Шойгу не мог не уволить Стрельченко. Мнение экс-вице-губернатора

Долголаптев: Бог отвел от меня знакомство с этими людьми. Я скажу, что если бы Шойгу не уволил Стрельченко, то зачем вообще он приходил в область? Вопрос бы такой возник сразу. То, что там произошло, можно назвать таким, распространенным у молодежи, термином «как все запущено», абсолютно все, что нужно было соблюсти для того, чтобы и волки были сыты, и овцы целы, этот механизм полностью отсутствует в вопросе проведения дороги. Все назначения и прочие вещи – просто некоторый гарнир к тому, что является ключевым вопросом.

И этот вопрос нельзя обойти. Обязательно нужна трасса, немедленно в диалоге с населением надо решать – как ее проводить, и только тогда можно говорить обо всем остальном. Пока этого не произошло, мы будем иметь конфликт за конфликтом, и обязательно в этот конфликт будут тянуться, втягиваться те, у кого есть ресурсы для того, чтобы эту дорогу строить.

Макеева: Трасса возникает главным моментом только в монологах защитников Химкинского леса и в биографии нынешнего временного главы Химок. Сам губернатор, он когда обосновывает - почему ушел «опытный руководитель Стрельченко», как он именуется уважительно, про трассу ничего не говорит. «Обманутые дольщики», что-то такое, «пришло время меняться»…

Долголаптев: Давайте договоримся о том, что благодаря тому, что нет, в том числе и нормальной прессы в стране, кое-кто да, бесспорно, ведет себя нормально, в частности, канал Дождь… Так вот, никто не знает, что толком происходит. На самом деле, как я сказал, запущено все. Интересы людей поставлены во вторую очередь в этой проблеме. Есть еще люди, которые по трассе будут двигаться, их тоже интересы надо учитывать. И так далее, и так далее. И вообще сложность России как таковой, химкинского вопроса, в частности, в том, что уж больно мы многообразны. Например, Химки – это постиндустриальный город, но не потому, какие там дороги и телефоны, а потому, что там работают люди самой высокой квалификации в мире, подчеркиваю, в мире; несколько предприятий именно такого уровня. Представляете, им лапшу на уши вешают всякие, как говорится, любители проталкивания собственных интересов, потом бьют журналистов жесточайшим образом. Они все понимают. Вот как можно вести себя неискренне и тупо, зная, что люди такого уровня все это видят и слышат, и это рядом с ними происходит, в их городе?

Казнин: Вы говорите «все запущено» только про Химки? Или в принципе в Подмосковье  в большинстве городов такая ситуация?

Долголаптев: Нет, про большинство городов не скажу, я наблюдаю за областью с искренним интересом и даже болью часто, появился обнадеживающий совершенно факт: когда я уходил из области, уходил я потому, что невозможно было работать в той обстановке, которую создала ельцинско-губернаторская компания в то время…

Казнин: В каком году вы ушли?

Долголаптев: Я ушел в 94-м году, как говорится, методом возгонки, на повышение, стал зампредом Совета Федерации, а потом вообще ушел, работать невозможно в той ситуации было.

Так вот. Начиная с 92-го года, я пытался организовать разработку стратегии развития Московской области. Последующее губернаторство, я тогда был председателем Областного совета, у меня были возможности организовать эти вещи. После моего ухода все это было задвинуто по углам по темным, ничего не происходило долгие годы, команду, как говорится, ретроградов, сменила команда мародеров, и этот вопрос никому был не нужен. И вдруг объявлен сейчас конкурс на разработку стратегии развития Московской области. Представляете, как мое сердце екнуло?

Макеева: Вы решили в нем поучаствовать?

Долголаптев: Может быть, как эксперт, у меня свой великолепный проект, наша фирма спасает человечество. Так вот, если говорить о том, что происходит в области, могу вам сказать однозначно: тяжело будет губернатору Шойгу, в области есть большое число высоких профессионалов с хорошей моралью, на которых можно опереться, но то, что придется чистить все уровни власти, вне всякого сомнения. Первые два - самые, на мой взгляд, выдающиеся, как говорится, по негативу правителя – Балашихи и Химок, они покинули свои посты.

Макеева: Стрельченко не успел уйти, как тут же дал интервью газете «Известия», и чиновник с такой неоднозначной, с такой убийственной репутацией, каким он является, говорит: «Да, я уже получил несколько предложений по работе». Может быть, он еще и на возгон пойдет? Вы Стрельченко какую судьбу прочите?

Долголаптев: Я не могу предсказать его судьбу, мне не хочется, чтобы у него были проблемы дополнительные к тому, которые он заслужил, но, на мой взгляд, в нашей стране может произойти все.

Казнин: А все-таки про Балашиху тогда. У этого города другие проблемы, чем у Химок?

Долголаптев: Да, у них нет Балашихинского леса, на самом деле, хотя ужасная Владимирка, она существует, и с ней надо все равно разбираться. И не только с ней, а все вылетные магистрали Подмосковья – это боль многолетняя. Я помню, как в начале 90-х несколько проблем удалось развязать, на излете советской власти была возможность сконцентрировать ресурсы, это порешалось. Потом область выступила с инициативой больших кредитов, и многие трассы были отреставрированы…

Так вот, по поводу Балашихи. Там другая ситуация. Просто человек считал, что он имеет должностную ренту, и все строилось не в интересах города и людей, а в интересах получения этой должностной ренты: чем больше, тем лучше.

Я просто иногда терялся. Я знаю громадное число обманутых дольщиков из этого города, знаю условия, в которых все это происходило, там даже разбирались наши, как говорится, моральные лидеры, типа Хинштейна, в этом вопросе. Но, как говорится, ушел человек. Я теперь надеюсь, что там сдвинется с места несколько очень сложных проблем.

