Алексей Малашенко: "В Южной Осетии повторяется то же, что происходит в России"

Суханов: Алексей Всеволодович Малашенко, известный и уважаемый политолог. Мы будем говорить о Южной Осетии, о ситуации, которая там складывается. Сегодня в новостях я вам уже сообщил о том, что сегодня в центре Цхинвали прогремели первые выстрелы. О том, что сторонники Аллы Джиоевой пошли штурмом на Центризбирком. О том, что к ним, по данным корреспондента собкора «Коммерсанта» в Цхинвали, присоединились сторонники Бибилова и они, вроде бы, друг с другом не конфликтуют. Тогда с кем кто конфликтует, Алексей Всеволодович?

Малашенко: Я думаю, что кто конфликтует с кем, еще предстоит выяснить. Но я бы назвал две главные оси - это все-таки Бибилов и Алла Джиоева, его главная конкурентка и победительница. Судя по той информации, которую вы только что огласили, есть еще одно противостояние, которое более пикантное - это, мягко говоря, между структурами, которые подведомственны Кремлю, и тем, что временами называется народом, толпой или еще как-то. Во всяком случае, теми людьми, которые протестуют против того, что произошло за последние три года после «победоносной» российской войны с Грузией.

Суханов: А что произошло?

Малашенко: Произошло то, что было обещано очень много, что все очень дружно радовались, что наконец-то полная свобода, независимость, вот даже государство Тувалу признало и еще там пару островов, по-моему, не считая кое-кого в Латинской Америке, что вот пошли деньги на восстановление, 350 домов, 200 домов, дороги. А когда люди оглянулись, то выяснилось, что это все разворовано (я не хочу говорить кем, но, во всяком случае, были люди, которые это растаскивали) и все то, что происходит в России, все с точностью повторилось в Южной Осетии, только в еще больших масштабах, естественно, относительно больших масштабах. То есть, освободили, закричали «ура!», а получилось еще хуже, чем было: люди-то поверили, а их обманули.

Суханов: То есть, получается, что сейчас просто народное недовольство?

Малашенко: Это протест.

Суханов: И сейчас, по сути, есть две противоборствующие стороны - это власть и народ. Вот чья сейчас вот возьмет?

Малашенко: Я бы сказал так, что заранее известно, чья возьмет, потому что за той властью, которая там, стоит Москва, стоит Кремль, Красная площадь, один политик, другой политик, которые не привыкли уступать. Ведь, по сути, конечно, можно Южную Осетию называть «независимым государством», можно «частью Грузии», пожалуйста, выбор, но фактически - это регион Российский Федерации. Там рубли, там российские пенсии, туда посылают из Челябинска российских администраторов, туда идут деньги из российского федерального бюджета. И вот этот квазирегион, его население, а это уже не население, это теперь народ, они посмотрели и сказали: батюшки нас обманули, нас обворовали. И возникает вопрос, а кто? Естественно, что первая негативная реакция против тех, кого Москва прислала, но за ними-то еще стоит…

Суханов: Кокойты?

Малашенко: Это и Кокойты, это и Бибилов, и Бровцев, так сказать, выходец из Челябинска, премьер-министр, то есть, все то, что нам подарила Москва, все это, как вам сказать, не работает, а может быть, даже и ворует. Вот против этого все произошло.

Суханов: Алексей Всеволодович, с Джиоевой сейчас можно будет договориться? Ведь Москва как-то сейчас должна найти выход из этой ситуации, это очевидно. Каким должен быть этот выход? Может быть, это, действительно, Москва подкупит ее, я не знаю, как-то уговорит, умаслит, я не знаю, каким образом?

Малашенко: У Москвы, видимо, есть два принципиальных стратегических выбора: либо додавить… По-моему, сейчас Москва этим и занимается, потому что на мартовских выборах, которые состоятся, третий тур, так сказать, видимо, Джиоевой уже не будет, то есть, она будет додавлена. Это один вариант, который мы сейчас наблюдаем. А второй вариант - договориться. Конечно, все мы хотим договариваться, это естественная человеческая потребность, но если ты договоришься в Южной Осетии, то где-нибудь, например, в Ростовской области (я беру наугад), в Северной Осетии, я не знаю, во Владивостоке люди подумают: ага, то есть, эта система поддается нажиму, а если посильнее подавить, то мы получим то, что мы хотим. А вот это - недопустимо. Поэтому я считаю, что в данной ситуации, если Кремль хочет продолжать тот курс, который он по всей России ведет, надо додавливать.

