Александр Шестун: в Подмосковье по-прежнему полно нелегальных казино, и «крышуют» их те же люди из прокуратуры

Давлетгильдеев: Как вам кажется, все? Больше не ждать наказания фигурантам этого дела?

Шестун: К сожалению, большинство так считает, не только я, что не все равны перед законом, и разрешают бороться с коррупцией мелким чиновникам, участковым, а когда прокурор такого высокого уровня, то уже нельзя. На сегодняшний день закон о прокуратуре защищает их практически полностью, но те, кто попали – единицы, буквально по пальцам руки можно пересчитать, таких крупных не было, как мы понимаем, больше и не будет дальше. Сейчас защищают прокуроров таким образом- я сотрудник ГАИ, вижу, как пьяный прокурор сбивает ребенка, я не могу его остановить, но поедет, собьет дальше, или педофил какой-нибудь, его закон защищает полностью. Закон о прокуратуре его защищает полностью, нельзя прослушку, нельзя его задерживать, нельзя никаких оперативно-розыскных мероприятий с ним делать. Только с разрешения генерального прокурора. Вы представьте себе, что сотрудник оперативный написал заявление и попросил у Чайки, а тот спустил вниз разрешение на оперативные мероприятия. Всей России показали имидж правоохранительных органов, к сожалению, он рушится на глазах благодаря таким действиям.

Давлетгильдеев: А Следственный комитет тоже никак не может влиять?

Шестун: СК не может естественно. Каким образом он может повлиять? Они сделали обвинительное заключение, фактов там предостаточно, показаний очень много: различные счета, видео, фото, аудио материалы, движение по счетам, свидетели рассказывают, что он брал у них. Простому человеку хватило бы одной сотой из того, что есть на Игнатенко. Что сейчас происходит в России? В России сейчас все эшелонами едут в тюрьмы. Вы знаете, как клепают там органы следствия материалы, особенно милицейского, они собирают на местах, я имею в виду мелкие материалы, делают липовые рапорта, и все в суде проходит. Вы знаете, что оправдательных приговоров суды не выносят практически, даже 1% нет, а прокуратура как станок штампует, и все едут в колонии и сидят там. А здесь как раз такой случай, что так много доказательств, столько всего, а прокуратура говорит: «Мы не видим, нет здесь ничего, давайте на доследование». СК здесь в патовой ситуации, он не может ничего сделать.

Давлетгильдеев: Учитывая тот конфликт между СК и прокуратурой, о котором так много говорят. Никак этот конфликт не ощущается на уровне не Чайки и Бастрыкина лично, а на уровне прокурорских работников?

Шестун: Эти ведомства для того и разделили. Еще со времен Древней Греции, Древнего Рима исполнительную и законодательную власть разделяют. По тому же принципу и тут было разделено, чтобы не было все в одних руках, чтобы они друг с другом противодействовали в том числе. Но они должны противодействовать в рамках закона, а здесь мы видим, что закона нет, есть одни понятия, которые подменяют закон.

Давлетгильдеев: Во время всей этой истории с Игнатенко были перестановки в руководстве  прокуратуре Московской области. Что-то поменялось?

Шестун: Ничего не поменялось. Пришел прокурор Аникин Александр Александрович, который также сейчас долбит по мне, с утра до вечера мы работаем только на прокуратуру, на то, что они набирают материал, клепают на нас. И мы соответственно отписываемся, ездим на допросы, на очные ставки. Ничего не поменялось, все те же замы, которые работали, все они работают, все на местах находятся. Не поменялось ничего. Вообще я хочу сказать- то, что Игнатенко взяли в Закопане польская полиция или ФСБ польское, не знаю, как его назвать, это вообще такое позорище, на мой взгляд, для России в целом. Такие репутационные потери несет правоохранительная система в целом, а уж прокуратура – это вообще просто, ее авторитет разрушен, на мой взгляд. Как так генерал прокуратуры, которая следит за МВД, за ФСБ, за судом, за гражданами за всеми, за администрациями, за исполнительной властью?  Как так человек, который должен быть абсолютно чист, этот человек в таком звании бегает с фальшивым паспортом, его ловят в Польше, провозят сюда, а здесь говорят, что ни чего не видят, давайте отпускать?

Давлетгильдеев: Вы рассказали, что на вас какое-то давление оказывают. Можете подробнее рассказать об этих случаях?

