Михаил Федотов: Путин понял, что закон об НКО – оружие массового поражения

Гораздо более определенная ситуация с российскими НКО. Им пообещали дополнительное финансирование – 500 млн. руб., а также новую систему распределения грантов. Теперь за нее, систему, будет отвечать глава организации «Гражданское достоинство» Элла Памфилова. Антон Желнов подробнее.

Желнов: До сих пор распределением грантов занимались  Российский союз молодежи, общество «Знание», фонд «Институт социально-экономических и политических исследований», через него в последнее время финансируется большинство кремлевских проектов, а также Национальный благотворительный фонд генерал-лейтенанта ФСБ Владимира Носова и Лига здоровья нации.

Но, как указывают правозащитники,  в основном пожертвования через эти организации шли на образование, социальные исследования и развитие гражданского общества. Теперь же Кремль решил сфокусироваться именно на правозащитной деятельности. До конца этого года на это будут  выделены дополнительные средства от 500 млн. руб. до 1 млрд. руб., утверждать будет Минфин, а заниматься проведением конкурсов и распределением грантов будет бывший советник президента по правам человека, а сейчас руководитель «Гражданского достоинства»  Элла Памфилова. Об этом сегодня было объявлено на встрече правозащитников с президентом. Новые гранты пойдут на поддержку российских правозащитных организаций. Что касается НКО с иностранным участием, то отменять скандальный закон Владимир Путин не спешит.  Напомню, в июле прошлого года было решено, что для всех НКО, получающих деньги из зарубежа, будет действовать строгая отчетность, а также приставка «иностранный агент». Но сегодня Путин неожиданно решил отыграть назад и заявил, что нужно четко разделить тех, кто занимается политикой, и тех, кто специализируется на соцвопросах. Именно этот вопрос и вызывал больше всего критики со стороны правозащитников. По мнению главы Transparency International в России Елены Панфиловой, необходимо сначала определиться с понятием «политическая деятельность».

Елена Панфилова, глава Transparency International в России: Самый отвратительный и самый слабый момент этого закона – это формулировка понятия политической деятельности. Вот, видимо, хочется верить, что если говорится речь о каком-то недостатке закона, то в первую очередь говорится об этом, потому что именно расплывчатая, неточная, неясная и крайне субъективная формулировка некой политической деятельности, которыми занимаются общественные организации, позволило предъявить требования о регистрации в качестве так называемых «иностранных агентов» большому количеству организаций.

По словам правозащитника Эллы Памфиловой, возможное смягчение закона об НКО связано с той критикой, которую получила власть за этот год.

Элла Памфилова, руководитель «Гражданского достоинства»:  Это ключевой вопрос, и об этом мы говорили сегодня довольно подробно на встрече с президентом. Надо, в конце концов, уже уточнить это понятие «политической деятельности», поскольку оно у нас размыто и в наших законах нет вообще такого точного правового определения, что это такое. Если сейчас это не сделать, то будет продолжаться эта сумятица, неопределенность и много всяких неприятностей.

Среди тех, кого уже признали иностранным агентом, – ассоциация "Голос", которая занимается защитой прав избирателей, и известная правозащитная организация "Агора". Недавно прокуратура потребовала, чтобы иностранным агентом зарегистрировался "Левада-центр", а в конце июня «иностранным агентом» стало некоммерческое партнерство «Содействие развитию конкуренции в странах СНГ». Минюст обнаружил примерно 100 некоммерческих организаций занимающихся политической деятельностью и получающих финансирование из зарубежа.

В студии «Дождя» живой свидетель этой беседы правозащитников с Владимиром Путиным, глава Совета по правам человека при президенте Михаил Федотов.

Лобков: Формально Путин мог вас и не приглашать. Закон принят, подписан президентом, действует. Минюст работает, прокуратура работает. Зачем ему нужно было объясняться? Может, его что-то гложет?

Федотов: Во-первых, когда этот закон еще принимался, если помните, он принимался с большими трудностями, потому что шуму вокруг него было очень много, и мы тогда вместе с Лукиным Владимиром Петровичем ходили к Путину со своими предложениями и говорили, что закон сформулирован неудачно, что в него нужно вносить серьезные правки. И многие из этих поправок, не все, к сожалению, самые важные поправки не были приняты во внимание, были приняты. Сейчас прошла волна прокурорских проверок.

Лобков: После  того, как Путин встретился с генеральным прокурором и спросил: «Закон есть, а как он реализуется?» И тут же на следующий день пошли его реализовывать по всей стране. Это помним.

Федотов: Совет в апреле собирался. Приглашал, кстати говоря, и прокуратуру, и Минюст, и другие ведомства, и мы специально просили, чтобы они нам все рассказали. К сожалению, прокуратура проигнорировала наше приглашение. А остальные ведомства приехали и подробнейшим образом рассказывали, в частности, Минюст, как проводили проверки, в чем была их роль, что они выявили. Выявил Минюст как раз всего несколько таких организаций. Вовсе не сто. Это слова министра Коновалова, который сказал: «Ну, может быть, в пределах сотни». Но на самом деле до этой сотни еще далеко. И кстати, на последующей встрече совета с министром юстиции Коновалов сказал: «Я вообще думаю, что этот список иностранных агентов останется пустым, потому что закон так плохо сделан, что его можно принудительно наполнить кем угодно». Там может быть сто организаций, тысяча, десять тысяч. Поскольку у нас всего НКО 220 тыс., в принципе, все можно записать в иностранные агенты, если у них есть хотя бы один доллар иностранного финансирования.

