Для осетин второй кандидат в президенты слишком молод

У 59‑летнего Леонида Тибилова – 42%, у 35‑летнего Давида Санакоева – 25%. Повторные выборы президента Южной Осетии были назначены после того, как Верховный суд республики отменил результаты голосования, состоявшегося в конце ноября 2011 года. Тогда победила Алла Джиоева, экс‑министр образования, она долго не признавала отмены результатов выборов и даже объявляла свою инаугурацию, но оказалась в больнице с гипертоническим кризом, при этом под охраной. 24 марта ее выписали и фактически выпустили из‑под больничного ареста.

Обсудили эту тему с главой осетинской общины в Москве Валерием Каболовым. 

Лиманова: Сначала о цифрах. Здравствуйте, Валерий Владимирович.

Каболов: Да-да.

Лиманова: Валерий Владимирович, сначала давайте о цифрах. Разрыв между кандидатами большой, но молодой Санакоев утверждает, что победит во втором туре. Насколько это реально?

Каболов: Это естественные слова любого кандидата в президенты, который вступил в эту схватку. Он обязательно обещает победить, даже в тех случаях, когда у него никаких шансов нет.

Лиманова: Никаких шансов? Вообще выбор ведь очень интересный.

Каболов: Я думаю, что он не поддержан народом. И это было очевидно с самого начала.

Лиманова: Вот согласитесь, выбор очень интересный и очень сложный. Выбирать между консервативным таким правлением, которому наверняка будет свойственно бывшему главе КГБ и либералом, молодым либералом, которому всего 35 лет.

Каболов: Осетины имеют свой особый менталитет. Я думаю, что 35 лет - это еще рановато для того, чтобы возглавлять осетин. И на это тоже нужно определенную делать поправку. На самом деле, я мало знаю этого человека, но, судя по дебатам, в которых он участвовал, у него есть перспектива. Наверняка в будущем из него может получиться политик. Но пока рановато еще.

Лиманова: Вот по поводу влияния России. Москва поддерживала бывшего посла в России Дмитрия Медоева, но он набрал лишь около 24% голосов. Насколько сейчас реально ощутимо влияние России на выборный процесс в республике?

Каболов: Вы знаете, вероятнее всего, Москва сделала определенные выводы из прошлых выборов, и открытой явной поддержки не выказывала никому на этот раз, если не считать, что до выборов не были допущены целый ряд кандидатов, которые заявили намерения баллотироваться. По непонятно совершенно надуманным основаниям их не зарегистрировали. Вот там чувствовалась какая-то рука со стороны. Это трактовали как стерилизацию электорального поля, и так оно и выглядело. Но уже в самом выборном процессе открытой и явной поддержки такой не было. Так было в первый раз, когда целый делегации приезжали из Москвы, поддерживали Бибилова (призывали всех за него голосовать и так далее). В Южной Осетии это не работает, они поняли это и не стали больше этим заниматься.

Лиманова: Валерий Владимирович, теперь об Алле Джиоевой. Собственно, какой сейчас у нее статус? Я так понимаю, вы с ней близко общаетесь. Что это было, ее нахождение в больнице под арестом? И сейчас в каком она положении?

Каболов: Надо понимать, что, во-первых, каким образом она в больницу попала. Это было 9 февраля, накануне объявленной ею дня инаугурации, который должен был состояться 10 февраля. Для того, чтобы не допустить этого, власть приняла вообще вот такое жесткое решение: ворвался спецназ, ее забрали, и в таком вот состоянии, всю в синяках, ссадинах и в шишках доставили в реанимацию. Вот эти все разговоры о том, что вдруг ей стало плохо, гипертонический криз, и так далее, это все сделано для того, чтобы прикрыть свое. Конечно, будет плохо человеку, если его хватают, роняют об пол, бьют по голове, по другим частям тела и так далее - у него от волнения поднимется давление, что и произошло, но никакого там инсульта, никаких страшных вещей не было. Она давным-давно пришла в себя и уже давным-давно собиралась идти домой, чтобы ее не держали больше там. Но ее не выпускали. И даже когда ее перевели из больницы по домашнему адресу, до сегодняшнего дня продолжают ее сторожить. Это не охрана называется, а стража. Я ее так называю.

Лиманова: А как это объясняется, Валерий Владимирович? Официальное какое объяснение?

Каболов: Прокуратура Южной Осетии в самом начале объяснила необходимость ее захвата тем, что она им нужна для дачи показаний в качестве свидетеля по уголовному делу о насильственном захвате власти, который состоялся осенью. Ну, чушь какая-то, вообще непонятная: сами захватили власть, а в этом кого-то другого обвиняют. Да. Предположим, это так. Почему тогда ни одного следственного действия до сегодняшнего дня не проведено? Ведь уже могли давным-давно ее допросить и в больнице. Она в нормальном состоянии, но никто не допрашивает. Ей не предъявили постановления ни о возбуждении уголовного дела, ни о привлечении ее в качестве обвиняемой, как они позже говорили, что она обвиняется в приготовлении к насильственному захвату власти. Ей не предъявили, значит, никакого постановления, совершенно. Только ей каким-то образом удалось добыть внутриведомственный приказ о том, что существует такое уголовное дело. Приказ о том, что ее нужно охранять, не охранять, а сторожить (надо формулировать в данном случае). Вообще, я считаю, что это - незаконное внесудебное лишение свободы человека, вот и все. По-другому это назвать никаким образом нельзя.

Лиманова: Алла Джиоева намерена поддержать того кандидата в президенты, который победит во втором туре? Признает легитимность его?

Каболов: Я разговаривал на эту тему с Аллой Джиоевой. На самом деле, она является реальным политиком, который готов идти на компромиссы, но в то же время она не готова торговать своими взглядами и своей позицией. Она говорит так: «Никакая должность ни в каком правительстве меня не прельщает. Для меня самое главное, чтобы правительство придерживалось народного курса и того, который избрал в своей предвыборной программе». Если будет именно такое руководство, если она это увидит, то я не сомневаюсь, что она примкнет к нему для того, чтобы быть полезной этому правительству и быть полезной своему народу.