Прямая линия с Натальей Зубаревич. У каких регионов остались шансы на развитие?

Здравствуйте, в прямом эфире программа «Деньги. Прямая линия». Меня зовут Маргарита Лютова, сегодня я проведу ближайшие 45 минут с вами, и главное, с нашим гостем, точнее гостьей, всегда у нас долгожданной. Наталья Зубаревич сегодня у нас в эфире, профессор географического факультета МГУ. Наталья Васильевна, здравствуйте, спасибо.

Здравствуйте.

Долгожданной, я говорю, не только потому, что мы так считаем, у нас зрители очень часто в комментариях на наших социальных сетях пишут, пожалуйста, позовите Наталью Васильевну. Выполняем все ваши пожелания, очень много вопросов, но я бы хотела начать с общего. Я сама как-то, готовясь к программе, поймала себя на том, что у нас с некоторых пор, наверное, уже год-полтора, может быть, больше, из федеральной повестки новостной, из того, что, из каких-то громких заявлений на уровне Путина-Медведева, регионы и развитие регионов выпали, то есть так, как раньше мы слышали каждый день новости про Дальний Восток, то корпорации, то министерства, потом Крым, Калининград там тоже иногда звучал. Теперь все тихо. Это что? Насколько вы тоже ощущаете это? И это что, это деньги кончились? Или ничего не получилось и лучше об этом помалкивать? Что это за такое явление, если оно есть?

Куда-то деньги не кончились, где-то не получилось. А поскольку действительно реальных результатов немного, я веду речь о Дальнем Востоке, который стабильно получает, суммарно все регионы, свои без малого 12% всех трансфертов, где не стартовал, кроме газоперерабатывающего завода и космодрома, ни один крупный проект, где объявлены всевозможные ТОРы, открыты порты, режимы, которые должны помогать.

Там уже все в аббревиатурах запутались, что из этого ТОРы…

Ой, там надо расслабиться.

ТОРы — это, если что, территории опережающего развития, но это, скорее, бесполезное знание.

К 2018 году объем, если взять за 100% весь объем инвестиций в стране, 7% пошло на Дальний Восток. А если брать три года назад, когда еще не очень кричали, там было чуть меньше 6%. Вот если прирост в один процентный пункт означает ускоренное развитие Дальнего Востока, возможно, это так. И обратите внимание, и министр поменялся, потому что господин Голушко уж такие золотые годы обещал, так много, а вот как-то не слеглось. Поэтому в данном случае дальневосточная история ушла на периферию, потому что сильно особо нечем похвастаться. Второе, про Крым деньги не кончились, совсем не кончились. Крым уже, если взять все трансферты субъектам, почти 7% берет Крым с Севастополем, всех трансфертов всем субъектам.

При населении…

При населении-то 1,5%. Чтобы было понятно, это не просто приоритет, это растущий приоритет. Начиналось с четырех с небольшим, сейчас дело уже к семи. Если мы возьмем инвестиции в Крым, там 85-87% бюджетные деньги, бизнеса туда как-то не очень идут, и понятно, почему. Если мы возьмем, сейчас посмотрим динамику инвестиций, она растет непрерывно, потому что мост, вокруг моста, и далее по списку.

Теперь уже дороги нужны.

Да, конечно. А если мы посмотрим трансфертную политику, то предвыборная история, у меня сейчас расчеты по январю-маю, если мы возьмем и посмотрим, кому и как росли бюджетные трансферты, то чемпионы, по динамике всех доходов чемпион Севастополь, рост на 44% к тем же пяти месяцам прошлого года, а трансферты выросли в 2,2 раза. Вот так бывает. В целом по стране они выросли, год-то выборный, немыслимо, на 12%. Напоминаю, что 2014, 2015, 2016 годы они не росли вообще, в 2017 добавили, если без Крыма считать, получается плюс 6%, с Крымом 8%, а тут аж 12%! И мы понимаем, почему. Потому что выборы у нас всегда связаны с бюджетными расходами, по-другому не бывает.

Если мы сравним, кому лопатой накидали в эти пять месяцев, я скажу так: добавили всем, кроме Москвы, которая и так богата, и кроме Сахалина, у которого отобрали, потому что нечего столько налога на прибыль и роялти в свой бюджет направлять, вам, ребята, и так хватит. Поэтому добавили всем, но Севастополь чемпион в данном случае, Крыму тоже неплохо добавили, поэтому по трансфертной политике картинка чуток изменилась, я бы сказала так, три года приоритеты, приоритеты и приоритеты, геополитические, а когда уже выборы, то надо бы всем. Обижать нельзя. Вот и все, посмотрим, чем закончится год, вряд ли будет праздник невиданной щедрости тянуться до конца года, но пройдет время, посчитаем следующий кусок бюджета и узнаем, как у нас идут дела.

