Кашин и шутки про геев: почему нужно лезть в постель к Сечину, что, если Путина не будет на послании, и утопическая Россия Серебрякова

Критики Путина не раз обращали внимание, что конституция требует ежегодных выступлений президента перед Федеральным собранием, и Путин нарушил конституцию. Наверняка так и есть, и объяснения Пескова, что ежегодное послание не подразумевает привязки к «географическому году» (что бы это ни значило), звучат неубедительно, но упрекать Путина в том, что он что-то нарушает, было бы наивно, это его конституция, в ней написано, что он ее гарант, и вообще ее нам навязали в 1993 году именно для того, чтобы президент делал что хотел, и чтобы ему ничего за это не было. Вообще стоит вспомнить, как выглядела традиция президентских посланий во времена Бориса Ельцина — этого уже никто не помнит, но тогда посланием президента называли большой толстый том, опять же, с инфографикой. Этот том раздавали депутатам, а президент, который тогда был старый и больной и плохо говорил, выступал перед депутатами с коротенькой пояснительной речью. У Путина другие приоритеты, и он сделал президентское послание частью большого ежегодного медийного цикла наряду с «Прямой линией» и большой пресс-конференцией. Если ему сейчас это надоело, то он легко сможет минимизировать свое участие в оглашении посланий и вернуться к ельцинской практике с толстыми томами и короткой речью. А можно и вообще без речи — нигде ведь не написано, что президент должен выходить на трибуну сам. И поскольку интрига с самоустранением Путина от кампании по-прежнему остается в силе, давайте представим, что 1 марта в Манеже Путина вообще не будет, и знаменитую инфографику покажут без него. По крайней мере, это было бы красиво.

Ну а что касается выборов — хитом этой недели был ролик про гея на передержке, ролик непонятно чей и даже непонятно, за кого агитирующий, то ли непосредственно за Путина, то ли за явку, которая, как мы понимаем, тоже нужна Путину, поэтому любая агитация за явку ведется прежде всего в интересах Путина. Самое яркое событие предвыборной кампании — анонимный ролик, и это, конечно, очень здорово рифмуется со всей остальной анонимностью, которой у нас сейчас много — от анонимных потерь на берегах Евфрата до анонимной, то есть нейтральной, сборной на Олимпиаде.

У меня есть такой личный публицистический штамп — я уже не помню сколько раз в разных статьях и в нашей программе вспоминал финальную сцену романа Александра Проханова «Господин Гексоген», когда, если помните, Путин попросился в кабину пилотов и остался в ней один, летчики ждали-ждали, потом осторожно заглянули, а там его нет, только радуга на стекле. Это Проханов писал пятнадцать лет назад, и это тогда казалось преувеличением, но сейчас мы с этой радугой сосуществуем уже в постоянном режиме.

Об особенностях предвыборной агитации в этой самой странной президентской кампании — моя колонка для издания Republic.

Политическая эксплуатация эстетики телевизионного юмора – это интересно, потому что сам этот юмор – безусловное достижение именно путинской эпохи, и присутствующий сейчас среди доверенных лиц Путина Евгений Петросян производит впечатление не столько самодостаточного агитатора, сколько такого охотничьего трофея, вывешенного над штабным камином, потому что зачем он еще нужен Путину? Разве только пугать – мол, не будет Путина, страна снова обрушится в девяностые, и по телевизору будет сплошной Петросян. Петросян и «Аншлаг», наследники советского макабрического стендапа, царствовали в отечественной смеховой культуре именно до прихода Путина, их торжество пришлось на девяностые и начало нулевых, а по мере огосударствления телевидения (и, значит, массовой культуры вообще) их, как и либералов, жестко вытеснили комики путинского поколения, одним из которых, безусловно, стоит считать звезду «Большой разницы» и «Полицейского с Рублевки» Сергея Бурунова, снявшегося в этом предвыборном видео в главной роли.

Язык телевизионных юмористов лучше всего подходит для предвыборной эксплуатации в интересах Путина в том числе потому, что никакого другого собственного оригинального языка эта эпоха не произвела. Дефицит слов и интонаций, критическое обеднение политической риторики – факт, живым воплощением которого можно считать государственных пресс-секретарей во главе с Дмитрием Песковым. Их голосом с обществом разговаривает власть, и этот голос не в состоянии произнести ничего убедительного вообще, поэтому, когда власти нужно сообщить народу что-то серьезное (а явка же – это сейчас самое серьезное из всего, что связано с выборами), она собирает комических актеров и ставит их силами пародийный сценарий.

Ксения Собчак написала у меня в фейсбуке главреду сайта «Сплетник» Татьяне Арно, которую вы все знаете, что Ульяна Сергеенко — ее, то есть Ксении, подруга, и Ксения с Ульяной смеются над слухами о романе Ульяны с Игорем Сечиным, о котором как о факте написал сайт «Сплетник».

