«Живьем его не видел»: главный архитектор Москвы о памятнике Калашникову

Желнов: Сергей, вопрос к вам, самый, наверное, главный, привязанный к новостям, которые происходят сейчас, это памятник Калашникову, который установили в Оружейном переулке. Он вам самому, лично, не как чиновнику, лично самому нравится?

Кузнецов: Ой, вы знаете, я, во-первых, честно сказать, живьем его просто не видел.

Желнов: Как?

Кузнецов: Вот так вот. У нас, чтобы сразу было понятно, есть зона ответственности в городе, и не все занимаются всем. Ну уж точно я всем не занимаюсь, всеми вопросами. И больше того, даже городские службы не всеми вопросами занимаются, есть вещи, которые делаются федеральными службами или какими-то отдельными инициативными группами, такие, кстати, как установка памятников. Поэтому, я не знал, что будет вопрос про памятник, я бы сразу сказал, что это, конечно…

Лобков: Есть первое решение, установить в одном месте, потом другое решение Мосгордумы — перенести на середину Садового кольца. Неужели это не относится к компетенции московского архитектора? Или у вас нет права вмешательства в этот процесс? Ведь это же не какой-нибудь памятник собачке, прости господи, 30 сантиметров, а это семь с половиной метров в середине города!

Кузнецов: Я, честно говоря, не готов обсуждать справедливость или несправедливость, полноту или неполноту своей компетенции, но ответ — да, не относится в данном случае. У меня есть опыт некоторый, когда мне поручалось заниматься отдельными ситуациями с памятниками, такими как памятник Владимиру, установка когда была, и там был очень сложный напряженный вопрос, про Боровицкий холм. Но Калашниковым, нет, я не занимался, поэтому…

Желнов: Сергей, а как это происходит? Главный архитектор, если мы берем европейский, любой западный опыт, это человек, который… Горожане привыкли соотносить все, что происходит в городе с архитектурной точки зрения, а памятники относятся к архитектуре, это вопрос к главному архитектору. Как так получается, что вы вроде как отвечаете за облик города, но при этом не совсем отвечаете?

Кузнецов: Коллеги, еще раз, смотрите, есть определенная иерархия, во-первых, властей, подчинение и распределение обязанностей. Действительно, я не могу комментировать, почему так получается, и хотел бы я этим заниматься, не хотел, я даже сейчас не готов сходу на это ответить. Но вот так распределены в городе обязанности, что, действительно, есть, скажем так, компетенция архитектора, это новое строительство в городе. Строительство, это капитальные объекты. Я думаю, что это просто будет скучно зрителям выслушивать. Есть вещи, относящиеся больше к благоустройству. По какой линии шел памятник Калашникову, я, честно говоря, даже не знаю…

Лобков: Российское военно-исторической общество — тире — Мосгордума — тире — решение принято, Салават Щербаков.

Кузнецов: Я понимаю. По какой линии он шел внутри городских служб, то есть кто его рассматривал, согласовывал и прочее. Возможно, даже нашего комитета это как-то коснулось, просто у нас тоже есть разные коллеги, кто этим занимается, и, наверное, кто-то давал на это какую-то визу или что-то в этом духе, я даже не готов сейчас это сказать. Но тем не менее, я просто могу констатировать, что установки памятников только в редком случае касаются, когда есть отдельное поручение по отдельным сложным вопросам, меня привлекали пару раз к этим вещам, но Калашников — нет. Ну вот такое устройство власти, мне кажется, это, честно говоря, вопрос уже не ко мне.

«Природа уродливого достаточно многогранна»: Станислав Белковский о новом памятнике Михаилу Калашникову

Белковский на Дожде

01:53

Фото: Владимир Астапкович / РИА Новости