Что потеряет Россия от смерти Уго Чавеса

Какая судьба ждет российские инвестиции в боливарианской республике – в основном это железные дороги, нефтяные и военные разработки   выяснял наш экономический обозреватель Лев Пархоменко.

Пархоменко: Экономика России и Венесуэлы всегда были довольно похожи: они обе сырьевые, в обеих большое количество бедных, в обеих большое количество коррупции. В общем, и та, и другая тяготели к госкапитализму, правда, Уго Чавес продвинулся по этой линии дальше – до национализации. Но именно сырьевое родство стало основой для экономических взаимоотношений в 2001 году. Уго Чавес впервые прибыл в Россию с визитом и тогда фактически сразу же завязались вот эти теплые, практически дружественные отношения между Владимиром Путиным и Уго Чавесом.

Конечно же, пригласил тогда Уго Чавес российские нефтяные компании разрабатывать венесуэльские месторождения нефти. В первую очередь речь идет о месторождении «Хунин-6» – это бассейн великой реки оОриноко, такая венесуэльская Волга, можно сказать. И тогда была приглашена целая плеяда российских компаний – это «Газпромнефть», ТНК–ВР, «Лукойл», «Роснефть» и «Сургутнефтегаз», то есть фактически сразу все крупнейшие нефтегазовые компании России. Я не припомню другого проекта, где бы все они вместе работали в одной связке, но в данном случае можно объяснить такое единодушие тем, что проект лично вел Игорь Сечин, в тот момент вице-премьер (соглашения были подписаны в 2010 году) и он же, как известно, главный патриарх и куратор российской нефтянки. Впоследствии, впрочем, «Сургутнефтегаз» вышел из проекта, а ТНК-ВР целиком была поглощена «Роснефтью» (вот сейчас, точнее, в процессе поглощения). Фактически в проекте со стороны России остались «Роснефть», «Лукойл» и «Газпромнефть». С венесуэльской же стороны это компания PDVSA. Это такой гибрид российской «Роснефти» и «Газпрома», такой супергигант государственный. Но и это еще не все. В этот проект в результате российские нефтяники вложили около миллиарда долларов, но был еще один нефтяной проект и здесь целиком участвует только персонально «Роснефть». Контракт подписан в конце прошлого года, в сентябре, если я не ошибаюсь. Здесь так же инвестиции около миллиарда напрямую заплатила «Роснефть» и еще более миллиарда пообещала выдать в качестве кредита. Несмотря на то, что все эти договоренности были связаны напрямую с близкими отношениями между лидерами страны между Игорем Сечиным и Уго Чавесом, тем не менее, по всей видимости, этим инвестициям ничего не угрожает.

Михаил Крутихин, партнер и аналитик RusEnergy: Не стоит ожидать, что сейчас, какой бы режим немедленно не пришел, а немедленной тут тоже реакции не будет, что он вдруг начнет перекраивать экономику и отказываться от российского участия, идти снова к американцам и так далее, и так далее. Ничего немедленно сейчас не произойдет.

Пархоменко: Кроме нефти, конечно, еще другой важнейший сегмент взаимоотношений – это оружие. Здесь суммы гораздо большие, чем в нефти, несмотря на то, что здесь планируется большие инвестиции на ближайшие годы. Так вот, поставляем мы Венесуэлу буквально все: от Калашникова до подводных лодок. Объем поставок нарастал все последние годы и к 2013 году достиг уже 13 млрд долларов. Венесуэла является одним из крупнейших закупщиков российского оружия. Причин здесь две. Во-первых, наше оружие дешевле, чем европейское и американское. Во-вторых, учитывая политические отношения Уго Чавеса с западным миром – США и ЕС – очевидно, что ни те, ни другие продавать свое вооружение режиму Чавеса не намерены и сейчас, даже после его смерти. Здесь важно понимать, что даже вне зависимости от политических изменений в стране, вряд ли Венесуэла сможет в ближайшее время быстро отказаться от российского вооружения, потому что мы не просто продаем им автоматы и подводные лодки, но мы продаем и поддержку, обслуживание и проводить это обслуживание можем только мы. Это такая долгосрочная история.

Кроме вооружения было еще множество других проектов. Вот уже упомянутая Lada. Действительно, были договоренности о том, чтобы поставлять в Венесуэлу «Жигули» буквально сразу с завода в Тольятти. Еще более экзотический проект – это цветы. Было создано совместное предприятие «Орхидея», которая должна была поставлять из Венесуэлы в Россию цветы и там причем речь идет не только о цветах, но и о различных морепродуктах, экзотических продуктах из Южной Америки и так далее.

В прессе сегодня, например, звучали оценки о том, что наши отношения экономически можно оценить примерно в 30 млрд долларов совместных проектов и обещанных инвестиций. Вот что об этом думает, например, Владимир Семаго, который непосредственно занимался деловыми отношениями между нашими странами.

Владимир Семаго, деловой российско-венесуэльский совет: Цифры эфемерные, потому что можно считать все что угодно и как угодно, но реальных экономических контрактов и контактов очень немного. Сами по себе механизмы реализации этих контрактов, они, к сожалению, тоже не работают. Возьмите для примера российско-венесуэльский банк. Вы когда-нибудь слышали (посмотрите в интернете), чтобы через него проходили какие-то серьезные трансакции или какая-то очень большая денежная масса крутилась в этом банке?

Белоголовцев: Я полагаю, что через него, например, просто логично было бы предположить, венесуэльцы рассчитываются за российское оружие.

Владимир Семаго, деловой российско-венесуэльский совет: Я думаю, что нет, потому что деньги за российское оружие даем им мы, а они потом на эти деньги покупают у нас оружие.