Главред «Троицкий вариант» Борис Штерн: могущество Ковальчука сильно преувеличено

Штерн: Я думал, что она будет позже. Она была неожиданной, конечно. Я думал, что это будет через несколько месяцев, через год даже.

Лобков: А как вы думаете, с чем это связано? Ведь Министерство образования воевало, что называется, на два фронта. Во-первых, оно воевало с чиновниками, у которых действительно не очень правильные, не очень качественные диссертации, с другой стороны, оно воевало с Академией наук накануне выборов нового президента. Сегодня Юрий Осипов, по совпадению или нет, высказался в том духе, что Министерство образования хочет расколоть РАН и построить её по западному образцу, что является, очевидно, синонимом чего-то ужасного. Как вы думаете, какой из факторов больше повлиял на отставку Федюкина?

Штерн: Я думаю, что больше чиновники повлияли, чем Академия наук. С академией Федюкин с Ливановым во многом были неправы, но какая-то правота была в их словах тоже. В этом конфликте, с моей точки зрения, неправы обе стороны. Что касается конфликта с чиновниками, с диссертациями, здесь я, да и многие мои коллеги, однозначно их поддержат.

Лобков: С другой стороны, есть убеждение, что атаку на плагиаторов и Федюкин, и Ливанов начали не только с подачи блогеров, в том числе, с подачи вашего издания, но и у них был некий сигнал сверху. Что вам известно по этому поводу? У них был некий карт-бланш?

Штерн: На это, я думаю, у них карт-бланша не было, возможно, у них был карт-бланш на реформу образования, но это вряд ли. Я это принимаю за чистую монету, думаю, что они это дело поддержали. Потому что плагиат в диссертациях, фальшивые диссертации – это как гангрена для науки, это размывание и девальвация системы ценностей, системы мотивации. Это страшная вещь, здесь они были абсолютно правы.

Лобков: С другой стороны, остаётся Филиппов в Высшей аттестационной комиссии, и остаётся Ливанов. Смогут ли они, хватит им политической воли после отставки Федюкина продолжать эту войну или она сойдёт на «нет»? Каковы будут действия блогеров, вашего издания?

Штерн: На блогеров это точно никак не подействует, может быть, только ожесточит. Что касается Ливанова, я не знаю. Хотелось бы, конечно, чтобы они держали удар, а смогут ли они держать, я не знаю. В этом деле я хотел бы пожелать им удачи и всё.

Лобков: Если переходить к РАН, сейчас несколько скандалов одновременно вокруг академии. Первый – это явное унижение Ковальчука, поскольку его единственного прокатили вчера на отделении физических наук с должности директора Института кристаллографии. У него ещё 20 должностей, он, конечно, переживёт, но всё-таки для него, как для научного олигарха, это большая потеря. С другой стороны, это приближающиеся выборы. Ожидаете ли вы скандала? Ожидаете ли вы манёвров завтра на общем заседании президиума Академии наук, или точно известно, кто будет президентом?

Штерн: Я подозреваю, что такие манёвры возможны. Одно из наводящих соображений – это то, что закрыли от прессы завтрашнее заседание. Это может означать, что там будут экстраординарные усилия предприняты для того, чтобы изменить ход событий, а может ничего не означать. Может, просто закрыли от прессы с перепугу. Это скорее всего. Распоряжение Осипова, который прессу вообще не любит, который её боится.

Лобков: Но, с другой стороны, мы видим, что есть определённая гипотеза, что Академия наук так или иначе реформируется, а при этом есть фактически целый холдинг Михаила Ковальчука, о его связях мы знаем – его брат является одним из близких друзей Владимира Путина, а племянник долго работал начальником департамента национальных проектов правительства, и что он хочет, уж коли не получилось стать президентом Академии наук, создать свою параллельную мини-академию ядерно-физических наук. И, может быть, даже сейчас у него получится отколоть Институт кристаллографии из РАН. Как оцениваете вы этот скандал? Существует ли он или это конспирологические придумки?

Штерн: Это с перепугу пока что. Это не так просто сделать. Конечно, Ковальчук хочет, он хочет свою империю и так далее. Мне кажется, степень его могущественности сильно преувеличена и основана на таком перепуге, что да, брат друга. Ну и что? По части научного статуса это величина довольно незначительная, авторитет у него вообще ни в какие ворота после скандалов. Поэтому я не думаю, что он такой сильный игрок, что ему так легко удастся забрать всё, что он хочет у РАН.

Лобков: Просто были спекуляции на тему того, что сопротивляются академики, не берут его в свои ряды, но закулисно своего человека провести он в президенты может. Был вариант такой, что он договаривается с Осиповым, Осипов – местоблюститель, за это небольшое время Ковальчук становится всё-таки академиком, и Осипов тогда уходит.

Штерн: Вы рассказываете картину пятилетней давности. Тогда было именно так.

Лобков: Нет ли сейчас возможности её воспроизвести у Ковальчука?

Штерн: Я думаю, что нет, ситуация сильно изменилась. На самом деле Фортов – сильный лидер. Вы начали с того, что не будут ли какие-то экстраординарные шаги, чтобы ситуацию изменить – не исключено, но вовсе не факт, что такие шаги удадутся.

Лобков: То есть вы делаете вывод, что завтра, скорее всего, президентом РАН будет достаточно умеренный господин Фортов, да?

Штерн: Я бы поставил на него, так скажем. Из того, что я знаю о настроениях людей, это соответствует. О том, будут ли какие-то последние судороги, чтобы что-то изменить, может, будут, а может, и нет. Может, это тоже конспирология.