Еще одна, связанная с выборами, история. Сейчас все-таки регионы возникают в политических новостях, это повышение пенсионного возраста. И здесь понятны политические для них последствия, то есть народный гнев, он может, а вот экономические последствия какие на них лягут?

А вы обратили внимание, что ни одному из регионов, где досрочная пенсия, «северам», по-простому говоря, в этом указе ничего повышено не было, в проекте?

О них вспомнили?

Потому что одно дело, когда у вас какая-то контора, в одном отделе три тети предпенсионные, в другом отделе два дяди. Они что, консолидировано объединятся и выйдут протестовать? Да они на кухне будут ругаться.

А там все…

А там все, потому что люди приезжают, и с досрочкой уезжают куда-то, в тот же Краснодарский край, купив там что-то себе на старость, и далее по списку. И «севера» не попали в этот указ, потому что был риск консолидированного, всем населением, протеста.

«Что станет последней каплей, не знает никто»: Кремль заигрался с армией «Вагнера», теряет доверие населения и провоцирует революцию нового типа

Конечно, тогда все объединятся.

Вот вам и ответ.

А всем остальным, насколько они могут ожидать на себя какие-то дополнительные расходы, потому что вот, уже видно, есть инициатива субсидировать взносы на капитальный ремонт за счет регионов, для пенсионеров.

Во-первых, для людей это не такая большая денежка все-таки, 500-700 рублей.

Зато выглядит хорошо.

Выглядит, правда. Сейчас будет какая-то откатная система, потому что впустили указ в самой жесткой, у вас уже много об этом говорили, в самом жестком варианте, и поэтому сейчас будут какие-то балансы выстраиваться. Они могут быть разные, можно на капремонты для всех. Но я бы сказала так — он будет принят, абсолютно однозначно. Что-то, может, будет смягчено, я к гадалке не ходила и со свечкой не стояла, это будет вопрос политической целесообразности, и только. Поскольку массовых протестов нет, а замеры все идут на уровне соцопросов, что-то мы с вами не наблюдали многотысячных митингов. Потому что страна уже, как бы это вежливо сказать, не то чтобы не готова, а опасается, вот я вот так сформулирую, издержки протеста в России стали очень высоки.

Больше возможных выигрышей, с одной стороны, не верят что-то изменить, а возможные проблемы высоки…

Да, а риски после 2011 года сильно выросли, это так. Поэтому, да, рейтинг упадет, но, извините, он упал до уровня, я не политолог, но это предкрымский уровень, никто не умер. Пенсионная история будет обязательно продавлена. У кого какие риски? Про «севера» мы с вами сказали, это отдельно. Второе, самые постаревшие регионы, там уже такое количество пенсионеров, Центральная России, Северо-Запад, которые Псков, Новгород, вот эта вся местность, там уже очень сильно постарело население, там немалая его часть все-таки надеется получить прибавочку, уже будучи пенсионерами. Там, где население помоложе, это за Урал, чисто по возрастной структуре, и Волга тоже, недовольства, скорее всего, будет больше. Но, еще раз, закон будет принят, и здесь, редчайший случай, экономическое преобладает над политическим. Потому что политически — убытки для власти, а экономически — острейшая необходимость.

Ну да, плюс сразу же какая-то экономия для бюджета.

Обычно же у нас наоборот. У нас обычно мост на Сахалин анонсируется, у которого экономические отдача и эффект не просто сомнительны, они, скорее, минусовые, а вот тут редчайший случай, когда жизнь берет за горло, иногда экономика побеждает политику.

Да, тут побеждает, а мост на Сахалин все равно продолжает какое-то свое движение по кабинетам.

Это же из НДС, это уже отобрали, и у бизнеса, и у населения. На что пойдет, мы сказать не можем, потому что безумство моста на Сахалин, кто карту давно не видел, я просто напомню. У нас там есть железная дорога, нам ее оставили японцы, и находится она в южной части, которая до конца Второй мировой войны, и после завершения Русско-Японской войны, вот в этом периоде, принадлежала Японии, южная половина Сахалина. Дорога имеет другую колею, я там каталась, в этом поезде.

Ширина другая.

Я вообще не крупная тетенька, но вот разойтись в коридоре этого некрупного поезда двум таким тетенькам, как я, довольно сложно, потому что совсем узкоколеечка. До Поронайска она доходит, а дальше тишина. Поэтому это не только мост, это с материка железная дорога, мост через Татарский пролив, а потом пол-Сахалина по пустоте, до японской железной дороги, километров так пятьсот. Вопрос — что возить будем? Я на него ответа не услышала.

Видимо, вечные мечты, что ежели построят, то будет, что возить.

Будем возить бремя соединения России материковой со всеми ее островными и полуостровными частями, видимо, так.

