Алексей Мирошниченко, адвокат Алексея Полиховича: от тональности их выступления приговор по болотному делу не изменится

Его речь длилась больше четырех часов, ему было что сказать еще, но судья прервала его и объявила, что приговор будет оглашен 21 февраля.

Сергей Кривов выступал последним. На скамье подсудимых всего восемь фигурантов, еще четверо были освобождены по амнистии. Семеро подсудимых, которые выступали перед Кривовым, были гораздо лаконичнее.

У нас в студии был адвокат одного из фигурантов болотного дела Алексея Полиховича – Алексей Мирошниченко. Он сегодня присутствовал на процессе.

Лобков: Там были самые разные речи. В одних обвиняемые упирали на снисхождение, что у них есть дети, семьи. Сергей Кривов превратил суд над собой в суд над обществом. Как вы считаете, какая-либо из этих стратегий может повлиять на приговор?

Мирошниченко: Здесь сложно сказать. У судьи, думаю, задолго до произнесения последнего слова какое-то мнение сложилось. Может, ему помогли со стороны это мнение сформулировать. Я бы не сказал, что на практике последнее слово может как-то существенно изменить расклад в совещательной комнате.

Арно: Тем не менее, как вы считаете, может ли быть приговор существенно разным, или всех примерно под один знаменатель подведут?

Мирошниченко: Мне так представляется, что абсолютно одного знаменателя не будет, но и кардинальной разницы тоже не должно быть. Прежде всего, я убежден, что единственный законный приговор по делу может быть только оправдательный. И тогда должен быть этот общий знаменатель. Но сами понимаете, что оправдательные приговоры  у нас такая редкость.

Лобков: Сроки, как я понимаю, просили от 6 до 4,5 лет?

Мирошниченко: Нет, от 5-ти до 6-ти. Причем из 8-ми подсудимых пятерым просили одинаковый срок – 5,5 лет, двоим – 6 лет и одному – пять ровно.

Лобков: Сегодня у вас была возможность выразить свое возмущение или недоумение тем, что в большинстве случаев потерпевшие омоновцы не появлялись в зале суда. Так, например, было по делу Сергея Кривова. По делу Полиховича появлялся ли в зале суда потерпевший, не знаю. Зачитывались письменные показания, не было возможности провести судебное следствие.

Мирошниченко: Нет, потерпевшие были допрошены в ходе судебного заседания. Фактически все потерпевшие, которые имели отношение к эпизодам, которые касались подсудимых. В дальнейшем они не участвовали, потому что процесс был длительным, он длится, как известно, с июля, потерпевшие не ходили, конечно, как на работу, на этот процесс. Дали показания и все, больше не появлялись.

Арно: А там не учитывается какое-то их личное отношение?

Мирошниченко: По закону это может учитываться. Но в делах публичного обвинения (есть публичного обвинения, есть частного – такие как оскорбления, побои, здесь мнение потерпевшего решающее, если он не желает привлечения в ответственности обидчика, то дело вообще подлежит сокращению) мнение потерпевшего играет свою роль, но вторичную. Здесь обвиняет государство.

Арно: А потерпевшие настаивают на понесении наказаний?

Мирошниченко: Насколько я помню, не было таких, которые настаивали. Я могу хорошо говорить про эпизод Полиховича, там ярко было сказано потерпевшим, что он никаких претензий не имеет. Там и травмы не было. В обвинении было указано, что Полихович схватил его за руку и причинил ему физическую боль. То есть это не какие-то телесные повреждения, которые были потом квалифицированы медицинской экспертизой, а просто боль. Но на суде потерпевший сказал, что не было ему больно. И вообще попросил забыть обо всем. Он не считает себя потерпевшим (именно по эпизоду Полиховича). По другим подсудимым были более жесткие потерпевшие, которые считали, что их обидели.

Лобков: А были те, кто не опознал. Не мог сказать с уверенностью, это тот человек его бил.

Мирошниченко:  Были даже случаи, когда категорически говорили, что не видели, кто это сделал. Но опознание – это не царица доказательств. Если человека задержали там же, на месте, вроде его и опознавать не надо. Об этом долго можно рассуждать.

Лобков: А как вы считаете, из фигурантов болотного дела, из подсудимых (каким бы ни был приговор) – может быть, это даже вопрос не столько к адвокату, сколько к гражданину – вырастает новое поколение борцов, публичных лидеров, как это произошло с Ходорковским и Pussy Riot?

Мирошниченко: Здесь ребята все очень активные в общественном плане. Это заметно, что это не случайные прохожие, иначе бы они там не появились. Причем, что интересно, среди них почти не было постоянных участников каких-то общественных политических движений, но люди неравнодушны, именно поэтому они оказались на массовых мероприятиях 6 мая 2012 года. Именно то, что они в эти жернова попали, в этом плане они случайные люди.