«Ее звали Муму». Зачем сняли фильм о постельных тайнах оппозиции

Несколько лет назад Катя Герасимова (по прозвищу Муму) соблазнила цвет российской оппозиции в квартире, нашпигованной скрытыми камерами. Потом она исчезла и всплыла сначала в Барселоне, потом в Лондоне, а сейчас вроде бы в Германии. Видимо, образцовой службой Родине Муму заработала право эту самую Родину навсегда покинуть.

Ее история и вдохновила режиссера Владимира Мирзоева на создание фильма. Кинопремьера была еще в январе, а теперь фильм добрался и до телевизионных экранов.

Ксения Собчак и Павел Лобков обсудили с режиссером фильма Владимиром Мирзоевым, как ему пришла в голову эта идея, не обиделись ли прототипы героев, и почему Владимир Мирзоев считает, что в России нет оппозиции и политической жизни, а есть только монархия.

Собчак: И напоследок, что называется, о культуре. Или о культурке. Поздним вечером в пятницу по ТНТ показали фильм о постельных тайнах оппозиции. Вы, наверное, сразу подумали, что это какая-нибудь очередная «Анатомия протеста» или Михаил Касьянов в постели с врагом или с другом.

Лобков: С кем-нибудь, да.

Собчак: Да. Но мы ни в одной роли тоже не увидели ни его, ни кого-то еще. Фильм — художественный, снял его режиссер Владимир Мирзоев, а главная героиня — московская девушка по имени Муму, по кличке даже, я бы сказала.

Лобков: Да, девушка многое сделала для истории русской оппозиции, кино так и называется: «Ее звали Муму». Все помнят эту историю: несколько лет назад Катя Герасимова (по такому прозвищу) соблазняла свет российской оппозиции в квартире, которая была нашпигована скрытыми камерами, потом все это видео вылилось в сеть. Катя исчезла, всплыла сначала в Барселоне, потом в Лондоне, а сейчас вроде бы в Германии. Видимо, образцовой службой Родине Муму заработала право эту самую Родину навсегда покинуть.

Собчак: Может ли быть лучшей награда, как говорится? В общем, эта история и вдохновила режиссера на создание фильма. Кинопремьера была еще в январе, а теперь фильм добрался и до телевизионных экранов. Вот его краткое содержание, так сказать, конспект. Давайте посмотрим.

«Ее звали Муму»

Лобков: Режиссер Владимир Мирзоев сегодня в нашей студии. Владимир, здравствуйте. Первый у меня вопрос. Так сложилось, что вы, скорее, симпатизируете оппозиции, тем попыткам, которые оппозиция предпринимала в течение последних лет.

Собчак: Ходили на митинги, знакомы со всеми главными героями, в общем.

Лобков: А здесь выглядят они такие, в общем, что ли, беспомощные и инфантильные. И Катя Муму выглядит единственным таким цельным персонажем. Не обиделись на вас за это ваши прототипы?

Мирзоев: Насколько я знаю, не обиделись, по крайней мере, те, с кем я переговорил, кто видел фильм. Нашу героиню зовут Ира Ерошина, хочу сразу поправить, не Катя, это выдуманная героиня, но, естественно, с каким-то прототипом, имеющая прототип. Отвечаю на ваш вопрос. Отчасти этот фильм — это ее точка зрения. Нам было интересно влезть в голову этого человека, этой девушки, и она видит этих людей так. То есть не надо путать авторскую интонацию и интонацию героя, героини. Поэтому это, естественно, иронический взгляд, это, естественно, поверхностный взгляд, герои немножко выглядят как карикатура, как аппликация. Но она их так видит, это нормально, это ее...

Собчак: А вы с реальной Катей Муму знакомы?

Мирзоев: Я — нет.

Собчак: А вы говорите: «Она их видит так». Все-таки там есть и режиссерский взгляд. Например, один из героев Илья Яшин приходит на свидание со своей мамой. Это же не она так видит, это же реально так вы себе это представляете, например.

Мирзоев: Нет. Я сейчас пытаюсь что сформулировать? Что это мир этого человека, и этот мир подан ракурсно, этот ракурс — это взгляд этого человека. Вся наша маленькая Вселенная в этом фильме крутится вокруг этого взгляда, вокруг ее ощущения. Это лирическая героиня в этом смысле, это ее интонация.

Собчак: А чем она так интересна вам была? Почему именно она?

Мирзоев: Я думаю, что эта вся история, эта ситуация — она как кусочек, как фрактал, как какой-то микроэлемент, очень красноречива, она как-то нашу общую атмосферу и нашу ситуацию интеллектуальную, этическую очень точно передает. То есть есть такие, знаете, маленькие истории, даже если они не притчеобразные, они все равно являются некой формулой современности, некой маленькой притчей.