Возвращаясь тоже к большим проектам, до сих пор у нас зрители присылают вопросы по поводу социально-экономического положения тех регионов, где прошел Чемпионат мира по футболу. Известен хорошо пример Саранска у нас и Мордовии несчастной. Насколько эти регионы теперь могут ожидать каких-то, например, либо дополнительных трансфертов, либо целевых взносов на эти объекты? Или им никто ничего не обещает, мол, мы вам построили, а дальше сами.

Из серии «Сама, сама, сама», как в старом фильме?

Да. Да-да.

С большей вероятностью — последнее. Кто уже будет вопить совсем, та же Мордовия, у которой долг уже в два с лишним раза превышает все ее собственные доходы, и этот долг за январь-июнь вырос опять на 8%.

А это какой долг? Это бюджетные кредиты или коммерческие?

Все, суммарно. У них большая часть бюджетка, но и коммерческие там не маленькая пропорция, поэтому Мордовия, как и Боливар, точно не вынесет не двоих, а один стадион. Вопросы большие по Калининградской области. Там все понятно, если стадион а) часто используется, то есть он коммерчески используется, и б) билеты на него стоят не пять копеек, а это вариант Москвы.

И Петербурга.

Петербург уже с некоторыми вопросами, но там в тылах стоит «Газпром», ну, и на крайний случай, питерская мэрия, которая как бы не совсем богата, но уж копеечку в крайнем случае подкинет. Поэтому за Москву совсем не волнуюсь, за Питер понимаю, что прикроют, а для остальных это большие вопросы. Потому что, чтобы окупить эти стадионы, нужно играть очень часто и платить хорошие деньги за билеты. Ни один из городов, кроме Екатеринбурга, может быть, там немножко, может быть, бизнес скинется, его там много разного, не знаю, но у всех остальных это будет груз, настоящий бюджетный груз, я имею в виду только стадионы, только. Потому что дороги, аэропорты, это все очень важные и нужные объекты, но стадионы будут убыточны.

Вот удивительно, про стадионы, я помню, когда еще до начала Олимпиады сразу обсуждали программу олимпийского наследия, и там были разные идеи. Понятно, все сконцентрировано в одном месте, но тем не менее, на федеральном уровне как-то этим заниматься, координировать форумы и прочим загружать.

Делают. Поганой метлой гоняют всех, кого только можно.

Да. А вот почему со стадионами так не происходит? Почему тот же Оргкомитет, раз он организовывал Чемпионат, пусть организовывает как-то…

Детский вопрос — вы можете со всей страны собрать все госкомпании, госкорпорации, проводить там собрания акционеров, все бесконечные форумы…

На стадионе, это было бы красиво.

Нет, я про Сочи, про Имеретинку. Там как бы с этим можно компактно. Про Красную Поляну вообще не волнуемся, потому что она загружена, у нас невыездных несколько миллионов, люди не бедные, поэтому это прибыльные проект.

Пусть катаются.

Покатаются. А вот как загонять на стадионы? Я бы предложила либо Общероссийскому народному фронту, либо, как у нас, «Молодая гвардия Единой России», регулярно там собираться. Вопрос, кто это будет оплачивать, все это дело, это же будет как общественная нагрузка.

Опять же, спонсоры. Ну или общественная нагрузка, на госкомпании.

На этом деньги не сделаешь.

«Газпром» есть.

Вы уподобляетесь Валентине Матвиенко, которая предлагала раскидать все госкомпании по городам-миллионникам и тем самым поднять наше агломерационное развитие.

Чтобы взяли шефство.

А теперь, значит, бог с ними, с миллионниками, стадионы важнее. Ну, может что-то придумают, посмотрим. Я тоже не думала, что Имеретинка, низ олимпийских объектов, будет с такой частотой энд мощью использоваться добровольно-принудительным способом.

Ну да, всеми силами. Вот, кстати, есть про соседний, про Краснодар, вопрос, от зрителя Павла Солдатова. У него такой довольно мрачный взгляд на свой город, где пенсионный возраст…

Именно город или край?

Именно город, потому что он, например, характеризует ситуацию экономическую в городе так, что есть два производства: уголовных дел и квартир.

Он прав, в части квартир.

И вопрос: почему возникают такие проблемы? Насколько все запущено? И он не очень понимает, почему нет преимущества экономического у региона, хотя вроде бы там туризм какой-никакой.

Отвечу я так, чтобы даже не утешить уважаемого вопрошавшего Павла, а как бы сказать ему, насколько все лучше, чем он думает. Потому что у нас в России за последние 8-10 лет было два города, которые росли быстрее всех и концентрировали экономические результаты лучше всех. Три, пардон, это Казань, Краснодар и Тюмень. Три города. Краснодару очень перепало от Олимпиады, наверное, немножко после этого щемит, что праздник закончился, и больше инвестор не идет, рестораны на главных улицах так активно не открываются, праздник действительно закончился. Есть ли у Краснодара ресурсы? Конечно, есть, для развития. Город большой, все-таки уже восемьсот тысяч, город, у которого мощная сельская периферия, и она будет перетекать в этот город. Вопрос — рабочие места и…

И инфраструктура, тоже о чем пишет житель, что огромная нагрузка.

