«Любой проект, который не имеет в лозунге фразу “против Путина” — кремлевский»: Константин Гаазе о совпадении интересов власти и Собчак и финансировании ее кампании

Давайте начнем с терминологии. Что такое кремлевский проект? Есть политические проекты, которые спланированы в Кремле, финансируются Кремлем, технологически обслуживаются Кремлем — это кремлевские проекты. Есть проекты, которые, окей, придуманы не в Кремле, но технологически и медийно поддержаны Кремлем, очевидно, Кремлем одобрены, и при этом проекты, которые, являясь якобы оппозиционными, находятся в режиме абсолютно благожелательности федеральных СМИ, прежде всего, телевидения. С первыми все понятно: «Справедливая Россия» — проект Кремля. Неважно, что «Единая Россия» и «Справедливая Россия» друг друга убивали в братоубийственных войнах 10 лет назад — это совершенно неважно.

Теперь вопрос о выдвижении Собчак. Хорошо, будем придерживаться официальной версии штаба, хотя заметим, что официальная версия штаба тоже поменялась. Сначала речь шла: в сентябре думала, в октябре поговорила с Путиным, публично заявила. Теперь в интервью BBC госпожа Собчак говорит, что нет, с июля думала, а в августе уже получила какие-то деньги от каких-то бизнесменов.

Здесь небольшая ремарка, учитывая, что у нас единственный конструктивный подход к российской политике и со стороны общественности, и со стороны нормальной журналистики — это абсолютное полное недоверие любому политику, хотелось бы узнать: какие бизнесмены? Не найдем ли мы там фамилии, которые у нас в связи с другими обстоятельствами на слуху?

И еще одна ремарка в сторону, потом вернемся к кремлевскому проекту. Навального трепали за его финансы много лет. Навальный давал пояснения газете «Ведомости», Навальный публикует отчетность, ФБК регулярно отчитывается, откуда пришли деньги, как они их потратили. Если штаб Собчак неформально действует с июля — то есть уже фактически сколько, четыре месяца? — его кто-то финансирует. Во-первых, это незаконно, с этого начнем, а, во-вторых, может, хватит тогда уже прятать тех, кто его финансирует, давайте их покажем. Если это люди, которые готовы давать Собчак деньги без разрешения Кремля, то это просто национальные герои, а если это люди, которые дают Собчак деньги под обязательство договориться с Кремлем или под информацию о каких-то договоренностях с Кремлем, то это совершенно другое дело.

Возвращаясь к кремлевскому проекту. Любой проект, который в своем лозунге сегодня имеет не фразу «против Путина» — кремлевский, абсолютно любо. Потому что когда Ксения Анатольевна говорит: «Я кандидат против всех», она кого имеет в виду под «всех»? У нас есть какие-то другие политические субъекты, отличные от Путина, против которых можно быть? Это кто? Это Зюганов, это Миронов, это Жириновский, она против них? Она говорит: «Я против бюрократии, я против коррупции, я против ФСБ». Но, простите, а кто развязал руки ФСБ? Почему у нас Федеральная служба безопасности используется главой компании «Роснефть» для сведения личных счетов? Просто потому, что президент разрешил или не вмешался, когда это произошло?

Оппозиция выглядит сегодня в России очень просто. Оппозиция — это те, кто говорят: «Мы против Путина». Любая другая формулировка — это формулировка, которая… хорошо, госпоже Литвинович больше нравится формулировка о совпадении интересов. Хорошо, совпадение интересов. Я считаю, что совпадение интересов и договоренностей — это одно и то же. Сегодня, осенью 2017 года, это абсолютно одно и то же. Если у вас с Кремлем интересы совпадают, спасибо, у меня — нет.