Политолог Александр Морозов: после выборов население окончательно смирилось с несменяемостью власти

Партия «Яблоко», выставившая кандидатов по всем округам, потерпела сокрушительное поражение: 28 единороссов, 5 коммунистов, по одному кандидату от ЛДПР и «Родины». Причем оппозиционер от ЛДПР оказался председателем совета директоров строительного монстра СУ-155, а один из коммунистов  Леонид Зюганов (внук того самого Зюганова, которого на днях патриарх Кирилл наградил орденом славы и чести третьей степени).

В областях и республиках все исполняющие обязанности губернаторов, ушедших с высочайшего соизволения в предвыборную отставку, подтвердили свои полномочия, и второго тура нигде не будет. Так, обливший себя водой генерал-лейтенант Георгий Полтавченко набрал почти 80 процентов голосов, Виктор Толоконский в Красноярском крае получил 62 процента, в Воронежской и Оренбургской областях Алексей Гордеев и Юрий Берг завоевали командные высоты с разгромным счетом  88 и 80 процентов голосов соответственно.

Глава Центральной избирательной комиссии РФ Владимир Чуров, который лично наблюдал за ходом выборов в Астраханской области,  заявил, что не выявил значительных нарушений. Отвечая на вопрос, выявил ли он нарушения и будет ли в связи с этим «приковывать себя к астраханскому Кремлю», как обещал в апреле, глава ЦИК ответил: «Приковывать себя не буду. Но цепи у меня с собой, в машине».

В Крыму предсказуемо победил Сергей Аксенов, посетовав «Интерфаксу» на низкую явку в 52 процента: «Многие расслабились с точки зрения того, что результаты  выборов  были предрешены,  люди  видели, какую партию поддерживает большинство населения региона».

Результаты выборов обсудили с политологом, главным редактором «Русского Журнала» Александром Морозовым.

Лобков: Скажите, был ли для вас какой-то сюрприз? Для меня было сюрпризом, что те самые самовыдвиженцы, которые вроде бы дистанцировали себя от «Единой России», они не прошли, а прошла все-таки «Единая Россия». Я имею в виду выборы в Мосгордуму.

Морозов: Нет, для меня здесь неожиданности не было. В Москве ведь ходили слухи, что Ракова, которая командовала избирательной кампанией, с самого начала взяла курс на то, что никто из оппозиционных депутатов не попал в состав Мосгордумы. В общем, это и случилось.

Лобков: Я не говорю об оппозиции – о тех самых выдвиженцах, которые дистанцировались от «Единой России», боясь, что рейтинг партии может потянуть их вниз. Даже их вроде как нет, все только подмандатные «Единой России».

Морозов: Нет. Почему? Все-таки по результатам 28 мандатов по спискам «Единой России» и 10 мандатов – это так называемые независимые кандидаты, поддерживаемые «Единой Россией». Поэтому, как я понимаю, реально там будет 38 голосов у «Единой России», включая независимых.

Лобков: Ну что-то вас удивило в этих выборах? Было понятно, что существует некий кран под названием «муниципальный фильтр». В прошлом году, когда еще не остыло, что называется, «болотное движение» белоленточное, когда был большой политический спрос на Навального, кран чуть-чуть отвернули. В прошлом году, как известно, он набрал больше 20% голосов. В этом году «Крым наш» - и кран завернули настолько, что через него ни одна капля в России через него не просочилась.

Морозов: Если корректно описывать ситуацию, дело ведь не только в том, что завернули кран, хотя, конечно, это само собой. Но видно, что имеется определенный откат общества назад, происходящий, по всей видимости, в ответ на подъем общества, который был в 2010- 2011 году и 2012-м. 2013 и 2014 годы, очевидным образом, – это годы какой-то депрессии в этом смысле. Видно по явке, и это говорят даже кремлевские политологи, что явка низкая. Вопрос только в ее интерпретации. Люди не ходят, потому что им все нравится, или люди не ходят, потому что они не верят в результаты.

Лобков: Аксенов сказал в Крыму, он человек довольно откровенный, глава Крыма, и не стесняется в выражениях, он сказал так, что люди итак знали, кто победит, поэтому явка низкая.

