Денис Соколов о врагах арестованного мэра Махачкалы: дать показания на Амирова мог каждый второй

Соколов: Амиров был мэром Махачкалы. Это такой собирательный образ, потому что здесь кресло мэра стоит дорого, и стоило дорого, потому что в нем сидел Амиров. Это огромная империя, которая распространяется не только на Махачкалу, и на весь Дагестан и за пределы Дагестана. Это бизнес-империя.

Лобков: Он реально подпольный миллиардер. Потому что в списке «Форбс» его нет, просто на самом деле очень сложно учитывать в списке «Форбс» в качестве активов кресло мэра. Сложно, а это контроль над всеми финансовыми потоками.

Лобков: То есть цифра в 80%, которую наши собеседники называли в качестве откатов из бюджетов, действительно близка к действительности?

Соколов: Они разные в зависимости от того, какой бюджет, на что бюджет. Во многом Амиров, прежде всего, - жесткий, очень пригодный для той феодальной политической системы, в которой он вырос и стал мэром, и вместе с ним росла Махачкала.

Лобков: Кирпичные заводы вы упоминали в одной из статей. Волна целая публикаций о рабстве на кирпичных заводах, что все они принадлежали Амирову так или иначе.

Соколов: Не совсем так. Кирпичные заводы принадлежали разным частным предпринимателям, другое дело, что Амиров, в той или иной степени, контролировал весь бизнес на территории Махачкалы и все рынки на территории Махачкалы, как мэр. Если бы он этого не делал, он не был бы долго мэром Махачкалы. Махачкала росла вместе с ним. С 350-тысячного города выросла почти до миллионника.

Кремер: Вы несколько раз говорили, что Дагестан, как и Чечня, уплывает из российского политического, экономического, правового, культурного пространства. Эта операция, которая сейчас происходит, - попытка пришить обратно этот регион? Это попытка укрепить его…?

Соколов: До конца непонятно, потому что если за этой операцией последуют институциональные реформы в Дагестане, тогда да. Если это просто снос руководителя, снос регионального барона, который показался федеральному центру недостаточно прозрачным, тогда просто будет замена на кого-то другого. Но Амирова не так просто заменить.

Кремер: В этом смысле кто может занять его место? Есть ли у вас какие-то предположения? Что будет сейчас сделано за операцией?

Соколов: Много талантливых амбициозных людей в Дагестане на самом деле. Дагестан на таких людей богат. Но вряд ли кто-то сможет сразу стать тем, кем был Амиров.

Кремер: Какими качествами должен обладать этот человек, чтобы сейчас занять это место и продержаться на нем?

Соколов: Это… Амиров был быстрее, коварнее, умнее и жестче.

Лобков: Как вы считаете, обвинение, которое ему сейчас предъявляется, - организация убийства сотрудника Следственного комитета, - это единственное обвинение или там все вырастет до огромного кома обвинений: коррупции и так далее?

Соколов: Амиров – большая часть элиты Дагестана, той политической системы, которая, в принципе, повинна или плодила все эти преступления. Это часть, большая часть. И ровно в той степени, в которой Амиров занимал до ареста политическое пространство в Дагестане, он является если не виновником, то, по крайней мере, той основной причиной, почему все это происходило в республике.

Лобков: Сейчас люди, близкие к Амирову, пугают. Ну, пока так намекают, что это был единственный пророссийский мэр, который противостоял бородатым. А вот сейчас уберут Амирова, и тогда бородатые вылезут из всех щелей, мы увидим там, не знаю, опять какую-нибудь весну дагестанскую. С другой стороны, эта серия терактов, которые предшествовали отставке и аресту Амирова… Может ли это все быть как-то связано?

Соколов: С одной стороны, можно сказать, что все взаимосвязано. Я бы не говорил, что прямая связь между  отставкой Амирова и его арестом, и всплеском терактов и в будущем, допустим, всплескам незаконных вооруженных формирований существует. Не так все просто. И нет такой ситуации, что в Дагестане главная проблема – это незаконные вооруженные формирования. В Дагестане главная проблема – феодальная система власти, которая на самом деле плодит  и незаконные вооруженные формирования и что-то такое… надо долго достаточно разбираться. Это же не просто одинаковые ячейки «Аль-Каиды». Это очень широкий спектр профессионалов, которые занимаются насилием и в качестве выполнения политических заказов, и в качестве действия своих, как части политической элиты…

Лобков: А не унизили ли Абдулатипова тем, что, если верить тому, что нам говорили, выгнали в момент, когда все население активно выехало из города, именно в этот момент организовали эту операцию? Нет молодежи, нет истеблишмента, все санджи, желто-зелеными полотнами машут. Это ведь недоверие на самом деле какое-то к Абдулатипову.

Соколов: В принципе, никому это… Что значит «недоверие»? Эта операция, скорее всего, промежуточный финал тех изменений, которые федеральный центр пытается провести в республике Дагестан. И снятие Магомедсалама Магомедова и его перевод в Москву и назначение Абдулатипова, и целый ряд контртеррористических операций, которые предшествовали аресту мэра Махачкалы – это все звенья одной цепи. Здесь не Абдулатипов, который пришел президентом, поэтому арестовали Амирова…

Лобков: Абдулатипов приходит на чекистских штыках и будет всем им обязан, правильно?

Соколов: В меньше степени при нем можно было провести такую операцию.

Кремер:  Что означает сообщение о том, что показания против Амирова дал Сиражудин Гучучалиев лидер махачкалинской диверсионно-террористической группы? Что это за группа, и что могут означать его показания?

Соколов: Это может означать все, что угодно. Мы же не знаем текста этих показаний, я думаю, что показания против Амирова мог дать, ну, не каждый второй житель Махачкалы, но близко к этому. Здесь вопрос в том, что именно он сказал, и какие основания он для этого имел. Понятно, что большая часть политической элиты Дагестана, так или иначе, связана с различными незаконными вооруженными формированиями: от чопов до групп в лесу. Эти группы в лесу тоже очень разные.