Слияние школ в Москве. Почему многие родители и учителя недовольны реформой Собянина

Те, кому по душе объединение школ, говорят, что так у школьников появилось больше возможностей.

Людмила Мясникова, глава совета родительской общественности при департаменте образования: Мы говорим о том, что большая школа — это тогда, когда в начальной школе, отдавая ребенка в школу, ты понимаешь, что твой ребенок не всегда готов учиться по какой-то определенной программе, как все, 1—4, а может быть, 1—3 ему больше подходит. Но если в школе всего три первых класса — это самый хороший вариант, а бывает и два. Такое было — и выбирать особо не приходилось. А сейчас этих классов может быть десять.

К тому же, московские школы перевели на подушевое финансирование — сколько учеников, столько и денег. И, конечно, в таком случае экономически оправдано было существование таких образовательных монстров, а в продвинутом «Интеллектуале» было меньше 300 детей — при новых московских нормах финансирования школа бы просто не выжила.

Всеволод Луховицкий, учитель русского языка школы «Интеллектуал» и член профсоюза «Учитель»: Безусловно, при подушевом финансировании большая школа выгоднее, чем маленькая. Только вопрос в том, почему к школе надо подходить с такими же критериями, что и к заводу. Школа не должна приносить прибыль, школа не должна быть коммерческой. Школа — это благо, а не услуга.

Финансирование образования с 2010 по 2018 годы выросло всего в полтора раза — это ниже, чем общий рост расходов бюджета города, который вырос почти в два раза.

Аргумент Сергея Собянина — до его прихода в Москве был раздут хозяйственный аппарат школ, а «бюрократическая машина» съедала две треи расходов фонда оплаты труда в образовании.

Леонид Перлов, учитель географии лицея «Вторая школа»: Общая сумма финансирования образования уменьшилась по факту. Судя по тому, что школы получили команду финансировать себя самостоятельно, улучшения в этом плане не предвидится.

Школы, которые попали в список лучших по оценке Департамента образования, могут получить грант от правительства Москвы. Но методика построена таким образом, что чем больше учеников в школе, тем выше вероятность попадания в рейтинг.

Главная причина для гордости московских властей — высокие результаты московских школьников в международном тестировании PISA. Но там упор сделан на способность критически мыслить и практические навыки, а не на знание школьной программы. А вот никакого прорыва в  успеваемости в ходе реформы не произошло, если судить по среднему баллу ЕГЭ.

Средний балл ЕГЭ по русскому языку 2012 — 70

Средний балл ЕГЭ по математике 2012 — 57

Средний балл ЕГЭ по русскому языку 2016 — 70

Средний балл ЕГЭ по математике 2016 — 55

Объединение «хороших» и «плохих» школ по задумке могло бы вывести последние на новый, более высокий уровень, повысить качество образования — но далеко не везде это произошло. К чему привело слияние школ в Москве, выясняли ученые Института образования НИУ ВШЭ.

Тест по химии в девятых классах... Доля положительных оценок в слабом подразделении — 50%, из них «4» и «5» получили 17% учеников. В двух других подразделениях написали тест без двоек 83% и 100% девятиклассников; 28% и 65% учащихся получили «4» и «5».

Московское школьное образование унифицируется — в системе «Московская электронная школа» уже есть база готовых сценариев уроков. В школах устанавливаются электронные доски, ведутся электронные дневники и журналы, есть онлайн-библиотека учебников.

При этом больше половины педагогов (56,4 %) говорят о недостатке инновационной деятельности в своих школах. Правда, с ними солидарны только 32,8 % руководства школ. Возможно, потому что еще недавно почти половина московских директоров были пенсионного возраста

Леонид Перлов, учитель географии лицея «Вторая школа»: Вот, висит у меня в классе электронная панель пять на два метра. Все, что в эту панель не влезает, я на уроке делать не смогу. А чтобы я вел себя прилично, у меня еще и камера будет висеть в кабинете, чтобы в любой момент можно было меня за это ухватить.

В Москве — городе с большим количеством мигрантов из разных стран — сильное неравенство в возможностях получить школьное образование.

Марина Обмолова, директор интеграционного центра «Такие же дети»: Мы приходим в Департамент образования, и нам говорят — такой проблемы нет. Даже в советское время были программы адаптации детей. Я разговариваю с коллегами, они говорят — все было иначе, у нас учились дети из разных стран СНГ. Сейчас эту проблему как будто закатывают просто в асфальт, и все, ее не существует.

И даже в этой сфере цифровизация вышла боком.

Марина Обмолова, директор интеграционного центра «Такие же дети»: Государство, согласно закону об образовании, гарантирует доступность образования для всех детей вне зависимости от того, иностранные они граждане или российские. Но сейчас в последнее время возникла большая проблема с порталом госуслуг — то есть наше государство решило как-то механизировать эту работу, как то ее улучшить. С одной стороны, это хорошо, а с другой — путает все карты, потому что теперь записать ребенка в школу можно только с помощью этого портала госуслуг. Но в чем проблема — не имея регистрации, вы не можете зарегистрироваться на портале госуслуг.

Сергей Собянин: За эти годы мы прошли мучительный процесс выравнивания финансирования. Звонили большие начальники, говорили — что ж вы делаете? У нас особенная школа! Мне нужно было отказать им всем, сказать: у нас нет особенных школ. Как и нет особенных детей.