ФСБ стирает историю: Кашин о том, как разгром «Новых Колес» навсегда изменит Калининград

Каждый раз, когда я пишу о Калининграде, мне неловко, потому что я сам подозреваю себя в неестественно высоком интересе к одному отдельно взятому региону и списываю этот интерес на то, что я там родился и жил много лет. Но что поделаешь, если именно моя родина так часто становится источником интересных и поучительных новостей — ну или жутких, как сейчас. В Калининграде очень богатая по сравнению со средним российским уровнем культура медиа — вот я к вам из этой культуры пришел, например. Одним из символом калининградской медиакультуры стоит назвать старейший, существующий с начале девяностых таблоид «Новые колеса» — странное название, но легко объяснимое. Была автомобильная газета «Колеса» с объявлениями и всякими специализированными статьями, потом в этой газете стали появляться статьи обо всем на свете, и после очередного редакционного раскола «Колеса» стали «новыми». Газету все эти годы делает такой уже немолодой бывший военный журналист Игорь Рудников, типичный провинциальный правдоруб, которому удалось стать региональной суперзвездой, еще двадцать лет назад он чуть не вышел во второй тур на выборах мэра, а потом стал депутатом областной думы и остается им до сих пор, всегда легко переизбирается.

Газета на протяжении всех этих лет разоблачала чиновников, бандитов и вообще всех на свете. В девяностые местные типографии боялись ее печатать, и Рудников печатал тираж в Литве. На него покушались, его сажали в тюрьму — за избиение двадцати омоновцев, я не шучу. Совсем недавно его пытались зарезать наемные убийцы, их поймали, прокуратура просила десять лет, но суд дал полтора года. А сейчас творится что-то совсем невероятное — редакцию взял практически штурмом спецназ ФСБ, депутат Рудников был дома, и дом эвакуировали по очередному звонку, как сейчас модно, о минировании, Рудников вышел на улицу, и на него надели наручники, отвезли в редакцию и оттуда уже без сознания со сломанным ребром и ушибом мозга увезли в больницу, из которой ночью практически голого увезли в здание ФСБ. Наутро стало известно, что вместе с Рудниковым задержан бывший заместитель полпреда президента в СЗФО Александр Дацышин, который якобы помогал Рудникову вымогать взятку у начальника местного управления Следственного комитета.

Такого в Калининграде не было никогда, да и в остальной России такие события происходят не каждый день. Здесь, наверное, нужен какой-то комментарий о том, кто за этим может стоять и как это связано с новым губернатором Алихановым, но для меня эта история прежде всего — грубое и жестокое разрушение того мира, который сложился в постсоветском Калининграде и который пережил всех губернаторов и все перемены. Неважно, как устроен регион, неважно, чем он интересен — в любом случае его реальным хозяином будет федеральный силовик, который надевает наручники на местного правдоруба.

О калининградском скандале я написал для Republic.

В этом месте кто-то скажет «его подставили», а кто-то — «доигрался», но это вообще не имеет значения. А что имеет — в масштабах региона популярная газета с 22-летней историей в любом случае будет важнейшей общественной институцией, таким элементом местной экосистемы, что его повреждение может изменить до неузнаваемости облик всего региона вообще (представьте, если бы в Москве ФСБ разгромила офис «Эха Москвы» и арестовала Алексея Венедиктова — это же действительно разделило бы жизнь на «до» и «после» даже для тех, кто никогда не слушал «Эхо»). В Калининградской области, как и во многих регионах, власть — пришлая, приезжая, и такие вещи ее просто не интересуют.  Силовое вторжение в ткань региональной медиакультуры, чем бы оно ни было вызвано, уничтожает ее, не оставляя ничего взамен. И самым удручающим кажется именно это трагически неравное соотношение сил, когда группа анонимных эфэсбэшников в камуфляже оказываются сильнее двух десятков лет местной истории, в которой переплетены журналистика, политика и даже автомобильный рынок эпохи первоначального накопления. Эти 22 года стираются, как ластиком, с помощью одного уголовного дела. От институции остаются руины, общество получает очередную травму, которая останется навсегда, даже если завтра выяснится, что Рудников ничего ни у кого не вымогал.