Жилья до шута, Краснодар один из лидеров, кстати, вместе с Тюменью, по вводу жилья в расчете на тысячу населения, спрос был большой. Но, извините, Павел, у нас вообще-то четыре года падали доходы населения, и вам прилетело, это первое. Второе, для того, чтобы росли рабочие места в секторе услуг, у людей должны быть деньги. Повторяю, у нас четыре года падали доходы населения. Хотя юг в этом смысле чуток полегче, по той простой причине, что многие еще с грядки кормятся, и рост цен, и падение доходов чуть смягчено.

Но суть в том, что до тех пор, пока Россия не перестанет быть осажденной крепостью, инвестор российский будет тянуть с принятием инвест-решений, а инвестор глобальный, который заходил в Краснодарский край, и «Джон Дир» там собирался, и много пищевых компаний там осело, а инвестор иностранный будет не просто «годить», а будет ждать у моря погоды. Поэтому вам перепало не только потому, что вы проблемный, нет, у вас есть ресурсы развития. Вам до кучи перепало, вместе со всей страной.

Да, за компанию. Уже вы упомянули Тюмень как раз, как один из лучших городов. И вот тоже здесь о родном своем городе спрашивает наша зрительница Инна, просит рассказать о бюджете Тюменской области, о доходах. Сама она живет, причем, в Новосибирской, и хорошо знает Кемеровскую. И она часто ездит в гости к друзьям в Тюменскую область, рассказывает, что там совсем другая жизнь, по наблюдениям.

Да, это правда.

И она предполагала, что дело только в нефтяных деньгах, но с ней спорят ее друзья и всячески хвалят губернатора. Вот как их рассудить?

И-и. Начиналось все со знаменитого закона о распределении полномочий между материнскими территориями и входящими в их состав округами, это середина нулевых. Закон предполагал, что материнская территория будет распоряжаться бюджетами округов. Просто для справочки, тогда Ханты имели бюджет в полторы сотни миллиардов, а Тюменская область где-то 28. И тут вот ей перепало! Конечно, не Ханты, не Ямал не захотели, чтобы Тюменская область, бедная сиротка, распоряжалась их доходами. Но закон предполагал возможность заключения договора между тремя субъектами, и его заключили. В результате приличный кусочек налога на прибыль попадавшего в бюджет этих автономных округов, как-то переехал туда.

Перетек.

Это первая история, то есть они стали жить на ренту, получаемую от нефтегазовых округов, от Хантов больше, от Ямала поменьше. Потом Ямал еще сделал программы по строительству для переселения с «северов» в Тюмень, и вот она расцвела, как девелоперская столица. Но дальше, когда появились деньги, потому что без денег ничего не бывает, начало срабатывать качество управления. И они действительно, в Тюменской области управленческий потенциал высокий, и Якушев один из лучших российских губернаторов. Имея возможность давать льготы, инвестировать в инфраструктуру, они притащили туда довольно большой пул разных инвесторов и создали рабочие места. Все так, но успех в России не бывает без денег, а деньги могут не привести к успеху.

Да, для стартового капитала.

У них получилось, они в этом смысле молодцы. И, конечно, бюджет Тюменской области, а город там как бы единая управленческая команда, не сопоставим с возможностями Новосибирской и Кемеровской. Сейчас разница не такая большая в рублях в подушевом выражении, у них повыше, но еще раз, управленческая команда значит. Это как бы второй вариант Калужской области, только не такой громкий и без такого количества иностранных инвесторов, которые там, кстати, тоже есть.

А вот, кстати, интересный момент, когда вот деньги есть, тогда особенно нужно качество управления, потому что больше может дать. А у нас сейчас есть регионы, в которых мог бы быть такой потенциал, например, деньги есть, но нет управления? Как в известном…

Столица нашей родины, Москва, это суперденьги, управленческий потенциал очень сильный. Я только не со всеми приоритетами согласна, а то, что управленческий потенциал в этом городе велик, вообще не буду спорить. Правда, профессиональная команда.

Но здесь же и столичный статус сразу помогает? Нет разве?

Нет, тут много чего помогает. Тут помогает а) возможности огромной агломерации. Слушайте, 12, сколько бы там ни было, мы не знаем, сколько в Москве живет, много. Второе, статус, как вы сказали. Статус связан с тем, что все крупные… Третье, российская экономика, состоящая преимущественно из крупных компаний, со штаб-квартирами преимущественно в Москве, и частично налог на прибыль сюда подтягивается. И четвертое, а мы-то с вами какие? Мы-то с вами какие крутые, умные и зарабатывающие. Не обижайтесь, другие регионы. Сорок с лишним процентов доходов Москвы — это наш с вами НДФЛ. Почему у нас белая зарплата высокая? И дальше ходим по кругу. Вся бюрократия высокооплачиваемая, все силовики, топы и средний менеджмент крупных компаний, где они, зайки, находятся? В столице нашей родины. Кстати, такие, и не госкомпании, тоже. Вопросы-то решаются где?