Кремер: Каким образом сейчас будет происходить это разделение? Вроде бы Путин сказал разобраться и четко разделить на НКО, которые занимаются политическими процессами, и те, которые ими не занимаются, но занимаются социальными, как «Левада-центр»?

Федотов: Задача понятна. Как ее реализовать – не очень понятно.

Кремер: У вас  есть предложение президенту?

Федотов: Есть, конечно.

Кремер: Как оно звучит?

Федотов: Мы предложили президенту, я ему передал, предложение нашего совета. Мы предложили сделать радикальный ход: снять термин «иностранный агент» и использовать другой термин: «организация, финансируемая из зарубежных источников».

Кремер: Всем, кто принимал и придумывал этот закон, этот термин очень нравится. Они от него не откажутся.

Федотов: Может быть. Но вы у меня спросили про наше предложение, я вам сказал. Одно предложение такое. И любая организация, независимо от того, занимается она политикой или нет, - потому что здесь грани пока слишком размытые, невозможно применить на практике…

Лобков: Если воздействуют на общественное мнение, уже, значит, занимаются политикой – так в законе написано.

Федотов: Конечно. Это один путь. Есть другой путь, который я бы предложил рассмотреть: уйти от термина «политическая деятельность» и вернуться к тому термину, который есть в законе об общественных объединениях: «организация, преследующая политические цели».

Кремер: А это что такое? Объясните мне, что такое «организация, преследующая политические цели»?

Лобков: Вот на примере «Голоса» давайте разберем.

Федотов: Давайте разберем.

Лобков: «Голос»  считает результаты на выборах. Он преследует политические цели, или он…

Федотов: Да, конечно! Он преследует политические цели, если будет доказано, что он своим наблюдением влиял на результаты выборов.

Кремер: А если цель «Голоса», допустим, политическая прозрачность…

Лобков: Обеспечить честные выборы. Это политическая цель.

Федотов: Нет. Обеспечить честные выборы – это не политическая цель.

Кремер: А почему?

Федотов: Политическая цель – это обеспечить победу той или иной партии. Ну, например, есть такая организация, которая называется «Солидарность», Левый фронт. Политические организации?

Лобков: Да.

Федотов: Они преследуют политические цели?

Лобков: Да. «Кто здесь власть» и так далее, отвечают на вопрос по-своему.

Федотов: Это же очевидные вещи.  Народный фронт – это организация, преследующая политические цели?

Кремер: Да.

Федотов: Конечно. «Молодая гвардия» «Единой России» - организация, преследующая политические цели? Конечно. Вот это четкое определение того, во всяком случае, достаточно четкое для правоприменения определение понятия того, кто может быть подведен под понятие иностранного агента, потому что эти организации действительно реально участвуют в политической борьбе, если они имеют иностранное финансирование.

Лобков: Я знаю, что за реакцией президента интересно наблюдать, но не всегда ее можно считать. Как вы считали реакцию президента на ваше предложение?

Федотов: Это предложение я не выдвигал на встрече с президентом.

Лобков: Почему?

Федотов: Я ему просто передал предложения Совета. Мы не говорили конкретно, как можно решить эту проблему.

Лобков: Ну, он каждому из вас давал высказаться? Вступал в дискуссию?

Федотов: Конечно. Мы уже после того, как закончилась работа под телекамерами, довольно долго беседовали.

Лобков: Нравится ему эти «иностранные агенты» или ему самому это надоело, потому что его все время достают вопросами, особенно когда он заграницу куда-нибудь едет. Это же главная тема. Не многомиллиардные проекты, которые дороги стране, а начинают из-за этих мелочей на него набрасываться. Я думаю, что ему это надоело. А вам что показалось?

Федотов: Мне показалось, что дело не в этом. А дело в другом, что он просто увидел на конкретных примерах, что этот закон действует неадресно. Что это не высокоточное оружие, не та ракета, которая попадает террористу в форточку, а что это оружие массового поражения, потому что прокурорские проверки коснулись примерно тысячи организаций.  

 Лобков: То есть он специально прокуратуру немножко сначала стимулировал, сказал: «Пойдите, найдите мне агентов». Они ему выловили целую корзину агентов. А потом говорит: «Ой, чего-то много агентов получается…»

Федотов: Дело не в том, что много агентов, а дело в том, что под категорию агентов попало огромное количество организаций, которые не преследуют никаких политических целей. А связано это с нечеткостью формулировок.

Лобков: Еще одна президентская формулировка бросилась мне в глаза сразу: российские бизнесмены, которые должны заменить иностранных, финансирование некоммерческих организаций должны делать это по зову сердца, а не за счет государственных льгот. Это что? Черная метка каким-то бизнесменам, которые…

Федотов: Нет, это был ответ на мое предложение. Потому что я сказал, что важно не только, чтобы государство финансировало некоммерческие организации, но чтобы создавались и частные благотворительные фонды, корпоративные фонды.

Кремер: Ну, вы же знаете, что у нас очень часто частные благотворительные фонды бизнесменами  создаются по велению государства, администрации президента.

Лобков: Речь идет о том, что кто-то захочет оппозиционные партии, не прогосударственные.

Федотов: Речь шла не об этом.

Кремер: Если не будет команды бизнесменам, бизнесмены денег не дадут.

Федотов: Я не про это говорил. Я же говорил о другом, о том, как это сделано во многих странах мира. Там если вы от своего дохода какую-то часть перечисляете на благотворительные цели, то эти деньги вычитаются из налогооблагаемой базы.

Кремер: И Путин вам на это ответил «Нет».

Федотов: Путин ответил «Нет», сказав, что это все равно получается из государственного бюджета, потому что это вычитается из налогов. Это, конечно, правильно, но у нас нет других денег. Или тогда иностранные.