Голос, которым говорит власть: как ролик про «гея на передержке» стал венцом кампании Путина

На прошлой неделе мы говорили о предвыборной кампании Владимира Путина, которой нет. И если неделю назад мой голос звучал еще одиноко, то сейчас это стало общим местом, политологи уже как о факте пишут о самоустранении Путина и о том, какая это драма для его администрации. И новый поворот в этом сюжете — кажется, кремлевские волшебники все-таки разбудили своего царя. И на следующей неделе обещано, вероятно, ключевое событие его кампании — послание Федеральному собранию. Впервые за двадцать пять лет российский президент будет выступать с посланием не в Кремле — депутатов соберут в Манеже. Вроде бы доклад Путина будет сопровождаться какой-то инфографикой, для которой нужны большие экраны, а в Кремле их некуда повесить. Такое объяснение уже кажется нам нормальным — ну да, в самом деле, инфографика, почему нет. Шоу с картинками в огромном зале в любом случае станет предвыборным мероприятием, и это тоже никого не смущает, потому что чего уж там, цена всем государственным ритуалам в России — грош, любой ритуал и любая традиция могут быть изменены или отменены, если того требует политическая целесообразность или каприз. И это такая, конечно, уже неприличная политология, но другой у нас нет — можно вспомнить, что Владимир Путин вообще почему-то не любит Кремль и старается бывать в нем по минимуму, и главными точками на путинской политической карте России уже много лет остаются Ново-Огарево и Бочаров ручей, из которых он, как мы помним, не стал съезжать даже в тот странный период, когда президентом числился Дмитрий Медведев. И еще стоит вспомнить символическое значение именно Манежа в президентской судьбе Путина, потому что в ночь после вторых путинских выборов в 2004 году Манеж сгорел, и тогда многие писали, что это такой дурной знак. И хотя сейчас невозможно сказать, что именно дурного принес России тот пожар, но что-то точно принес — может быть, Беслан, может быть, украинскую войну, а, может быть, самое неприятное еще впереди, но так или иначе — у Путина есть какие-то отношения с Манежем, и, может быть, выбор именно этого места для ключевого предвыборного обряда объясняется именно тем пожаром.

Критики Путина не раз обращали внимание, что конституция требует ежегодных выступлений президента перед Федеральным собранием, и Путин нарушил конституцию. Наверняка так и есть, и объяснения Пескова, что ежегодное послание не подразумевает привязки к «географическому году» (что бы это ни значило), звучат неубедительно, но упрекать Путина в том, что он что-то нарушает, было бы наивно, это его конституция, в ней написано, что он ее гарант, и вообще ее нам навязали в 1993 году именно для того, чтобы президент делал что хотел, и чтобы ему ничего за это не было. Вообще стоит вспомнить, как выглядела традиция президентских посланий во времена Бориса Ельцина — этого уже никто не помнит, но тогда посланием президента называли большой толстый том, опять же, с инфографикой. Этот том раздавали депутатам, а президент, который тогда был старый и больной и плохо говорил, выступал перед депутатами с коротенькой пояснительной речью. У Путина другие приоритеты, и он сделал президентское послание частью большого ежегодного медийного цикла наряду с «Прямой линией» и большой пресс-конференцией. Если ему сейчас это надоело, то он легко сможет минимизировать свое участие в оглашении посланий и вернуться к ельцинской практике с толстыми томами и короткой речью. А можно и вообще без речи — нигде ведь не написано, что президент должен выходить на трибуну сам. И поскольку интрига с самоустранением Путина от кампании по-прежнему остается в силе, давайте представим, что 1 марта в Манеже Путина вообще не будет, и знаменитую инфографику покажут без него. По крайней мере, это было бы красиво.

Ну а что касается выборов — хитом этой недели был ролик про гея на передержке, ролик непонятно чей и даже непонятно, за кого агитирующий, то ли непосредственно за Путина, то ли за явку, которая, как мы понимаем, тоже нужна Путину, поэтому любая агитация за явку ведется прежде всего в интересах Путина. Самое яркое событие предвыборной кампании — анонимный ролик, и это, конечно, очень здорово рифмуется со всей остальной анонимностью, которой у нас сейчас много — от анонимных потерь на берегах Евфрата до анонимной, то есть нейтральной, сборной на Олимпиаде.

У меня есть такой личный публицистический штамп — я уже не помню сколько раз в разных статьях и в нашей программе вспоминал финальную сцену романа Александра Проханова «Господин Гексоген», когда, если помните, Путин попросился в кабину пилотов и остался в ней один, летчики ждали-ждали, потом осторожно заглянули, а там его нет, только радуга на стекле. Это Проханов писал пятнадцать лет назад, и это тогда казалось преувеличением, но сейчас мы с этой радугой сосуществуем уже в постоянном режиме.

Об особенностях предвыборной агитации в этой самой странной президентской кампании — моя колонка для издания Republic.

Политическая эксплуатация эстетики телевизионного юмора – это интересно, потому что сам этот юмор – безусловное достижение именно путинской эпохи, и присутствующий сейчас среди доверенных лиц Путина Евгений Петросян производит впечатление не столько самодостаточного агитатора, сколько такого охотничьего трофея, вывешенного над штабным камином, потому что зачем он еще нужен Путину? Разве только пугать – мол, не будет Путина, страна снова обрушится в девяностые, и по телевизору будет сплошной Петросян. Петросян и «Аншлаг», наследники советского макабрического стендапа, царствовали в отечественной смеховой культуре именно до прихода Путина, их торжество пришлось на девяностые и начало нулевых, а по мере огосударствления телевидения (и, значит, массовой культуры вообще) их, как и либералов, жестко вытеснили комики путинского поколения, одним из которых, безусловно, стоит считать звезду «Большой разницы» и «Полицейского с Рублевки» Сергея Бурунова, снявшегося в этом предвыборном видео в главной роли.

Язык телевизионных юмористов лучше всего подходит для предвыборной эксплуатации в интересах Путина в том числе потому, что никакого другого собственного оригинального языка эта эпоха не произвела. Дефицит слов и интонаций, критическое обеднение политической риторики – факт, живым воплощением которого можно считать государственных пресс-секретарей во главе с Дмитрием Песковым. Их голосом с обществом разговаривает власть, и этот голос не в состоянии произнести ничего убедительного вообще, поэтому, когда власти нужно сообщить народу что-то серьезное (а явка же – это сейчас самое серьезное из всего, что связано с выборами), она собирает комических актеров и ставит их силами пародийный сценарий.