Россияне неожиданно выиграли от вступления в Таможенный союз, а от вступления в ВТО пока ничего

Виноградов: Даже интересней, Россия вступила в ВТО в прошлом августе, об этом, по большому счёту, забыли. Да, появились какие-то проблемы в свиноводстве, особых плюсов не заметили, насколько я понимаю, за этот год даже не создана инфраструктура по тому, как Россия будет отстаивать свои права в ВТО. То есть вступили и забыли. Катастрофы не случилось, но и счастья тоже не наступило. Принципиальных изменений для экономики не возникло, не появилось стимулированных и конкурентно способных областей и обмирания не очень конкурентоспособных, и с другой стороны, в политике мы видим, что защищаются от разного иностранного влияния, иностранных агентов. И в этой ситуации как-то забыли, что в экономике взяли на себя обязательство, которое придётся так или иначе учитывать, это не элемент влияния мировой закулисы, то, на что Россия сама подписалась.

Макеева: Российское Министерство финансов должно забыть приобретение статуса иностранного агента.

Виноградов: К концу года обещают назвать представителя России в ВТО, в прошлом августе, напомню, вступили. Через полтора года создаётся структура, мы знаем, на бюрократическом языке это процесс небыстрый. Поэтому с точки зрения влияния России, как государства ВТО, ситуация в России, конечно, не самая активная на фоне Украины. Россия, конечно, эти рычаги не освоила. Другое дело, что возникают конкретные локальные ситуации, конкретные локальные игры, кризисы, и в этих условиях идёт апелляция и к нормам ВТО, и к нормам Таможенного союза. И это, наверное, сегодня по-своему интересней, есть несколько острых конфликтов, которые берут за душу. Первая тема – например, идея, связанная с лоббированием лёгкой промышленности, ограничить представительство продукции зарубежной промышленности в торговых сетях или создать не очень комфортные условия. Мы понимаем, что и сегодня ситуация не самая благоприятная, что прибавка к стоимости на импортные товары зашкаливает, и тема для потребителя чувствительная.

Или возьмём тему пивной отрасли, там возникла коллизия вокруг Таможенного союза, я пиво не пью, насколько я знаю, есть разные упаковки, есть алюминиевая, есть стеклянная и есть пластиковая. Например, пластиковую в Казахстане запретили, чтобы не было дешёвого российского импорта, а в Белоруссии 80% выпускается. И в ТС возникла некая коллизия. Минздрав и Росалкогольрегулирование сразу сказали: «Давайте запретим пластиковую упаковку, потому что это вредно для здоровья, и вообще пластиковое пиво люди больше пьют, давайте запретим – люди будут меньше пить», такая неочевидная и нелинейная логика. И здесь возникла апелляция пивных российских производителей и производителей упаковки к нормам и ТС, и к ВТО. Вы сами подписались на обязательства, и вы сейчас не только дискриминируете потребителя, но и перечёркиваете то, на что сами подписались.

Или есть замечательная идея, по-моему, Сергея Железняка, о квотировании российских фильмов в российских кинопрокатах. Мы знаем, что фильмы российские выходят более удачные, менее удачные, иногда за них потребитель голосует рублём, иногда нет, но если из кинотеатра делать «Первый канал», когда есть масса передач, на которые потребитель не пойдёт, наверное, для кинобизнеса это будет достаточно странно и с точки зрения представительства продукции, и зарубежная явно будет…

Макеева: А кто как относится к теме квотирования фильмов?

Виноградов: По большому счету пока в ВТО этой темой не апеллировали, во-первых, инициативу Железняка все считают карикатурной, маргинальной и, может быть, пока дело не дошло до конкретных решений…

Макеева: Дело в том, что у нас многие карикатурные, маргинальные инициативы воплощаются в жизнь.

Виноградов: Тем и интересней сейчас тема ВТО, когда по части абсурдных инициатив всё-таки выясняется, что Россия на что-то такое подписалась и пока она не выходит из ВТО, как из иностранного агента, она должна эти обязательства соблюдать. По кино войны, наверное, не будет, просто в силу того, что после пламенного пересказа Железняка фильма Говорухина все как-то его инициативу забыли.

