«От нас побыстрее хотят избавиться». Как встреча Путина и Трампа может повлиять на дело Серебренникова

9 июля Мосгорсуд вынес неожиданное решение – отменил все ограничения. Формально вопрос о том, сколько же времени теперь обвиняемые и их адвокаты могут читать материалы, остается открытым – это снова решит Басманный суд.

В деле 258 томов плюс вещественные доказательства – аудио- и видеофайлы. Но в любом случае старый срок 19 июля – на сегодняшний день отменен. Самым эмоциональным на заседании было выступление Кирилла Серебренникова. Он называл судью «доброй феей» и просил дать ему возможность дочитать «нетленку» от Следственного комитета. Все остальные, в том числе адвокаты, ограничились очень формальными выступлениями. Они потом дольше общались с журналистами.

Следователь вообще не пришел в суд, но зато стало известно, что срок предварительного расследования продлен до сентября. Это значит, что спешка, с которой следователи пытались передать дело в суд, больше не нужна. Но вряд ли это связано с логичными доводами адвокатов или правами подсудимых на защиту. Все дело может быть в предстоящих переговорах Владимира Путина и Дональда Трампа, которые назначены на 16 июля. А дело «Седьмой студии» регулярно создает негативный фон — и это одна из причин, по которой дело Серебренникова пока поставили на паузу.

Ирина, с чем вы связываете сегодняшнее вот такое решение судьи Мосгорсуда, о том, что времени теперь больше для ознакомления с томами этого дела будет и не так экстренно его будут передавать в суд 19 июля, как планировалось?

Вы знаете, гадать и предполагать мне не очень хотелось бы, потому что, наверное, это не очень правильно. Я с самого начала, как только это было вынесено решение, всех убеждала, что жалобу нужно написать обязательно, и что непременно апелляционная инстанция Московского городского суда это решение отменит. Потому что оно противозаконное, оно абсурдное.

Противозаконное потому, что мало времени?

Я адвокатской практикой занимаюсь 36 лет, поверьте мне, что я вообще просто была потрясена, когда я услышала, что нам нужно 258 томов прочитать за два месяца.

А зачем они торопились, как вам кажется?

Вы знаете, все подковерные игры, мы можем о них только гадать.

Ваша версия?

Побыстрее хочется следствию от нас избавиться. Мы создаем какие-то определенные неудобства, бесконечно всем задают вопросы, Макрон приезжает, что там дело Серебренникова. Наверное, оно кому-то уже надоело. И вот та точка зрения следствия, что они собрали кучу людей, которые, половина из них, наврали, половина напридумывали каких-то безумных версий о том, что, к примеру, Софья входила в какую-то преступную группу, что ей выделили какую-то долю похищенных денег. Мы сейчас, когда знакомимся с материалами дела, мне многое становится понятным.

А что вам становится понятным? Во-первых, сколько вы сами прочли этих материалов, сколько томов? Видите ли вы сейчас полный объем того, что предъявляют следователи?

Я хотела бы вам сказать следующее, что если бы нам 16 марта, когда мы пришли в Следственный комитет, и нам предоставили возможность знакомиться с материалами дела, предоставили бы для ознакомления все 258 томов, в надлежащем виде оформленных, каждый том содержал бы описание на листочке, мы бы выбрали то, что нам нужно, и, может быть, весь объем дела мы бы и не читали. Потому что половина документов, к примеру, нам не необходима для того, чтобы мне, как адвокату, для того, чтобы защищать, представлять интересы Софьи Михайловны. Но дело до сегодняшнего дня не имеет никакой описи, то есть мы вынуждены от корки до корки читать подряд все тома.

Мало того, я привыкла работать, я человек законопослушный, и у меня в голове сложился определенный порядок: есть первый том, где возбуждается дело, дальше события развиваются, и людей допрашивают. Я прошу: предоставьте мне первый том. До сегодняшнего дня первого тома нет. Не только у меня, ни Харитонов, ни Серебренников, ни адвокат Итина, ни Итин, никто с первым томом не ознакомился. Мы просим: предоставьте нам, пожалуйста, показания, мы знаем, что после двухсотых начинаются свидетели. Мне было интересно, кто что о нас говорит. И это мое право, как защитника.

И, вам дали ознакомиться?

Ничего подобного. Нам дают в принципе так, как считает следствие возможным.

Что там? Какие основные позиции следствия? На чем это следствие держится, по мнению самого же Следственного комитета? Помимо Нины Масляевой, бывшего главного бухгалтера.

В связи с тем, что мы давали подписку о неразглашении настолько важной государственной тайны… Это такое безумие, за много лет работы, я и в трибуналах многие очень важные дела вела, и когда здесь я давала подписку, я даже не понимала, что же там за секреты такие. Никаких секретов там нет вообще! И Масляева, насколько я понимаю, это не главная разменная монета.