Ну вот, Москву вынесли за скобки. А еще?

У Сахалина были деньги, но дикий рост с очень сначала низкой базой привел к головокружению у руководства. Они не смогли эти деньги правильно направить в инфраструктуру, пошло сверхпотребление бюджетное. Давайте я очень аккуратными словами выражусь, да.

И они не были свободны в том, чтобы взаимодействовать с Японией как с хорошим инвестором, потому что все вопросы с Японией решаются только в Москве, а Сахалин сидит и молчит, но они пытались с корейцами, но не очень получилось. Но сейчас у них взяли и ножничками кусок налога на прибыль отрезали, всё равно бюджет у них неплохой.

Из регионов могла бы выстрелить, конечно, Свердловская область.

Да.

У нее не так чтобы большой бюджет, в кризисные годы он проваливается, потому что металлургические компании, хорошая конъюнктура ― есть прибыль, плохая ― они волатильны.

Конечно, они же очень зависимы.

Но в течение длительного времени очень низкое качество управления, конечно, повлияло. Хотя Екатеринбург живой, его убить нельзя. Я этот город очень уважаю, он сможет, он справится.

А так ну кого? Честно? У нас пики, вот если взять подушевку, я вам назову, пожалуйста. Москва, Ханты, Ямал, Тюменская, Сахалин до последнего года, сейчас будет хуже. Питер маленько подтянулся, но там с качеством управления большие вопросы. А теперь по подушевке у нас еще два чемпиона, называются Крым и город Севастополь.

Понятно. А там о качестве управления…

И Севастополь при том, как ему растут трансферты, умудряется второй год иметь дефицит бюджета! Это уже некачественное управление, это в рамках приличных слов уже назвать нельзя.

У нас есть звонок, здравствуйте.

― Дмитрий, Владивосток. Я хотел напомнить, кстати, что сегодня один маленький значимый юбилей нашей новой России. Тут телеканал «Ностальгия» накануне напомнил, что шестого августа 1993 года Виктор Степанович Черномырдин замечательно охарактеризовал наше бытие: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».

Да, это знаменательная дата, спасибо.

― Да. И по поводу железной дороги, вернее, моста на Сахалин у меня вопрос. Может быть, так сказать, в поисках смыслов будет найден новый смысл четвертого срока и, может быть, новые сроки будут найдены для других граждан России? Можно будет перефразировать известную песню «По тундре, по железной дороге, где мчит курьерский „Воркута ― Паранайск“». Как вы думаете, может власть на это пойти? Спасибо.

Спасибо.

Давайте про географию. Вокрута ― Паранайск ― это как-то очень круто, Воркута ― это север европейской части, Паранайск ― это середина Сахалина. Но вы правы, в таких намерениях власть вообще проявлялась, но не так далеко. Ведь сидит в транспортной стратегии России железная дорога от Салехарда (переехали через Уральские горы, это север Ямала) до Норильска. По тундре, по сталинским шпалам! Это записано в нашей стратегии. Но это же не остров, не покажешь, как ты сшиваешь всё ― раз. Во-вторых, возить там особо нечего, потому что то, что там добывается, либо уходит газопроводами, нефтепроводами, либо судами, сухогрузами ледового класса (это норильская продукция, «Норникеля»). Поэтому по сталинским шпалам ― вот это всегда висит.

Вы знаете, не изжили мы еще эту гигантоманию. И боюсь, при моей жизни это не получится, потому что это очень завлекательно. Большой проект, который так символичен. Ну, неважно, сколько денег ушло, бог с ним! Зато будет мост. Вот есть мост на остров Русский, он в два раза удорожил стоимость саммита АТЭС. Там есть кампус. Да, год жил без воды, но сделали в конце концов. Красиво? Красиво. Эффективно? Нет, потому что деньги можно было потратить в меньших объемах, вытащить соседство с Амурским заливом и сделать город как бы вдольбереговым, а остров оставить до тех времен, когда мы не станем умнее и богаче и не сделаем из него не конфетку для иностранцев, а кайф для себя. Но сначала надо побогатеть и поумнеть.

Хочется скорее. А вот если всё-таки как-то по уму исходить, например, на Сахалине имело бы смысл порты те же развивать или мы упираемся в любом случае?

Во-первых, там нужна модернизация, ее частично сделали, пусть меня поправят, я надеюсь, что я не ошиблась. Там частичная модернизация переправы Ванино ― Холмск, которая, в общем, справлялась. Другое дело, что когда ледостав и периоды какие-то, она могла не работать. Второе ― там порты, Корсаковский порт ― он широкого профиля. Там собирались делать угольный порт специальный, около Углегорска, если память мне не изменяет, чтобы возить в Южную Якутию этот уголь. И такие планы начали реализовываться.

