«Лучше не жить, чем быть матерью террористки». Как вербуют в ИГИЛ

Организация «Исламское государство» признана в России террористической и запрещена на территории РФ

Последний звонок для Фатимы Джафаровой прозвенел в мае 2013 года. пройдет всего два года, и она, влюбившись в вербовщика ИГИЛ уедет с ним в Сирию.

Шахла Бочкарева, мама Фатимы Джафаровой: В Федеральной Службе Безопасности сказали, что два часа хватает завербовать. Это не только моя дочь, примеров очень много, где взрослые женщины сидели на хороших должностях. Их тоже вербовали, и детей, и мужа, и уехали. Собственных детей бросили.

Шахла Бочкарева что только не перепробовала, чтобы вразумить дочь. Привязывала ее к батарее, обращалась в полицию, только все без толку. В марте этого года Фатима сбежала из дома и примкнула к ИГИЛ.

Шахла Бочкарева, мама Фатимы Джафаровой: Она мне говорила: «Вот придут наши братья ― они все братья и сестры ― и таких, как ты, неверных, убьют. Будут головы резать ножом. Знаешь, у меня сердце даже не екнет». После того, как она хиджаб одела, я сижу, смотрю на нее и вижу просто оболочку своего ребенка.

Население поселка Нижнесортымский чуть больше десяти тысяч. В девяностые вместе с освоением месторождения в поселок начали приезжать мигранты со всего бывшего Союза. Оторванные от своих корней, не обремененные семьями вахтовики ― идеальные кандидаты для вербовки. За последний год отсюда в Сирию уехало  семь человек.

Мы посетили школу, где 10 лет училась Фатима Джафарова. Между прочим, школу она окончила с золотой медалью, поступив в Сургутский государственный университет на лингвистический факультет. Спросили учителей, как они отнеслись к этому перевоплощению.

Ирина Насимова, учитель: «Мы уже окрепли на территории Сирии и Ирака и скоро придем в Русню с дозволения Аллаха. Вот тогда, иншаллах, и начнется резня». Просто не верится, невозможно в это поверить.

Классная руководительница с ужасом читает сообщения своей бывшей ученицы, которые та публикует вконтакте. Красавица, отличница, два иностранных языка, музыкальная школа ― и вдруг такое!

Ирина Насимова, учитель: Была встреча выпускников, и она была в нашей школе. Мы встретились, одноклассники. Человек десять-тринадцать там было. Мы очень тепло встретились, но сразу обратили внимание на то, что она была в хиджабе, хотя тоже не придали этому значения, считали, может быть, по каким-то национальным соображениям.

Сергей Ерженков: Если есть желание, можете обратиться. Наверняка она посмотрит.

Ирина Насимова, учитель: Вы знаете, я уже боюсь обращаться. Придут, голову отрежут среди ночи, скажут: «Ты слишком много разговариваешь уже».

После того, как Фатима и еще шесть человек уехали в Сирию, в поселок нагрянули спецслужбы. Больше всего досталось имаму местной мечети, который, как выяснилось, благословлял Фатиму на брак с вербовщиком.

Имам-Хатыб: Я с Фатимой познакомился первый раз, когда она приходила, чтобы я им прочитал никах. Вместе с женихом пришла, Рустамом. Первая жена у него в Башкирии, вторая жена тоже. Это уже третья жена, по-моему, Фатима.

Не так давно в Нижневартовске были задержаны сторонники ИГИЛ, которые намеревались взорвать мечеть. С Ринатом Багавеевым, который знаком с одним из обвиняемых, я долго переписывался. Только после того, как меня проверили и все меры конспирации были соблюдены, мы наконец встретились.

Багавеев ― представитель Хизб ут-Тахрир, деятельность которой запрещена в России. Уральские СМИ называют этого человека главным вербовщиком пушечного мяса для сирийской мясорубки, однако сам Багавеев утверждает, что занимается исключительно религиозной проповедью.

По закону я не могу давать прямую речь Багавеева, только в пересказе.  Хизб ут-Тахрир, утверждает наш собеседник, выступает и против Асада, и против ИГИЛ. Те их братья, что сейчас в Сирии, воюют на стороне умеренной оппозиции, а активность ханты-мансийских силовиков Багавеев объясняет тем, что нужно найти оправдание российской агрессии в Сирии.

Где сейчас ее дочь и жива ли она, Шахла Бочкарева не знает. Последний раз она выходила на связь в мае. Тогда она была в городе Алеппо и ждала ребенка.

Шахла Бочкарева, мама Фатимы Джафаровой: Я просто себе на земле места не найду, если она унесет еще чью-то жизнь. Лучше не жить, чем быть матерью террориста. Ты понимаешь, какое чудовище ты родила. Это тяжело для любой матери. Конечно, ни одна мать не признается, что ее ребенок ― чудовище. Но если посмотреть правде в глаза, да, мы сами это чудовище рожаем.