А кто?

Есть некоторые люди, друзья Масляевой, или, к примеру, «обнальщики», те люди, которые, через фирмы которых обналичивались деньги. Это никто не отрицает сейчас, что нужны были наличные деньги, в нашем государстве это позволительно. Может быть, это является, не может быть, а точно, нарушением закона, но не настолько, чтобы говорить о том, что деньги, которые обналичены, они все украдены.

А нарушением закона это в какой части является, обналичка? Именно то, с чем вы столкнулись в этих материалах.

Бюджетные деньги нужно было… Что значит «обналичка»? Она вообще непозволительна в нашем государстве, потому что нужны безналичные расчеты. Заключается договор, перечисляются деньги, затем составляется акт о выполненных работах, выполняются работы.

Там схема обналичивания, она была? Вот этих, сколько там, двести миллионов, да, цифра, которой оперируют?

Частично деньги были обналичены, в связи с тем, что если бы все работы проводились за безналичный расчет, мы все взрослые люди, прекрасно понимаем, что этот проект, может быть, и состоялся бы, но бы очень длительно продолжался и очень трудно, потому как некоторые вещи сделать нужно быстро. Не все за безналичный расчет, какие-то мелочи, работа каких-то актеров, в общем, много платежей проводилось наличными. Эти деньги выдавались из кассы, как мы уже сейчас это видим по материалам дела. Несмотря на то, что это тайна, я не думаю, что она уже настолько криминальная тайна, то, что я это рассказываю, это уже очевидно всем. Но это же не говорит о том, что если люди деньги обналичили, что они их украли. Так вот, есть люди, которые это сделали, которые привлекались к уголовной ответственности до того, как они…

Сделали что? Украли деньги?

Которые обналичивали деньги. Один из них уже привлекался к уголовной ответственности, есть приговор в отношении этого человека. И сейчас следствие придумало очень обычный ход, который применяется. Эти люди, для того, чтобы их не привлекли к уголовной ответственности, наболтали такого, то есть эти люди подтверждают лживые, бессовестные показания Масляевой.

А кто эти люди вообще? Имена, это группа лиц?

Ну, я вам не могу говорить фамилии.

Кто их привлекал для обналичивания?

Это несколько людей, это все знакомые Масляевой.

Знакомые Масляевой? Это бывший главный бухгалтер «Седьмой студии», которая дала показания как раз.

Да, Нина Масляева, которую мы не видим, она где-то знакомится, где-то чего-то, что-то она придумала, что-то, видимо, ей подсказали. Так вот чтобы как-то усилить показания Масляевой и придать им более авторитетность такую, есть еще несколько ее друзей, которые были с ней вот в этой группе по обналичиванию денег, которые подтверждают, что она, сидя за столом, когда они пили чай, рассказывала о том, что было так-то или так-то. То есть у нас есть люди, которые усиливают показания и позицию Масляевой. Какие-то вещи Масляева предполагает. Допустим, она предполагает — ну, не мог этот проект состояться, если бы никто в Министерстве культуры ему не помогал.

Понятно.

Есть показания, которые вызывают смех. Было бы это смешно, если бы не было так грустно. Ведь она продолжает в показаниях утверждать, что это по договоренности с Софьей Михайловной…

Это ваша подзащитная?

Да. По договоренности с Софьей Михайловной «Седьмая студия» и Серебренников получили такие огромные деньги, хотя это вообще не так документально. С первого дня я говорила, что это все не так.

Поскольку срок ознакомления с материалами дела для Кирилла, для Софьи Апфельбаум, Юрия Итина сейчас продлен, когда, как вам кажется, все-таки начнется процесс и дело передадут в суд?

Срок ознакомления не продлен. Мы на сегодняшний день, я и Софья, прочитали всего 120 томов уголовного дела. Ни я, ни она не имеем экономического образования, я юрист, у нее театральное образование. Мы добросовестные обе и не пытаемся затягивать. Мы читаем в неделю, уже ускоренными темпами, по 12 томов. Это очень тяжелая история. На самом деле, прочитать 250 листов, начинает кружиться голова, ты же перечитываешь, это же не просто так. Если, допустим, для Кирилла и для других участников и работников «Седьмой студии», это документы знакомы, то для Софьи Михайловны они незнакомы, потому что первичная документация, согласно договору, не сдавалась в Министерство культуры. Ее могли потребовать по необходимости, но этого никто не требовал, поэтому для Софьи это все документы, который она видит в первый раз, основная масса, поэтому ей нужно вчитываться. Что сейчас задумало следствие? Постановление, нам никто не продлил срок следствия.

Понятно.

Фото: Кардашов Антон / Агентство «Москва»