Лобков: Что? Ну ходили здоровые мужики к какой-то девице, но это совершенно нормально. По-моему, тогда, кстати говоря, общество совершенно…

Собчак: Ну слушай, нормально, кто-то был женат из этих мужчин.

Лобков: …по-моему, тогда у него волосы дыбом не встали в отличие от нынешней ситуации, когда там Трамп к кому-то куда-то залез 20 лет назад. Все-таки у нас другая страна немножко, она к этому относится очень снисходительно.

Мирзоев: Паш, но вы сейчас пересказываете сюжет, я же говорю про тему, а это необязательно одно и то же.

Собчак: Политическая тема, она здесь в чем? Вы говорите, что это…

Мирзоев: Но вы же видите, что эта героиня аморальна.

Собчак: Например, да.

Мирзоев: Например, видите, да? Следовательно, мы с вами можем эту ситуацию рассмотреть с точки зрения отмененных этических рамок. Для нее просто нет здесь проблемы, это ее работа, она к этому так подходит. Вы можете сказать, что героиня себя проституирует, но я так же могу сказать: а разве каждый из нас себя не проституирует? Находясь в ситуации, когда мы знаем, что страна находится в состоянии войны, гибридной как бы войны, при этом мы здесь живем, мы платим здесь налоги и мы все пацифисты, разве это не проституирование?

Собчак: А в чем, куда нам деваться то из этой страны? Это же корабль, с которого…

Лобков: Дед Мороз убежал.

Мирзоев: Ворота открыты. Я не знаю, но это проблема.

Лобков: А почему она вас все-таки вдохновила? Она же, по-моему, не очень глубокий персонаж, судя по тому, по крайней мере, что мы о ней знали просто...

Собчак: Почему не Анна Чапман, например?

Мирзоев: Нет, послушайте. Это, во-первых, не документальное кино, я прошу прощения, но это очень важно.

Собчак: Нет, это я понимаю. Именно поэтому у вас, как художника, интересно такое разнообразие разных фриков, аморальных каких-то персонажей, любых на нашем просторе. Почему не Анна Чапман?

Мирзоев: Здесь же есть техническая проблема, понимаете? Когда вы делаете кино за очень небольшие деньги, с очень скромным бюджетом, встает проблема, что вам нужно придумать историю для одной комнаты. Одно пространство, одна точка...

Лобков: Телеспектакль, как раньше назывался.

Мирзоев: Но это не телеспектакль. Может быть кино снято даже внутри одного автомобиля, и герой весь фильм проводит внутри салона автомобиля, и это не будет телеспектаклем. И язык нашего фильма — это не язык телеспектакля, это снято киношным способом. То, что у нас единственный локейшн — да, это были условия игры, иначе мы бы не сняли за две недели наш фильм.

Собчак: Хорошо. Смотрите, я понимаю, что вы-то как раз, вас сложно обвинить в том, что вы думаете о выгоде каких-то эфиров и т.д., вы человек, который много лет принципиально отстаивает свою позицию, в том числе политическую. Отдаете ли вы себе отчет, что только с таким взглядом, как вы говорите, через эту главную героиню, взглядом на оппозицию, как правильно сказал Паша, достаточно такую слабую и инфантильную, возможен был бы этот пресловутый эфир ТНТ. Потому что если бы оппозиция была в фильме героизирована, а Катя Муму растоптана во всех смыслах этого слова, то эфира ТНТ, конечно, вам бы не дали.

Мирзоев: Ксюша, но честно говоря, мы не рассчитывали на этот эфир, мы думали...

Собчак: То есть для вас было удивление то, что...

Мирзоев: Некоторый, да, некоторый сюрприз в этом был, потому что мы-то думали про интернет, я не рассчитывал на то, что...

Собчак: А как получилось так, что на ТНТ взяли этот фильм?

Мирзоев: Взяли, продюсеры договорились.

Собчак: То есть предложили каналу ТНТ, и он вдруг неожиданно согласился?

Мирзоев: Не я этим занимался, поэтому мне трудно это комментировать, но это произошло.

Лобков: У вас в титрах значится консультант Виктор Шендерович. Как я знаю, Виктор Шендерович был одним из героев той эпопеи. Там не было раздвоения личности? И в чем он вас консультировал?