Морозов: Да, ситуация именно такая. Мне кажется, если посмотреть на цифры этой явки, 20-30% в некоторых регионах, то видно, что стабильно на выборы пошли люди, которые встроены в систему, это бюджетники, люди, работающие в госорганах, связанные с ними и так далее. Вот эти 20-25% ходят на выборы теперь, даже если нет никакого административного давления, потому что им нравится все, что происходит сейчас. И они будут ходить и дальше. Они обеспечивают победу не только «Единой России», но и победу кандидатам в губернаторы с колоссальной и, в общем, довольно болезненной цифрой, потому что 80-90% поддержки губернатора на выборах действующего…

Лобков: И даже в Петербурге 70%, а Петербург считался вольнодумным городом.

Морозов:  Это говорит о чем? Это очень некачественный рейтинг поддержки. Это понимают все социологи. По существу это говорит о том, что никакой оппозиции реальной нет, никакого другого голоса не существует. И это делает, на мой взгляд, систему достаточно неустойчивой, потому что эти цифры 70-80% говорят о том, что население, граждане окончательно смирились с несменяемостью власти.

Лобков: Как вы думаете, сегодня в Кремле будут пить шампанское?

Морозов: Я думаю, да. Ведь администрация президента, которая занимается обеспечением этих выборов, ее этот результат вполне устроит, потому что все губернаторы, которые должны быть переизбраны, переизбраны, причем все абсолютно. Потери, которые понесли некоторые партии парламентские, мы видим, что «Справедливая Россия» и коммунисты выступили хуже, чем в прошлые годы. «Справедливая Россия» вообще потеряла сильно. Но скажут: «Это ваши проблемы. Вы плохо работали – работайте лучше».

Лобков: Если говорить об оппозиции, «диванной партии», как ее называют, получается, что все, что говорит власть в адрес оппозиции, оказалось правдой, потому что нигде выборы не были сорваны, нигде люди не бойкотировали выборы, то есть такого, чтобы явка была совсем уж 5%, например, мои коллеги из Питера говорят: «Мы сейчас сделаем явку 5%. Дмитриеву убрали, никто не пойдет». Нет. Нормальная явка. То есть можно говорить о том, что оппозиция выпала после этих выборов из общественной жизни, правильно ли я понимаю, что вообще выпала, никто их будет звать в Ново-Огарево, никто не будет конспектировать их речи за большим столом из администрации президента, на этом все закончилось?

Морозов: Да. Это так, Павел. Но надо сказать, что это не вина оппозиции, ее нельзя бесконечно винить. Дело в том, что если 87% или 85% населения, по опросам, активно поддерживают агрессивную политику, меры ограничения политического участия, 25% населения вообще являются сторонниками однопартийной системы, то в этом контексте, особенно сейчас после Крыма, конечно, у оппозиции в политическом смысле, в смысле партийно-политического представительства никаких шансов нет.

Я думаю, что Навальный был прав, когда перед московскими выборами сказал, что старая стратегия – давайте бороться и голосовать против «Единой России» за любую другую – она уже неэффективна. Я думаю, он совершенно прав, потому что система третьего срока Путина достроилась, она достроилась до своего нынешнего состояния, при котором население все более и более склоняется к мысли, что Путин никогда не уйдет, губернатор может сидеть 2-3 срока, сколько угодно.

Лобков: И при этом даже некоторые представительства для приличия, что называлось «системной оппозиций», они тоже не очень предусматриваются. Например, нет ни одного депутата от «Яблока» в Мосгордуме, коммунистов всего  пять, что ли.

Морозов:  Дело в том, что вся эта идея расширения политического присутствия за счет зарегистрированных новых партий, когда их регистрировали 3-4 года назад и еще даже 2, то это все-таки была другая стратегия, она в прошлом осталась, сейчас Кремль на нее не ориентируется. Никому не интересны представительства малых партий, поэтому ни «Яблоко»… У нас там есть интересный эпизод, меня удививший, в Якутске кандидат в губернаторы от «Гражданской платформы» внезапно набрал 24%. Нужно посмотреть, почему это произошло.

Лобков: Знаете, тут и коммунисты разные бывают, и либеральные демократы. Например, либеральный демократ оказался председателем совета директоров «СУ-155». Это организация, лужковская организация, которая фактически строит всю московскую периферию, все бюджетное жилье, хоть он и ЛДПР как бы оппозиция.

Морозов: Да-да.

Лобков: Можно себе представить, как эта оппозиция будет реагировать на инициативы строительного комплекса, которые будут предлагаться в Мосгордуме. Вот удивительно, Ярослав Кузьминов появился на политической теперь уже сцене, при этом победил Платонов в своем округе. Как вы думаете, будет ли смена председателя Мосгордумы?