Хорошо, Сахалин ― это сжижение газа, кто не был под Корсаковом ― милости просим, на километр уходил специальный терминал, специальный такой журавль, танкер подходит, загружается и уходит. Больше там для этого ничего не надо. Трубопровод и газа, и, по-моему, нефти уже провели на материк, сделали. Еще раз: что будем возить по этой железной дороге? Угольный терминал начали, с лесом там несколько напряженка, я так на всякий случай. А больше… Рыба вполне себе возится в сейнерах.

Поэтому железная дорога на Сахалин ― это чисто демонстрационный акт за шестьсот с лишним миллиардов первоначальной стоимости, которая как минимум удвоится, потому что и по тундре, и по горам, да. Для того, чтобы показать: страна соединена инфраструктурно. Зачем? Почему? Как сказал когда-то губернатор Алиханов, по кочану. Вот так решили, так и будет.

Что ж, у нас есть еще звонок. Пожалуйста, вы в эфире, представляйтесь, спрашивайте.

― Здравствуйте. Это Алтайский край, город Барнаул. Вот хотелось бы узнать побольше о нашем крае многострадальном, потому что по соцопросам у нас самая низкая зарплата во всей России.

Спасибо.

Во-первых, ваш край достаточно аграрный, и во всех территориях с высокой долей занятых в аграрном секторе зарплаты пониженные. Посмотрите на Ставрополье, там похоже. Второе: край, в котором не может быть большой налоговой базы, потому что российский агросектор очень мало платит налогов, так устроено. И на землю, и налог с прибыли, выводятся еще частично. Третье: живых предприятий у вас «Алтайвагон», да, и Заринский коксокомбинат. Вот они что-то платят, но они, скажем так, коксохим вообще выведен в стороннюю структуру.

Действительно, край живет очень небогато. Всё так, спорить не стану. Но Барнаул ― достаточно большой город, у него есть потенциал развития, и он четко реализуется сейчас в сервисной экономике, это видно. У вас и свои очень неплохие сети есть местного происхождения. Да, с остальными рабочими местами, особенно с высокотехнологичными, конечно, большие проблемы, но я бы так сказала: по сравнению с тем, что было в начале нулевых, сейчас потенциал Алтайского края используется лучше в силу того, что Россия наконец стала мощным зерновым экспортером.

Проблема Алтайского края в том, что он неконкурентоспособен из-за плеча поставок в Новороссийский порт без льготы по транспортному тарифу, по железнодорожному. И я как раз сторонник того, что эта льгота должна сохраняться, чтобы край свои качественные пшеницы и крупы мог вывозить. Но это всё дело не быстрое, и прибыль остается у трейдеров. Не мне вам рассказывать. А производитель получает относительно немного. Но на фоне того, что было… Я, например, могу вам сказать одно: я сейчас покупаю алтайские сыры, и вот они, правда, я нашла сыр очень правильный, да, «Киприно», и он правильный.

Поэтому быстро не будет, но давайте просто сравним, что было в конце девяностых и сейчас, разница есть.

То есть она за счет экспорта зерна.

АПКшной части, да.

У меня сейчас по звонкам ощущение, что у нас какой-то аналог «Прямой линии» президента практически, где все регионы на связи. Только у нас все ответы четкие и по-честному. Здравствуйте, вы в эфире, пожалуйста, представляйтесь, откуда вы, какой у вас вопрос?

― Здравствуйте! Меня зовут Наталья, я из города Омска. Скажите, пожалуйста, вот что нам, омичам, делать? Мы живем по соседству с тюменцами, с таким прекрасным богатым краем. У нас была своя «Сибнефть», но та же Валентина Ивановна Матвиенко в свое время у нас забрала и перенесла все наши налоги в Санкт-Петербург.

На самом деле у нас прорыли одну станцию метро, и больше нет ничего. «Арена Омск» у нас разваливается. Зарплат у нас нет, и люди бегут. Есть ли у нас хоть какие-нибудь перспективы, можно услышать?

Спасибо.

Всё так. Когда Абрамович продал «Сибнефть», она стала «Газпромнефтью». У Абрамовича по Омску был центр прибыли сделан.

То есть там платились налоги.

Как по Чукотке, да, два места. И Омск вроде при Полежаеве так немножечко встряхнулся, затеяли с метро, затеяли с водохранилищем, с аэропортом, в общем, ребята расстарались хорошо. А потом случилось то, что случилось.

И действительно, «Газпромнефть» переведена в Питер, и если вы посмотрите структуру, там очень интересная история. Питер такой нефтехимический сделался просто, как Москва ― нефтегазодобывающая. Это всё вертикаль, всё эти крупные компании, которые как надо, как сказано, так и делают.

