов в нашей стране. Речь идет, конечно, о законе, запрещающем  «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений» среди несовершеннолетних. 

Фото: Руслан Шамуков / ТАСС

РПЦ и другие консервативные группы поддерживают дискриминационные законы. Почти две трети россиян считают ЛГБТ «морально неприемлемым и достойным осуждения». Это же исследование показывает, что половина россиян выступают против гей-митингов и однополых браков, Однако европейский опыт позволяет надеяться на лучшее. Право на любовь, семью и брак может быть реализовано даже в тех обществах, где ЛГБТ-сообщество на протяжении десятилетий не рассчитывало выйти из тени, но годы упорной борьбы смогли сдвинуть ситуацию с мертвой точки. 

Зачастую общество просто заблуждается в своих представлениях о гомосексуальных людях, в конце концов, ЛГБТ-люди такие же граждане России, как и все остальные. Оптимизма добавляют последние опросы, из которых выясняется, что отношение россиян к гомосексуалам за последние 30 лет улучшилось почти вдвое. По данным «Левады-центра» почти каждый пятый россиянин (18%) считает, что гомосексуалов следовало бы «ликвидировать» — однако в 1989 году так считали нужным 35% респондентов, изолировать их от общества предлагали 28%. А год назад выяснилось, что почти половина россиян (47%) считают, что представители ЛГБТ-сообщества в России должны пользоваться такими же правами, как и другие граждане. Это самый высокий показатель поддержки равных прав для ЛГБТ за 14 лет. И что вселяет особую надежду, наиболее толерантны к гомосексуалам молодые люди до 25 лет — 60% опрошенных в этой группе заявили, что относятся к геям нейтрально или положительно. Впереди еще много работы, но опросы общественного мнения дают надежду, что и Россия вскоре пойдет по европейскому пути в вопросах принятия ЛГБТ. 

Поддержать ДО ДЬ
Другие выпуски
Популярное
Лекция Дмитрия Быкова о Генрике Сенкевиче. Как он стал самым издаваемым польским писателем и сделал Польшу географической новостью начала XX века