Начальник московского ОМОНа обиделся на оппозиционера. Следственный комитет проверит, было ли преступление

Дмитрий Дейниченко заявил 11 июля, что у них с Царьковым отношения, в общем, товарищеские, и до акции 6 мая оппозиционер говорил ему, что если кто-то и будет заниматься палатками, то это не организаторы, а так, мол, ищите, досматривайте.

Дейниченко счел это предупреждением о провокациях и назвал Царькова законопослушным гражданином. Оппозиционер, находившийся в зале в этот момент, выкрикнул, «этот человек лжец, но будет сидеть!». Когда приставы выводили его в коридор – публика в суде не должна шуметь и дать какие-то комментарии по происходящему – он еще раз сказал: «Ты сядешь, урод!». Вечером 11 июля Петр Царьков в эфире ДОЖДЯ подтвердил, что действительно так думает.

Петр Царьков, член Координационного Совета оппозиции: Я считаю, что, конечно, этот человек ответственен за произошедшее 6 мая событие, я, конечно, считаю, что он должен ответить за это. Я надеюсь, что в условиях свободной России этот человек будет сидеть. 

И вот сегодня «Интерфакс» со ссылкой на пресс-службу московской полиции сообщил, что Дейниченко написал заявление на Царькова в Следственный комитет, потому что слова эти были оскорбительными. Почему именно в Следственный комитет, а не просто в полицию? Потому что преступлениями, связанными с сотрудниками полиции, занимаются именно там. Дальше должна быть проверка, чтобы установить, было ли совершено какое-то преступление. О том, что может получиться из этого, ДОЖДЬ спросил у адвоката Вадима Клювганта, который был 11 июля в зале суда.

Вадим Клювгант, адвокат: Я просто напомню, что оскорбление как вид преступления - общий, не специальный, а общий - декриминализирован, такого преступления сейчас нет в Уголовном кодексе. Что касается оскорбления представителя власти, я не знаю, что решит в данном случае СК, но в моем понимании это преступление подразумевает ситуацию, когда оскорбления наносятся представителю власти в связи исполнением им обязанностей как представителем власти. То, что было в зале суда, в моем понимании это было адресовано свидетелю.