Куда сказано, туда и заплатим.

Куда сказано, туда и зафиксировалось.

А вот это тоже. Почему бы не сказать: «Часть какую-то туда»?

А зачем? Когда Абрамович ушел из Омска, у них образовалась дикая дыра в бюджете. Это 2003, 2004, 2005 год. Им подкинули трансфертов на закрытие дыры. Два-три года немножко помогли, а дальше говорят: «Ребята, помните, с чего мы начали? Сама, сама, сама».

И, соответственно, Омск действительно с очень скромным бюджетом, с долгами, но не критическими, не Мордовия, всё полегче всё-таки немножко, хотя тоже процентов, по-моему, 70 там есть. Ресурсов развития на старой индустриальной базе, на гигантах 50–60 годов не так много. Но были инвестиции в АПК, как раз ребята, связанные изначально с нефтепереработкой, туда инвестировали, очень неплохие комплексы сделали. Но это не город, это область.

В городе, правда, есть вопросы. Знаете, я быстрого ответа не скажу, что делать. Вернуть вам «Газпромнефть»? Еще раз фразу, я ее выучила и очень люблю. В нынешнем политико-экономическом цикле…

Хорошая фраза, правда.

Это не представляется возможным. Дальше ― посмотрим.

У города очень плохо использован ресурс сервисной экономики, по сравнению с Новосибирском два мира ― два Шапиро.

А почему, кстати?

Объясню. Когда в девяностые годы Новосибирск столкнулся со спадом всего и вся, это город машиностроения, там сдохло быстро и всё, и люди начали крутиться. Создавались какие-то рабочие места, малый бизнес, торговля, Гусинобродский рынок, там всё, что хотите. Из него потом что-то стало вырастать.

В Омске работал НПЗ и шинный.

И можно было сильно не дергаться.

Всё было как-то сильно можно не менять. И вот оно осталось.

Потом, Новосибирск ― университетский город с мощной образовательной базой. Омск отродясь таким не был. Да, вузы есть, но кишка, конечно, несопоставимо тонка. И вот получается, что рядом два города пошли разной дорогой. Беда Новосибирска в том, что а) у него в бюджете мало денег, к сожалению, да, но бизнес живой и крутится городская экономика. И б) как-то там не всегда с управлением было…

Вот я как раз хотела вспомнить про это.

Да, а уж в Омске полежаевский период ― это длительное почивание на лаврах. А дальше уже сейчас посмотрим, что будет, там опять очередной парашютист десантирован, да, посмотрим, я могу ошибаться.

Короче говоря, потенциал у города есть, но барьером становится не только дефицит денег. Барьером становится сохранившаяся индустриальная ментальность первенцев послевоенных пятилеток. Поэтому да, проблемы, да, многие уезжают. Это правда.

И получается, так она и будет храниться, потому что деньги ниоткуда не возьмутся, да, если мы не возвращаем «Газпромнефть».

Понимаете, город ― это отчасти самоигральная структура. Но должно произойти перекомпостирование мозгов. Без этого ничего не происходит. Одно то, что затеяли три больших затратных проекта в регионе… Мы с вами только что про Сахалин спели, да. Ну, ребят, вы как-то деньги-то считать умеете? Вы были уверены, что Абрамович у вас навсегда и можно заложить и то, и другое, и третье? Принцип какой? Я встряну, а там как-нибудь помогут.

Почему Mail.ru против посадок за репосты, что означают цветы от ФСБ и чем опасны лопухи Собянина

Здесь и сейчас

00:46

Конечно, до сих пор так с большими стройками, к сожалению.

Не слеглось.

Все хотят встрять, а там как-нибудь.

Минфин нынче стал жестковат, я бы так сформулировала. Есть предложения, которые ему даются и от которых он не в состоянии отказаться, и мы даже знаем направление этих предложений, сильно на юг, да. А вот со всеми остальными предложениями он борется недрогнувшей рукою.

Сейчас, правда, можно при таких предложениях указами, вернее, указом прикрываться про инфраструктуру.

А мы же не знаем. Мы не знаем. Вот давайте не будем ни ругаться, ни хвалиться. Давайте дождемся, какие инфраструктурные объекты будут объявлены в качестве платы за то, что отняли два процентных пункта НДС. Если там во первых строках появится Сахалин, я спокойно скажу: «До свидания, лучше бы эти деньги не трогали». Если там будут какие-то инвестиции в тот же Омск, достроить это метро богоспасаемое, аэропорт, да, подтянуть что-то, допустим, сделать нормальную, лучше дорогу Новосибирск ― Томск, «А, ― скажу я, ― уже интереснее».

Не будем ругаться заранее, дождемся предложений.

Дождемся, действительно интересно.

Мы продолжаем «Прямую линию» с регионами, у нас на связи Татарстан, если не ошибаюсь. Здравствуйте, пожалуйста, говорите, вы в эфире.