Ксению Собчак я люблю, но не могу не восхититься ее самонадеянностью и уверенностью в том, что если вы подруги, то одна другой будет до такой степени все рассказывать. Честно скажу, если бы у меня был роман с Сечиным, я бы тысячу раз подумал, делиться ли этой информацией с самыми близкими людьми, и если бы мне было совсем невмоготу, я бы пошел в лес, выкопал бы ямку и этой ямке все бы рассказал, а больше никому. Источник слухов о Сечине и Сергеенко — это не «Сплетник», разговоры на эту тему ходят уже месяца два или больше, и все, конечно, боятся, потому что Игорь Сечин нас приучил — и журналистов, и вообще всех, — что он умеет мстить за вторжение в ту сферу, которую он считает частной и закрытой. Вспомните выигранные им суды у «Ведомостей» и у «Новой газеты», которые писали о его доме и о его яхте и которых суд обязал не просто опровергнуть эти публикации, но уничтожить их тиражи — кажется, только Сечину удавалось добиться такой убедительной защиты своего прайвеси.

Я понимаю опасность и — обещал же избегать этого слова, но иногда трудно, — токсичность этой темы, но только опасные темы и могут быть по-настоящему интересными и общественно важными. Сайт «Сплетник» и журнал «Татлер» часто оказываются источниками таких политических сенсаций, которые никогда не появятся на страницах «взрослых» газет, но которые объясняют устройство путинской России понятнее и точнее, чем любая самая умная аналитика. Кто с кем спит, кто чей родственник, кто с кем ходит в баню — чем меньше реальной публичной политики и чем больше ее имитаций, тем важнее становится эта серая зона. России вообще не хватает такого настоящего независимого таблоида, то есть чтобы условная газета «Жизнь», но без оглядки на Кремль, и чтобы она писала о женах, любовницах, детях, и чтобы общество было в курсе, что там на самом деле происходит помимо того, о чем рассказывает Песков.

Я давно об этом говорю, и каждый раз, когда таблоидная тематика смыкается с политической, я считаю своим долгом выступить на стороне таблоидов. Моя колонка в защиту нашего права на слухи о Сечине — для издания Republic.

Конечно, обнаружатся премудрые пескари, которые скажут, что даже по сравнению с предыдущими случаями, когда речь все же шла о домах и о яхтах, то есть – хотя бы теоретически – о возможном незаконном обогащении, здесь-то Сечин в своем праве, а журналисты вторглись в его личную жизнь. Залезать в постель к человеку, даже если этот человек Сечин, – неприлично, и если у сайта «Сплетник» (название-то какое!) после этого будут проблемы, то это будут проблемы совсем не того рода, какие были у «Ведомостей» и у «Новой», – здесь нет угрозы свободе слова, здесь самая естественная защита неприкосновенного прайвеси.

Конечно, это самое гадкое лицемерие, потому что конкретный Игорь Сечин человек такого типа, у которого и личная жизнь устроена так, что трясет от нее даже тех, кому нет до нее никакого дела. Дарить другу «корзинку» с колбасой – тоже ведь личная жизнь, но последствиями этой личной жизни становятся аресты министров, изменение политического баланса в правительстве, да даже инвестиционного климата в стране. Это все наблюдали, это факт. И этот факт определяет репутацию Сечина – кто может поручиться, что и более интимные проявления его личной жизни не повлекут за собой общественно значимых событий? Могут повлечь, точно могут. Российская реальность такова, что новость о романе Сечина по умолчанию будет политической, и дело тут не в том, что наши гриппозные носы мечтают проникнуть в сечинский будуар, а в том, что, будучи непропорционально влиятельным и почти всесильным, Сечин сам поставил себя в такое положение, когда и его любовница (если она есть), и его массажист, и его полотер будут важными политическими фигурами, и никакими судами это положение дел не исправить. Каков Сечин в быту, это уже не секрет, все подробности были разглашены Замоскворецким судом Москвы, где читали вслух стенограммы разговоров неосторожного министра и коварного, но и трепетного главы «Роснефти», и последствия этих разговоров делают вполне приличным и легитимным вопрос, что происходит у Сечина в личной жизни.

Эта неделя короткая из-за праздника, поэтому у меня было меньше колонок, чем обычно, но была еще одна публикация, к которой я вас хочу отправить — это на сайте sostav.ru продолжается цикл бесед разных медиалюдей друг с другом, и у меня там в январе была беседа с Демьяном Кудрявцевым, а сейчас с Глебом Моревым, и мы спорим о тусовке — что это такое, есть ли она, и если есть, хорошо это или плохо. В годы моей блогерской молодости было такое выражение «изгнать из тусовки», которое значило как раз вот такое коллективное порицание, после которого общаться, как раньше, уже невозможно. Меня много раз изгоняли из всевозможных тусовок, и я, честное слово, очень рад, что к нашей программе я пришел уже после всех этих процедур, которые, конечно, вредны для нервных клеток, но очень полезны для того, чтобы было интересно. Думаю, впереди еще много интересного, мы встретимся через неделю на Дожде, это программа «Кашин. Гуру», я Олег Кашин.