Шестун: Во-первых, у меня была арестована и осуждена мой заместитель-Базанова Елена Юрьевна, абсолютно не доказательно. Показания есть, что Игнатенко как раз курировал арест ее. Человек говорит, что три года назад давал ей взятку и все, больше ничего, только слова, ничем не подтверждая. На основании показаний дали 7 лет. Она сейчас сидит в колонии, я ездил к ней туда в Костромскую область, там на 300 человек одна душевая лейка. То, что есть у Игнатенко, ни в 100 раз, а в тысячу или в миллион раз больше доказательств, а он безнаказанно выходит сейчас. Также все эти доследственные проверки. Что делает прокуратура? Она пишет, как  сообщение о преступление в УВД или СК, и в отношении меня проводится доследственная проверка по жилищно-коммунальному хозяйству, по земле, по выделению квартир, по всему остальному, бесконечные проверки. Я абсолютно уверен, что они не обоснованные. Мы неоднократно судились с ними, обжаловали, неоднократно органы следствия говорили, что нет состава преступления, тем не менее, прокуратура продолжает давление.

Давлетгильдеев: Вы давно с ними воюете, еще с нулевых годов, поэтому они…

Шестун: Началось все с ареста сотрудника Генеральной прокуратуры генеральского звания Абросимова, который был взят с пяти миллионами с поличным, буквально через день арестовали заместителя. Такая была показательная акция, когда 100 человек в масках и в наших тыкали автоматами, приехали на Порше-Кайенах, на Лексусах, на Мерседесах. Я думал, что воровская сходка, оказалось, нет.

Давлетгильдеев: Оказалось, прокуратура едет.

Шестун: Да, прокуратура и другие силовики.

Давлетгильдеев: А вы не уточняли, дело вашего заместителя подпадет под амнистию?

Шестун: Нет, конечно. Оно не подпадет. В принципе она сидит уже 4 года, больше половины уже отсидела.  Думаю, что нет, потому что это считается должностным преступлением.

Давлетгильдеев: Истории с казино происходят до сих пор, например, сегодня новость об освобождении Игнатенко совпало с тем, что очередное казино подпольное накрыли в Москве. Вам что-то известно о ситуации с нелегальными казино?

Шестун: Они продолжают действовать. Я в Серпухове живу, они напротив прокуратуры, огромное количество автоматов, я телекомпанию НТВ вызывал, мы сняли их, но в эфир не попало. Конечно, продолжают играть, все это продолжается. Я думаю, есть серьезное лобби, и доходы там очень высоки. От зависимости от казино не одна мать уже проплакала, когда  ее сын попадет в такую зависимость.

Давлетгильдеев: И это та же самая прокурорская крыша? То есть сотрудники МВД не способны помешать, повлиять?

Шестун: Дело в том, что над сотрудниками МВД надзирает прокуратура. Как у нас было в Серпухове- казино приходило проверять ОБЭП, им тут же звонил Базылян или зампрокурора и говорил: «Ребята, уходите, автоматы поставьте на место». Соответственно милиция без прокуратуры, а прокуратура осуществляет надзор за милицией, она, конечно, ничего не сможет сделать.

Давлетгильдеев: А вам что-то известно об остальных фигурантов этого дела-Урумов, Назаров? Они на свободе все?

Шестун: Они все на свободе. Урумов, Назаров подтверждают показания, которые дали, что да, они давали взятки, да, они брали взятки, предоставляли  Игнатенко, как и многие другие свидетели, которые говорили об этом. Как и есть, которые не  подтверждали, они все на свободе, я имею в виду Базылян, Нищеменко, Темиргалиев, Судаков, Никулин. Они все на свободе на том же основании, что не подписывается обвинительное заключение и люди выходят на свободу. Если прокуратура не подписывает, то нельзя находиться в СИЗО более полтора года, по-моему, поэтому их выпускают.

Давлетгильдеев: Вообще нет никакой возможности этому противостоять?

Шестун: Этот правовой пик, о чем и речь, создается опасный прецедент. Этот корпоративный сговор, так его назовем, хотя он по-другому называется, это разрушает все основы правоохранительной системы России. Все смотрят, что раз им можно, значит, наверное, и всем другим можно. Идет недоверие к государству, и в глазах граждан формируется образ государства, как его врага, а не друга. Позвонить и сообщить о том, что совершается преступление, даже человек моет машину возле реки, это считается «западло». Почему? Потому что в Европе нигде, я со Словении приехал, там нигде это не увидишь, у них тут же будет звонок, потому что они считают государство своим другом, а у нас люди считают государство своим врагом.

Давлетгильдеев:А контакты этого нелегального казино, которые вы давали НТВ, вы нам тоже оставьте. Съездим, снимем.

Шестун: Хорошо, обязательно.