Эрдоган схватил Путина за рубль: от чего, кроме санкций, зависит курс

Рукотворный, они сами сотворили этот кризис, буквально на голом месте, еще три месяца назад ничего этого не предвещало. Ситуация начала бурно развиваться после выборов, когда Эрдоган в апреле объявил выборы досрочные, вот после этого сразу начали падать турецкие рынки. После того, как выборы прошли, они переизбрался, последовали ряд назначений в правительстве, которые инвесторы восприняли крайне негативно. Министром финансов стал зять Эрдогана, были предприняты определенные действия в отношении Центробанка, которые снизили независимость ЦБ. А для инвесторов это крайне важно, независимая монетарная политика. И, собственно говоря, с июля все началось как снежный ком на турецких рынках катиться, ну а в августе добавили столкновения с США. Сначала Трамп пригрозил ввести санкции, если не отпустят американского пастора, но Эрдоган этот вопрос даже обсуждать не хотел. И, собственно говоря, санкции последовали на прошлой неделе, сначала были введены санкции против некоторых чиновников, а потом Трамп применил наиболее действенные инструменты — это торговые пошлины, подняв сразу до 50% пошлины на сталь и до 20% пошлины на алюминий. Все это время, начиная с июля, рынки ждали каких-то адекватных действий со стороны финансовых властей. Ну, если политики не хотят, заявления политиков часто отличаются неадекватностью, во многих странах, но по крайней мере от финансовых властей инвесторы ждали реальных шагов. 

Турецких?

Да. Все ждали повышения ставки, с целью защитить национальную валюту, остановить отток капитала, но, похоже, что действительно Центробанк потерял независимость. Эрдоган неоднократно заявлял о том, что ставки не должны быть высокими, ставки не надо повышать, и, похоже, что после перевыборов ЦБ получил четкую установку — никакого повышения ставок.

Секундочку, а причем здесь мы? Наш родной рубль, который катится…

Понимаете, когда инвесторы несут потери на каком-то из развивающихся рынков, то они, как правило, сокращают вложения в целом по другим развивающимся рынкам. Ведь вслед за Турцией не только мы падаем, негативный тренды сейчас наблюдаются практически по всем развивающимся рынкам, и мы один из них. Рубль падает сильнее, потому что вот на эту историю с Турцией наложились санкции США.

То есть все-таки, в первую очередь, это турецкий фактор или американские новости плохие, связанные с нашими потенциальными санкциями?

Первый удар мы получили со стороны новых санкций. У нас история тоже начала раскручиваться в июле, вот до встречи Путина и Трампа в Хельсинки ожидания улучшались, все рассматривали эту встречу как возможность действительно продвижения в двусторонних отношениях. Но эффект от этой встречи, сами знаете, был крайне неожиданный, Трамп столкнулся с оглушительной критикой внутри страны, и с этого момента санкционная риторика резко начала возвращаться на рынки. Потому что до встречи было ощущение, что тема санкций, которые были введены в апреле, она вообще рынками забыта, и вот эта санкционная премия фактически обнулилась. Но после 16 июля эта санкционная премия вновь вернулась в оценки российских активов, и все последнее время мы снижались вот именно на этой возвращающейся санкционной истории. Появился законопроект американских конгрессменов, законопроект крайне тяжелый, крайне агрессивный. Понятно, что принятие тех предложений, которые в этом законопроекте содержатся, это будет очень тяжелый удар для российской экономики и финансовых рынков. Но вот Трамп, он сыграл на опережение, решил перехватить инициативу, и чтобы этот законопроект, возможно, отложить, возможно, как-то отсрочить срок принятия этого законопроекта, он на прошлой неделе объявил о санкциях против России в связи с делом в Солсбери, с отравлением в Солсбери. Эти санкции вступят в действие, был применен закон от 1991 года, касающиеся химического  оружия, и в соответствии с этим законом санкции на Россию будут наложены уже 22 августа, то есть в самые ближайшие дни.

И тут еще Турция, да?

И тут еще Турция добавила.

Почему так еще пугает ситуация с Турцией? Потому что мы смотрим на Турцию, и нам кажется, что это в принципе наше ближайшее будущее. Вот я вам до эфира сказала, что у нас есть довольно карикатурное, казалось бы, видео, но которое очень напоминает наши патриотические картинки, которые у нас происходят где-то в провинции. Вот люди сморкаются в доллары, там же, в этом же видео, они жгут доллары, выкидывают их, рвут. Посмотрите, как это происходит. Мы сейчас обсуждали, что, наверное, это все-таки не настоящие доллары, а какие-то поддельные, они какие-то слишком серые, а не зеленые. Но это говорит об их отношении к американской политике, видимо, они демонстрируют, что им абсолютно наплевать на доллар, они и без него, видимо, прекрасно обойдутся. Обычно, буквально сейчас, примерно то же самое говорят и наши политики, наше финансовое руководство. На самом деле, если все-таки эти санкции вступят? Вот есть первая волна санкций 22 числа, потом через три месяца потенциально вторая волна. И нас тоже будут вынуждать каким-то образом избавляться от доллара, от расчетов в долларах. Что нас ждет?

Вообще, Трамп…

Эрдоган.

