Оксана Косьянова рассуждает о ситуации на российском рынке и действительно стоящих местных винах.
Иногда мне кажется, что существуют два мира вина. Я вижу, как где-то в Провансе солидный мужчина аккуратно откупоривает бутылку, долго и задумчиво смотрит на окружающий пейзаж, делает небольшой глоток и понимает, где там оттенки дуба, а где ароматы смородины. Второй «мир» находится здесь. Я вижу бесконечные мемы, где вино понижено до ранга «винишко» и превращается в напиток молодежи, уставших матерей и снобов. Зато можно смело констатировать: вино в стране набирает популярность, хотя идет и не совсем обычным путем.
Не буду устраивать долгие экскурсы в историю. Достаточно вспомнить, что в той же Франции веками лелеяли крошечные участки удачных виноградников, передавали традиции от отца к сыну, формировали винную культуру. У нас если и были какие-то подобные порывы, то все они резко обрубились советской властью. Качество меняли на количество, а про эстетику с «товарищем сомелье» и подумать смешно.
Девяностые тоже не способствовали развитию российского вина. Вино-то было, но такое, чтоб именно напиться. К XXI веку местное виноделие подошло с такой дурной репутацией, что до сих пор можно услышать фразочки в духе «Русское вино?! Порошковое?» Это как включить патриотизм, принципиально ездить на «Ладе» и пить подмосковное каберне. Кому надо, когда можно пива махнуть. А если вина хочется, то всякие Франции, Италии, Испании можно очень даже за недорого взять.
Но что мы сейчас имеем на карте российского вина? Есть старые заводы, которые возрождаются, меняют владельцев, обновляют ржавое оборудование и нет-нет спекулируют на ностальгии. Есть заводы-бизнесмены, высаживающие гектары виноградников, штампующие добротные вина, подстраивающиеся под вкусы и иногда, чего уж скрывать, привозящие балк из каких-нибудь теплых африканских стран. Есть сумасшедшие. Чаще тут ставят слово «энтузиасты». Такие топят за культуру, вливают бешеные деньги, экспериментируют, пугают непосвященных страшными словами типа «терруар» и «апелласьон», короче, делают все, чтобы подпорченную репутацию российского вина улучшить. И, вы удивитесь, все это можно пить.
Лет так пять-десять назад виноделы гонялись за Западом: сорта винограда брали европейские, экспертов звали тоже оттуда. Сейчас осмелели. Русское вино формирует свой стиль, производитель вспоминает, что вино — это продукт земли, начинает выращивать то, что дает результат конкретно на этой почве. И вот мы открываем винную карту ресторана и видим целый раздел с непривычным глазу российским вином.
Если включить банальную логику, то российское вино должно быть дешевым. Его ж везти далеко не надо. В этом моменте каждый второй вспомнит, что во Франции вино за два евро пили. Прямо хорошее. Но, как ни печально, в России-матушке не так просто что-то создавать. Здесь высочайшие акцизы и разнесчастный ЕГАИС. Поддержки от государства, естественно, толком нет. А давайте угадаем, производят ли в РФ какое-нибудь внятное оборудование? Нет, будьте добры, привозите импортное. Специалистов оттуда же берите, пусть переобучают тех, кого выпустил аграрный институт. И налоги заплатите. Я молчу про то, насколько рискованное это дело. Отсюда и ценник куда выше двух евро за бутылку.
Теперь будьте осторожны, следующая информация может вас шокировать. Не все французское вино — хорошее. За совсем скромные ценники можно отхватить то, чем "ополаскивали бочки". Дешево, а вам нравится? Точно не эффект плацебо словили? Не слишком засел стереотип «европейское = качественное»?
Года три назад реально хороших российских вин было мало. Те самые «сумасшедшие энтузиасты» на своих маленьких винодельнях создавали редкие стоящие образцы. Бегали по экспертам, уговаривали попробовать, радовались, если не верили, что вино русское. Сейчас вы можете зайти в магазин и найти качественное вино made in Russia с ценником до 1000 рублей, а иногда и до 500 руб. Давайте, кстати, зайдем. Только не в магазин, а для начала в смартфон. Откроем самое популярное в мире винное приложение. Там четыре миллиона пользователей, и это нечто среднее между соцсетью и винным каталогом. Там надо сканировать бутылку — и видно информацию, где и кто это сделал, а заодно вылезают отзывы. И, что интересно, чаще всего в России сканируют именно российское вино (по данным CEO самого Vivino) — причем одно конкретное. Давайте посмотрим, «ликуют» ли от него люди? И… барабанная дробь… говорят, похоже на французское. Стоп, а дальше говорят, что «самобытно и непохоже». Ладно, отзывы — штука субъективная. Давайте поищем что-то более конкретное, чтоб разобраться с этим «самым сканируемым».
Таких вин оказалось много: ассамбляжи (это когда несколько сортов соединили) и более понятные мне мерло, рислинг и подобные. Стоит все это в районе 450-550 рублей, виноград растет и само вино производится в апелласьоне «Долина Лефкадия». Оказалось, что это в Краснодарском крае рядом с Крымском. Производитель называет линейку авангардным вином, оригинальным и молодежным. Про авангард соглашусь, вот и какой-то «Красный квадрат» на этикетке. Про остальное — пробовать надо. Говорю как человек, плевавшийся однажды от неприлично дорогого коньяка, который половину гостей восхитил до потери пульса, а половину заставил убежать в поисках чем бы запить. Что меня удивило — награды. Были б медали в духе «Слет винолюбов в Торжке» — ожидаемо, но почти все с припиской «международный»: парижский Mundus Vini, английский International Wine Challenge, Decanter World Wine Awards и так далее. Это что получается: в мире доверяют нашему производителю, а у нас — нет?
Если покопаться во всем этом, выясняется следующее: в России делают хорошее вино. Да, не самое дешевое. Да, на импортном оборудовании. Да, с помощью иностранцев. Ну, пока хотя бы так.
Судя по всему, сейчас в России действительно два мира вина. Все еще есть те самые бесконечные мемы и стереотипы. Но появился и другой мир. Там открываются школы сомелье и курсы для всех желающих, привозятся награды из Франции, Лондона или Гонконга, а вино пьют, не чтобы напиться. И где-то в Краснодарском крае солидный мужчина аккуратно откупоривает бутылку, долго и задумчиво смотрит на окружающий пейзаж, делает небольшой глоток и понимает, где там оттенки дуба, а где ароматы смородины.