Суханов: А вот каким образом можно на Джиоеву надавить? Ее убьют, ее купят, ее, я не знаю, инвалидом сделают, ртутью отравят, полонием, каким образом?

Малашенко: Вы знаете, этот вопрос не ко мне. Я в этой системе не работаю, и насчет там ртути, цианистого калия - это как бы не моя профессия. Но то, что быть давлению, и то, что найдут чего-то… Проще всего найти налоги, еще проще обвинить, не знаю, давайте пофантазируем, гранты от Саакашвили, пособница осетинского терроризма где-нибудь. Это же делается элементарно. Другое дело, что уж теперь в это точно никто не поверит, особенно в Осетии. Южная Осетия - это такой регион, который все время пускает какие-то круги, по кавказской воде, по России: то позитивные, то негативные. Обратите внимание, ведь очень мало говорят о Южной Осетии, очень мало. О чем угодно говорят, о Хизбаллах, об Иране, о Сирии, о Путине.

Суханов: А почему мало говорят?

Малашенко: А как это пояснить? Говорить, что это какие-то бунтовщики и мерзавцы - невозможно. Говорить, что это агенты Саакашвили, тоже невозможно. Говорить о фальсификациях, но, извините, а где их нет? А потом, какая была разница-то? 56% и 40% - тут особо много не пофальсифицируешь. Поэтому очень трудно объяснять. Если говорить в упор честно и внятно, чтобы обыватель понял - это протестное голосование против кого, а против этого, этого и все выше, выше и выше.

Суханов: Против Кокойты и к Москве дальше?

Малашенко: И дальше, и дальше, и дальше.

Суханов: Ok. Алексей Всеволодович, вообще, я не буду спрашивать, зачем Россия вообще ввязалась тогда в эту войну за Южную Осетию и Абхазию. Зачем вообще сейчас Москве Южная Осетия?

Малашенко: Кто ее освобождал, тот и должен отвечать.

Суханов: Может быть, ее, знаете как в «Каникулах в Простоквашино», может быть, нам продать ее и что-нибудь выгодное поиметь? Сколько сейчас вообще Южная Осетия может стоить?

Малашенко: Вы знаете, я думаю, чтобы ее не брать, многие бы приплатили. Представьте себе, что ее возвращают Грузии. И что Саакашвили там будет делать после первой радости? Южная Осетия, как государство, как проблема, появилась в результате глобальной внешней политики. Ну, хотела Грузия в НАТО, ей объяснили, что там вас не надо, а если вы очень хотите, то вы получили и Осетию, и Абхазию. И получили. Но это как бы одноходовая, двухходовая комбинация, и повесили на себя две гири.

Суханов: Ярмо.

Малашенко: Да не было бы сейчас Южной Осетии! Кстати, нам еще Абхазия грядет, там тоже очень интересные события могут начать.

Суханов: Когда? И каким образом там могут развиваться события?

Малашенко: Там есть люди, которые, действительно, поговаривают о полуреальной независимости, есть люди, которые говорят об абхазских интересах, есть абхазская идентичность, есть экономическая заинтересованность в Абхазии, например, Турции. И вообще Абхазия, это такое, знаете, квазигосударство, все-таки.

Суханов: Значит ли это, что России еще предстоит выяснить отношения с Турцией по поводу Абхазии?

Малашенко: До этого еще не скоро, но я думаю, что когда-нибудь мы это увидим.

Суханов: Ваш прогноз, когда это может произойти?

Малашенко: После Олимпиады.

Суханов: 2014 года?

Малашенко: Да. Сейчас там уже идет накат, но потом посмотрим.

Суханов: Это может быть война или что это?

Малашенко: Вы задаете такие вопросы, на которые у меня нет ответа. Но то, что существует понятие «абхазского национализма», причем «абхазского государственного национализма», не этнического, что там только абхазы, нет. Там есть люди, которые живут - это однозначно, - что там по-разному думают люди, политики, в том числе все те, которые за Россию, но ход мыслей у них бывает разный. Это тоже, на будущее, я бы сказал, занятная перспектива.

Суханов: Значит ли это, что сейчас северокавказские республики России внимательно следят за Южной Осетией с точки зрения, поговаривают о том, что тоже Северный Кавказ скоро собирается отделиться от России?

Малашенко: Северный Кавказ от России не отделится никогда. Потому что Северный Кавказ живет на федеральные деньги, и без них он жить не может. А вот поиграть в эти вопросы…

Суханов: Набить себе цену?