Казнин: Почему вы думаете, что одна рента не сменится другой рентой? Почему у вас есть надежда, что что-то вообще изменится к лучшему?

Долголаптев: Надежда в любом случае заключается в том, что народ учится постепенно. Отмена губернаторских выборов, на мой взгляд, неправильно, в общем-то, назначенных, организованных в середине 90-х, - это гораздо хуже, чем если бы они продолжались, народ бы учился, а его лишили возможности учиться. Слава Богу, в городах это не произошло. Слава Богу, есть силы, которые хотели бы говорить правду о том, что происходило там. Пресса будет помогать - будет хорошо.

Макеева: Вы видите сейчас в Подмосковье каких-нибудь лидеров, которые могли бы предлагать, выдвигать свои кандидатуры, становиться мэрами вот этих подмосковных городов?

Долголаптев: Они есть всегда. Еще раз говорю, так сложилось исторически, что лучших выпускников лучших ВУЗов направляют в Подмосковье, они еще родили детей с подругами, которые тоже, как правило, из лучших ВУЗов, значит, лучшие выпускницы были. Вот это вот поколение ребят... Я долгие годы занимался детским проектом с одаренными детьми, 15 тысяч ребят прошли через этот проект, это удивительные ребята, какие они социальные проекты изобретали и так далее, то есть до сих пор у меня восторг от того, что я в свое время видел. Вот таких людей в Подмосковье много, абсолютно точно. А всякие разговоры о том, что кто-то там долго сидит на своей должности – полная глупость. Один из старейших мэров Подмосковья, в Егорьевске, по-моему, 23 года, так вот он в 6 раз увеличил свой региональный продукт. Представляете, да, что за человек?

Казнин: Это, скорее всего, исключение, чем правило?

Долголаптев: Нет. Химки – тяжелый город по тому, о чем я говорил: близость Москвы, еще много факторов, которые влияют на власть в этом городе, заставляют ее вертеться гораздо более интенсивней, чем в отдаленных районах, вне всякого сомнения. Вообще область – патриархальная на окраине, вблизи Москвы – постиндустриальная, уклад жизни. Так вот, явное несоответствие руководителей Химок вот этому укладу жизни. А если говорить о том, что в стране модернизация, то она именно в таких городах, как Химки, должна происходить, а не просто абстрактно - все начали модернизировать. Так вот, неадекватный этой политике руководитель на местах – это гроб той самой модернизации. Я надеюсь, что все-таки начнется немножко другое.

Макеева: Мы сейчас все-таки имеем дело с другой областью и с другой Москвой, расширенной, никто толком не поймет, как все это будет происходить, но, так или иначе, вроде как, начинают постепенно люди жить. Как вы считаете, есть ли у Сергея Кужугетовича, например, какой-то план, как это вообще все может работать?

Долголаптев: Я не Сергей Кужугетович, для меня человек уважаемый, и знаю, что если он берется за дело, то он его доводит до конца. Но чтобы он высказал свою позицию скоропалительно, такого тоже от него ждать не нужно. Неслучайно стратегия начала разрабатываться. Причем жесткие сроки поставлены. Надо определяться не просто в эмоциях и реакциях, а в том, куда вести громадный регион с семью миллионами населения и с самым высоким, кстати, уровнем образования в стране.

Казнин: Сколько должно поменяться мэров, в процентном соотношении - руководителей городов Подмосковья, на ваш взгляд? Химки, Балашиха – уже случилось. 50%? А, может быть, 100?

Долголаптев: Жизнь – очень интересная вещь. Почему долго держалась совершенно неадекватно страна под названием СССР, с точки зрения экономики, в первую очередь? Потому что властная структура, она формировалась из людей, которых перемещали, они имели разный опыт, следили за их моральным обликом и так далее. Сегодня этим почти не занимаются. Это очень странная ситуация, но на самом деле, с чего бы начать большой власти? Именно с этого. Но в любом случае для Подмосковья могу сказать, что есть в Подмосковье необходимость замены кадров там, где мы видим очевидные 2 вещи: первое – забвение интересов населения местного и приоритет собственных, частных интересов. Бесспорно, надо снимать, думаю, процентов 20 таких есть в области, значит, людей. Все остальное значительно сложнее. Там, скорее, - организованы ли элиты внутри района, как они используют ресурсы внутренние и так далее. Не менее половины мэров правильно ведут политику и соответствующе выстраивают… Не менее половины просто ведут правильную политику, это моя оценка. Остальным 30 что-то мешает, по всей видимости. А 20, я не буду скрывать, когда пришла новая волна руководителей в ряд муниципалитетов, мы, те, кто долгое время в области работали, ради нее, как говорится, выкладывали все, что могли, были просто потрясены: и не профессионализмом, и той самой «братковой этикой», и так далее.

Казнин: Честные выборы, по которым так соскучился Сергей Шойгу, по его мнению, и все жители Подмосковья, они, на ваш взгляд, не приведут ли к власти тех самых, как вы сказали, братков?

Долголаптев: Мы ж научимся, в следующий раз не выберем.

Казнин: То есть может такое быть?

Долголаптев: Это всегда может быть. Вы знаете, скандалы во власти во всех странах мира существуют, но чем дальше народ движется по этому пути обучения демократии, тем этих скандалов и позоров меньше. Мы, к сожалению, в самом начале пути, у меня свои представления, какие ошибки были сделаны в конце 80-х-начале 90-х, все это я на собственной биографии испытал, но могу сказать вполне определенно: народ талантлив, профессионалов много, ведь главное в руководителе – не знание, в какую сторону закручивается на газовой трубе или водопроводной вентиль, а может ли он системно оценивать ситуацию.