― Здравствуйте! Меня зовут Валентина, я из Казани. Вопрос у меня следующий к госпоже Зубаревич. Каковы перспективы развития Татарстана? У нас уже была Универсиада, вот недавно прошел у нас Чемпионат мира по футболу. И как-то вроде собирались строить скоростную дорогу Москва ― Нижний Новгород ― Казань. Хотелось бы услышать ответ. Спасибо большое.

Спасибо.

Первое: скоростной кусок до Нижнего ― уже там «Стрижи» и «Ласточки» ходят. Скоростной кусок до Казани, по всем оценкам, прибыльным быть не может просто.

Стоит он всё дороже, уже за полтора триллиона перевалили.

Он не набирает количество пассажиров, да, или барьером становится цена. Если они делают цену ниже, то тогда они просто тупо… Я не говорю о капитальных затратах, я говорю об операционных затратах, без учета того, что вы вложили. Это не окупится.

Поэтому всё подвешено. Уже несколько раз объявляли, закладывали, укладывали. Мне мой внутренний голос говорит, что скорее на юг начнут строить, до Ростова, потому что там чуть-чуть лучше понятны форматы окупаемости.

Второе: в Казань вложили много, грех вам жаловаться. За счет федерального бюджета, за счет бюджета субъекта. Казань, в отличие от многих других городов, очень изменилась. Ожидать, что так будет всегда, я бы не стала. Вот вы прошли кусок пути, достигли какого-то иного, более качественного уровня. Сейчас Казань в состоянии притягивать внутренних туристов, народ немножко поехал, и это хорошо.

Поэтому работайте с тем, что есть. Больших подарков в будущем я вам не обещаю. А стадион ― здесь мой вопрос очень простой: на чьем он бюджете? Удалось ли вам, как с Универсиадой, часть спортобъекта переложить на федеральный бюджет, чтобы не вам платить за убыточное поддержание? Посмотрим. Так что у вас на фоне других еще так неплохо, что, ой, побойтесь Бога, Аллаха, я не знаю кого.

Чтобы под конец несколько обобщить, вот вы уже сейчас Татарстану сказали, что не факт, что дальше будет так же, да, с подарками.

С той же скоростью, да.

С той же скоростью, да, в тех же объемах. Вот что касается некоторого среднего уровня по больнице и остальных регионов, которые получают подарки? Про Крым сегодня уже поговорили.

Да.

Насколько им, чего им дальше ждать в целом? Тем, кто зависим сильно от трансфертов. И по каким принципам?

Сказать вам страшную вещь? Я не знала, я не думала, что это произойдет, но я не очень информирована. Начал внедряться модельный бюджет, я на одной из передач у вас о нем говорила. Начал всё-таки внедряться. Это специальные расчеты Минфина по их формулам, и, исходя из этих расчетов, больше 60 регионов тратят слишком много. Они должны тратить меньше.

Прокрустово ложе сделано. Если учесть степень бедности российских регионов, Минфин с его бухгалтерским подходом добивает последний просто гвоздь в хоть какую-то попытку регионов чуток маневрировать их финансами. Теперь по формуле, и ни шагу в сторону! Поэтому я жду ужесточения. После праздника невиданной щедрости в виде +12%, дорого яичко ко Христову дню, я теперь по принципу «маятник туда-сюда» жду довольно сильное ужесточение в бюджетной политике. Это, в принципе, заявлено, регионы об этом знают. Поэтому я мечтаю, чтобы они начали сопротивляться.

А в чем в первую очередь это будет ощущаться, если это ужесточение всё-таки будет происходить? Это зарплаты бюджетников, не знаю, непостроенные…

Сеть, прежде всего оптимизация сети. Потому что расходы подушевые, сколько вы должны. Второе ― довольно заметное сокращение не только управленческого аппарата, но и занятых, если сеть оптимизируется. Третье ― это невозможность маневра регионов. Вот денежки у меня мало. Как мы в хозяйстве делаем? В этом году я сконцентрируюсь на этом, да, через год-два на том. Сконцентрирую деньги, пытаясь что-то порешать, да. Нет, модельный бюджет.

А, вот то есть на что сказали…

Так нет, у вас расчет, у вас столько-то денег должно уходить на соцзащиту.

Понятно.

Столько-то на здрав, столько-то на обр, да. И мы вас проверим. А если вы будете вести себя плохо, мы вам урежем дотацию.

Я же вам сказала, в России всё ходит парой. Мы с Тамарой ходим парой, проходимки мы с Тамарой. Ждите проверок и ждите жестких решений Минфина, если регионы не начнут хоть чуток попискивать. Я очень на это надеюсь. Говорить громко они точно не могут.

Спасибо большое, Наталья Васильевна. Жаль, мало у нас времени и не все 85 регионов успели дозвониться и задать свой вопрос. Но всё впереди.