Эрдоган. Вообще Эрдоган…

Вообще они все очень похожи, что хочу сказать.

Эрдоган призывал население Турции не жечь доллары, а нести их в обменники, сдавать, поддерживать тем самым национальную валюту.

То есть не сморкаться и не жечь, да?

Это такое антиправительственное, антигосударственное действие, сжигание долларов.

Но все-таки, а что нам делать, если все-таки мы окажемся в похожей ситуации, когда расчеты в долларах будут каким-то образом закупорены?

Мы от Турции отличаемся объемом резервов, это главный фактор. Турция в последние годы была бурно растущей экономикой, страна, которая активно привлекала международный капитал. И тем более их нынешнее поведение выглядит странным. Если вы играете по международным правилам, если вы привлекли такой огромный объем внешнего капитала, то как можно так резко менять свое поведение, свою политику.  Россия в этом плане, наша экономика, более застрахована. У нас с Турцией примерно одинаковый размер внешнего долга, у нас чуть побольше, на середину года 485 миллиардов, у Турции где-то 460-470 миллиардов на середину года был внешний долг, причем этот долг, он в основном сосредоточен в корпоративном секторе. Госдолг не так велик в Турции, а вот корпоративный сектор привлек очень много внешнего долга, и именно там могут произойти, начаться дефолты. Но уже сегодня облигации госбанков, то есть банков, которые должны получить вроде бы гарантии правительства в случае кризиса, господдержку, и им обещают эту господдержку, так вот их еврооблигации сегодня падали почти что до 50% от номинала. И еще неизвестно, что дальше будет. Это еще не дефолт, но рынок, если инвесторы продают долг в полцены, они опасаются самого худшего сценария, что будет реструктуризация, будет дефолт по этим обязательствам. И вот я сказал, что мы от Турции отличаемся размером резервов, у нас резервы практически полностью покрывают размер внешнего долга, чуть-чуть поменьше. А в Турции ситуация обратная, там, я сказал, долг сопоставим с нашим, а резервов у них 130 миллиардов.

Что нас ждет в связи с курсом все-таки? Вот мы начали с курса. Как курс будет дальше реагировать на предстоящие события? Вы сами сказали, что 22 августа будет, вероятно, принят какой-то санкционный закон или какие-то санкционные меры.

Они вступят вместе.

Продолжается тяжелая ситуация в Турции. Что ждет курс и каким он будет в ближайшие осязаемые сроки? Скажем, до конца лета?

Первый этап вот тех объявленных санкций, которые на прошлой неделе были объявлены, он не разрушительный для экономики, там каких-то жестких мер, скорее всего, не будет. Поэтому, я не думаю, что 22 августа, хотя они официально в пресс-релизе сказали, что около 22 августа, может, чуть пораньше, может, чуть попозже вступят в действие, я не думаю, что это вызовет какие-то серьезные потрясения на российских финансовых рынках, в том числе в отношении рубля. Что касается более долгосрочных перспектив, дело в том, что уже на сегодняшнем уровне курс рубля неадекватно дешевый. Дело в том, что у нас сейчас очень прочные макроэкономические показатели. Вот та политика бюджетной консолидации, когда мы в этом году в резервы порядка 3% ВВП отправили, может быть, даже больше, очень жесткая бюджетная политика, достаточно жесткая кредитно-денежная политика, все это привело действительно к накоплению достаточно серьезных резервов. И вот для оценки валюты всегда важен платежный баланс, то есть сколько валюты поступает в страну от экспорта и сколько валюты уходит из страны на покупку импортных товаров и услуг. Разница между экспортом и импортом это счет текущих операций, который включает в себя и торговые операции, и услуги, и инвестиционные потоки. Так вот, счет текущих операций у нас один из самых больших в мире.

Что это значит?

Это значит, что приток валюты в страну, чистый приток валюты в страну, очень высокий.

Это значит, что первого сентября будет как? Или ближайшие, осязаемые сроки? Будет выше или ниже, потому что паника будет или нет?

Сейчас никто не этот вопрос ответить не сможет, потому что мы не знаем, как будет дальше развиваться ситуация турецкая. Если они все-таки доведут ситуацию до дефолта, до полного краха финансовой системы и экономики, то, конечно, я думаю, курс доллара по отношению к рублю улетит выше семидесяти. Но подчеркиваю, уже на нынешнем уровне доллар неадекватно дорогой. Рубль не должен быть таким дешевым, при нынешнем состоянии платежного баланса.

То есть дальше должно быть… Все равно это выравняется?

Да. А если и будет такой скачок, то это будет, скорее всего, скачок достаточно краткосрочный. Изменить ситуацию, кардинально изменить, может только ситуация, скажем, резкого ускорения инфляции в стране. Но этого тоже не ожидается, в силу бюджетной политики и монетарной. Поэтому, я думаю, вот те потрясения, которые мы наблюдаем в отношении рубля, они все равно носят временный характер, но могут продлиться и неделю, а могу продлиться и несколько месяцев.

Как сейчас хорошо ехать отдыхать в Турцию, там, наверное, с курсом как раз та ситуация, когда там комфортно даже с нашими деньгами.   

Фото: Дмитрий Азаров / Коммерсантъ