Макеева: Получается, что и вступление в ВТО и в ТС – это вещи абсолютно номинальные. ВТО нам нужно, чтобы надуть щёки на международное пространство, а ТС просто для внутренних и чтобы показать зарубежью нечто, что у нас есть своё некое образование, и мы по-прежнему интегрируемся с соседями, а не просто одни в этом бушующем мире.

Виноградов: С одной стороны, номинальность с точки зрения большой политики, с другой стороны, иногда возникают неожиданные удобства. Самый известный пример – ТС, когда стало можно туристам возить товара не на 2 тысячи евро, а до 10 тысяч. То есть люди перестали отдирать на шведской таможне бирки с купленных товаров, чтобы таможенники не цеплялись, а одно время цеплялись, показывая именно, что вы возите товаров больше, чем на 2 тысячи евро. В Белоруссии и в Казахстане – 10 тысяч евро – всем удобно, ТС никто не полюбил, но неожиданно от организации, от которой ничего не ожидали, кроме надувания щёк и имитации интеграции постсоветского пространства, которого 20 лет не было, и, наверное, уже не будет, она оказалась объективно полезной.

Поэтому прагматическая тема ВТО интересна именно как способ защитить или напасть на производителя, защитить потребителя по бытовым моментам: по пиву, по кино, по лёгкой промышленности, по утилизационному сбору на автомобили или на комбайны. Здесь российские игроки начинают осваивать эти инструменты, потому что они каждый раз понимают, что решения, которые часто принимаются под благожелательными инициативами, часто лоббистские, что означает запрет той же пластиковой упаковки в мире, что означает, что алюминщики рулят, что запрос и спрос на алюминиевую и стеклянную тару значительно возрастает. Иногда зарубежные производители выигрывают как-то по тому же сельскому хозяйству, неожиданно Латинская Америка, Бразилия выиграла от всех проблем в российском свиноводстве.

Макеева: В докладе есть такая фраза - «ожидания российского потребителя, который должен был выиграть и оценить снижение цен на розничную продукцию, не оправдались». Почему?

Виноградов: Во-первых, забыли про ВТО, во-вторых, не научились с этим работать.

Макеева: Как можно вступить и забыть?

Виноградов: Смотрите, куда Россия ни вступала, постсоветское пространство – ЕврАзЭС, ОДКБ, ШОС, кто бы помнил расшифровки этих аббревиатур, не говоря уже про членство.

Макеева: ВТО – это не ШОС, условно говоря.

Виноградов: Вы знаете, Россия же в принципе не очень понимает, что такое многосторонняя организация, почему в России всё интенсивно, подчас страстно, понятно, складывается с Вашингтоном, и криво складывается с Евросоюзом. Никто не понимает, как с Голландией, Лихтенштейном одновременно вести переговоры. Со Штатами всё просто, есть человек, который рулит, мы с ним разговариваем, мы ловим шпионов, всё понятно, а любая многосторонняя организация, с ней вообще работать сложно, особенно когда есть проблема во внешней политике, нет чётких целей и приоритетов, какова цель России во внешней политике. Можно было их рационализировать – максимизация безвизового режима и поддержка российского экспорта. Является в реальности это целями российской внешней политики? Конечно, не является. То же самое с работой в других международных организациях, нет целеполагания, есть общий настрой, что надо чаще встречаться, что с ВТО, что с «восьмёркой», что с «двадцаткой», но без чёткого целеполагания. Естественно, это ситуацию тормозит.

Макеева: Вернёмся к теме стоимости импортной продукции лёгкой промышленности, которая продаётся в наших магазинах. Человек, который хоть выехал за рубеж и зашёл там в магазин, видит, что цены на лёгкую промышленность в наших магазинах в разы больше. ВТО как-то могло на это повлиять?

Виноградов: Вообще, могло, но есть несколько ограничителей. Первое – сама ВТО переживает сейчас пассивный период, она вышла из одной фазы, а в другую ещё не вступила. С другой стороны, всё-таки здесь есть большой интересант, как американские аграрии или автопроизводители, которые реагируют на введение Россией утилизационного сбора, но это серьёзный игрок.  Видимо, по лёгкой промышленности лоббистские игроки несколько слабее, но и в России те же торговые сети, кто кроме потребителя в России интересант того, чтобы не было завышенных цен. По отдельным отраслям такие лоббисты есть и они апеллируют к нормам ВТО, та же пивная отрасль и кто-то ещё, то здесь потребитель в России, в России вообще плохо с самоорганизацией, они организоваться не могут, что говорить об обращении в ВТО. Ну и ВТО само по себе, как суд по правам человека, вроде бы существует и через пару лет рассмотрит. Конечно, это медленная, инертная организация, а мы вообще не привыкли адаптироваться к медленным организациям, естественно, мы ждём быстрых решений, хотя понимаем, что международная бюрократия работает не сильно быстрее российской.