Морозов: Да. Я считаю, что будет смена председателя Мосгордумы в пользу Кузьминова. Но посмотрим, что будет. Надо заметить, мы видим, что ядро старых 20 лет уже сидящих в Мосгордуме депутатов, таких как Стебенкова, Герасимов, Святенко Ирина, Метельский, который там сидит уже давно, они все прошли. Плюс к ним прибавились малоизвестные единороссовские депутаты. Но там есть такое ядро, и Платонов него входит, которое в состоянии блокировать любые слишком смелые идеи Кузьминова, но в то же время все они вместе будут энергично работать на политику Собянина. Это естественно.

Лобков: А смогут ли они вообще энергично работать? Насколько я понимаю, непосредственно перед выборами потихонечку полномочия Мосгордумы начали забирать. Теперь, по сути дела, это такой не представительский даже, а декоративный орган, который, может быть, будет собираться даже раз в месяц для того, чтобы проштамповать очередной пакет законопроектов, потому что они будут работать на полупрофессиональной основе.

Морозов: Да, совершенно верно, так и есть. Во-первых, Собянину удалось сформировать ту Думу, которая ему нужна. Во-вторых, эта Дума еще более ограниченная в своем политическом весе, чем она была в прошлом. Поэтому не совсем понятно, что за там боролись независимые кандидаты, которые все-таки выдвигались туда, зачем это было нужно. Тем не менее, эти выборы прошли, они показали убедительно, что нарастает смирение общества с несменяемостью власти и с этой моделью.

Лобков: То есть можно сказать, что историческая смена Суркова на Володина, это была сурковская идея, чтобы были представители от разных партий, чтобы была суверенная, но демократия, чтобы хотя бы фасад был более-менее европейский, уж неважно, что там в этих коммуналках происходит, смена Суркова на Володина оказалась очень правильной, своевременной и дала результаты?

Морозов: Нет, Павел, так бы я не сказал. Это мы слишком тогда припишем логику ситуации. Мне кажется, что Сурков действительно строил систему более сложную и связанную с большей инклюзивностью, то есть с включением на каких-то условиях, причем тоже условий зависимости большой и подчиненности, каких-то политических сил. Просто с третьим сроком Путина вообще начала формироваться новая политическая система, и Володин вовсе не инициатор, он оказался просто тем чиновником, который в это время оказался на этом месте.

Я думаю, что не все руководители парламентских партий с радостью проголосовали за присоединение Крыма, но они не могли иначе сделать, и никто не может иначе сделать. Поэтому здесь такая ситуация полностью зависима от модели политической системы, которая выстраивается.

Лобков: Как вы думаете, после этого будет ли новая редакция закона о выборах, будет ли приводиться закон уже в соответствие с реальностями? Зачем тогда уже нужны муниципальные фильтры, если их уже и так никто не проходит? Может быть, тогда имеет смысл вернуться к назначению губернаторов, и тогда это все поймут, оценят и не отреагируют негативно на это? Ведь эта редакция закона о выборах была сделана как раз… половинчатая, четвертинчатая, но это была реакция на «болотный подъем», а теперь можно опять вернуть другой закон о выборах.

Морозов: Нет, не совсем так. Я думаю, что идея муниципальных фильтров была связана вовсе не с попыткой нормализации, после протестной нормализации. Она имела другую логику – это попытка создания дополнительного социального риска, потому что Кремль и вообще власть в целом в России сталкивается, конечно, с острой нехваткой руководящих кадров, и выявлять их довольно непросто. В прошлом это делалось через большое количество социальных рисков, сейчас это все сократилось до одной «Единой России». Поэтому муниципальный фильтр в этой направлении идея. Мне кажется, будет она реализовываться и дальше, потому что искать в регионах, особенно на самом низу, людей, которые в состоянии руководить своими поселками, переучивать их потом, это большая программа. Она будет осуществляться.

Что касается выбора губернаторов и назначения губернаторов – а зачем? Ведь дело в том, что эти выборы показали, что честные выборы, 20% явка, бюджетников не требуется принуждать – они из патриотических соображений после Крыма сами добровольно идут голосовать и за Путина, и за его людей, и только за его людей. Поэтому здесь нет необходимости дальше сильно ломать избирательное законодательство.