Мирзоев: Нет, но мы сделали вербатим, но это сделано сценаристкой, естественно, сделали вербатим с героями, до которых смогли дотянуться. Не до всех удалось дотянуться, в частности. Героиня этой истории, она уже в этот момент была за границей, невозможно было с ней поговорить. Но мы хотели получить какие-то детали, чтобы Настя Пальчикова, которая писала сценарий, ей было важно иметь какие-то конкретные детали, чтобы с ними работать. Это не значит, что они были использованы буквально, но это было важно, конечно.

Собчак: А героиня не вышла с вами на связь?

Мирзоев: Сама — нет.

Лобков: А Илья Яшин вышел?

Мирзоев: Естественно. Вообще вся история, можно сказать, заварилась в его присутствии, этот проект.

Лобков: Как это? Расскажите.

Мирзоев: Так мы сидели с Ильей, пили чай, разговаривали, он рассказывал, как это было. Это было очень смешно, он рассказывал всякие забавные подробности. И я сказал, что: «Слушай, это замечательное кино». Еще раз, у нас художественный фильм, ироничный, даже с какими-то элементами гротеска, поэтому сорри, мы не полностью соответствуем реальности. И Илья сказал, что да, это, конечно, очень киногеничная история. И так этот проект стартовал.

Собчак: А почему какие-то яркие обсуждаемые вещи, связанные с этой историей, даже не побоюсь этого слова, чернушные, но все-таки все равно самые яркие, в ваш художественный замысел не вошли? Условно, история, которую я посмею обозначить как матрас Шендеровича. То есть какие-то вещи, которые у человека, который слышал про нее пусть краем глаза, я, например, не смотрела, скажу честно, но я знаю, что там есть три самых ярких эпизода. Почему эти эпизоды не попали?

Мирзоев: Поскольку я тоже не смотрел, то не могу ничего про это сказать. Но, видимо, сценаристку они как-то не воодушевили, я не знаю. Я-то, в общем, снимал сценарий, который мне был предложен.

Собчак: Понятно. То есть вам не показалось это странным?

Мирзоев: Поскольку я ролики не видел, я не мог сопоставить.

Лобков: А вы не видите, как в 19 веке рок судьбы в том, что тогда это так прогремело вокруг оппозиционных лидеров. И весной этого года фактически разрушило целую партию, тоже снятое таким же образом документальное КГБшное кино, снятое, видимо, так же, как эти ролики.

Собчак: Но все-таки партию разрушило не это, Паша, я бы с тобой поспорила.

Лобков: Скажем так, вбила последний гвоздь. Что если такая история может разрушить партию или дискредитировать очень сильно ее лидеров, хотя они молодые, здоровые, крепкие и можно им позволить многое, то значит не очень-то и это все и навсегда, и действительно прав Владимир Владимирович Путин, который говорит, что...

Собчак: Это просто Фрейд прав, и секс — это самое главное в жизни. Тут дело даже не в Путине.

Лобков: Вопрос: это слабая такая у нас оппозиция, которая может разрушить ничто фактически, или...?

Мирзоев: Простите, а у нас разве есть оппозиция? Я очень прошу прощения. Какая может быть оппозиция при отсутствии политической жизни? У нас есть в стране единственный политический субъект, у нас монархия, поэтому не надо говорить про политическую жизнь, которая отсутствует. Это поле полностью зачищено.

Собчак: Но при монархии, если вы помните, тоже были какие-то свои кружки революционные, потом бомбисты, потом больше, больше, больше, народники — и хоп, уже революционеры.

Мирзоев: Да. Но не надо, наверное, это называть оппозицией, это нужно называть подпольем революционным, может быть, они и есть, я просто с этими людьми не знаком.

Лобков: Спасибо. В истории останется теперь в исполнении блестящей Вилковой, которая во всех ипостасях себя проявила, останется теперь та девушка, которая была Катей Муму, про которую уже все, многие из них забыли. Спасибо вам.

Мирзоев: Да, спасибо Владимиру Владимировичу Мирзоеву за то, что пришел к нам сегодня.

Лобков: Да. У меня подарок для вас есть, это мне передали с «Адмирала Кузнецова», с авианосца на угле, который сейчас начадил на всей Англии. Он пользуется этим топливом. Это высококалорийный древесный уголь, называется «Президент», а это высококалорийный древесный уголь, называется «Обамавуд», сделанный специально из кривого дерева. Именно он тогда и чадил в Ла-Манше, именно дым от него мы и видели. Это нам как раз прислали.

Мирзоев: То есть это дым Отечества?

Лобков: Это дым Отечества, которым мы так удивили всю.

Собчак: Но хоть не радиоактивный пепел, и то хорошо.

Лобков: Спасибо.