Макеева: Есть одна сторона, выигравшая явно от вступления в ВТО, если судить по вашим докладам. Я смотрю на рейтинг Топ-15 актуальных и потенциальных конфликтов, и тут прям по пунктам: запрет на импорт мяса из США и Канады, выигравшей стороной от введенного запрета на ввоз мяса из США и Канады называют Бразилию, а также отечественных производителей; квотирование допуска импортной продукции легкой промышленности в торговые сети – бенефициары – российские товаропроизводители. Тут можно идти дальше по пунктам и везде российские производители, так или иначе, фигурируют. Получается, что уже сейчас есть очевидный плюс, потому что если российские производители получили новые возможности для того, чтобы развиваться, это, наверное, хорошо, по крайней мере, в перспективе.

Виноградов: Или они будут делать продукцию хуже или дороже.

Макеева: Невозможно найти оптимистичный вариант. А что более вероятно?

Виноградов: Пока в силу общих мнений, которые доминируют в общественном представлении, что российская реальность в целом неизменяема, я думаю, что какого-то принципиального рывка в поведении производителей не произойдёт, но отдельные и более современные отрасли, может, начнут какие-то локальные революции, взять, что в последние годы происходило в той же промышленности. Можно спорить о резиновых в магазинах овощах и фруктах, но всё-таки тот уровень пищевой промышленности в России, который есть последние годы, Подмосковье обросло фабриками, серьёзный модернизационный взрыв. Но другое дело, что в пищевой промышленности так, а в автопроме несколько скромнее.

Макеева: Я правильно понимаю, что мы вряд ли дождёмся, что машины подешевеют?

Виноградов: С одной стороны, да, а с другой стороны, посмотрите, апрель, серьёзный спад, примерно 8% по продажам автомобиля, особенно в бюджетном сегменте. Возможно, импульсом к изменению на авторынке будет как раз насыщенность потребления и кризис спроса, который мы видим последние 2-3 месяца. С машинами это может произойти именно в силу рыночных законов, если государство не придумает ещё какой-то надбавки или налога на потребителя.

Макеева: У вас ещё упомянута горячая тема в последние дни, недели – лесная промышленность. Что с торговлей леса у нас будет происходить?

Виноградов: Тут вопрос, на что ориентироваться, на экспорт древесины или на переработку. Естественно перерабатывающие предприятия пытаются как-то удержать лес России, с другой стороны, одно дело продать лес здесь и сейчас, и получить сразу деньги, нежели сделать какую-то мебель или ещё что-то ещё. Здесь есть очевидный конфликт между экспортёрами и теми, кто ориентирован на внутренний рынок, и какого-то сдвига не произошло. Мы фиксируем, что, по идее, участники конфликта смогут апеллировать к нормам того же ВТО, но это, скорее, ожидание, потому что про ВТО, кроме пивников и упаковщиков, никто пока не вспоминает, пока про них забыли. Но думаю, что до конца года всё-таки начнётся какое-то освоение.

Хотя, посмотрите, сейчас инициатива Дмитрия Медведева в Петербурге, он призвал отказаться от так называемой «дедушкиной оговорки для инвесторов», которая ставит в привилегированное положение иностранных инвесторов, то есть периодически Россия те обязательства, которые на себя берёт перед иностранными инвесторами, начинает пересматривать. С другой стороны, выяснилось, что никто за последние 15 лет никто не апеллировал, «дедушкина оговорка» была, скорее, политическим сигналом, а как инструмент не использовалась. Думаю, что тема ВТО и ТС, нормы их будут активнее использоваться отдельными отраслями, отдельными игроками более активными, амбициозными, наверное, государством в целом за преференцию, кроме борьбы за рыбную зону Мавритании, за которую борется рыболовство в последнее время. Наверное, ожидать принципиальной активизации в ближайшее время мы не можем. Отдельные игроки, отдельные отрасли обязательно будут.