«Президент — мой давнишний кумир». Первое телеинтервью Марины Сечиной о жизни после развода

Карина Ротенберг, президент Федерации конного спорта города Москвы: Вы знаете, Марине Владимировне, наверно, не надо ничего советовать, она сама знает, что ей делать.

Там было, кстати, вот про вас, Борис.

Борис Ротенберг, бизнесмен, вице-президент Федерации дзюдо России: Нет, просто когда зашел такой разговор, что Марина Владимировна будет президентом федерации, я сказал, что это, наверно, такое положительное решение, потому что она болеет этим видом спорта, я думаю, что для нее и вообще для всех это положительный такой результат.

Как вам кажется, при ней федерация изменилась?

Карина Ротенберг, президент Федерации конного спорта города Москвы: Я думаю, в процессе. Это все-таки занимает какое-то время. Они стараются развивать в разных направлениях. И я думаю, что со временем это будет очень очевидно для всех.

А вам как кажется?

Борис Ротенберг, бизнесмен, вице-президент Федерации дзюдо России: Мне то же самое. Это такой процесс, конный спорт ― очень серьезный вид спорта, поэтому здесь все зависит не только от одного спортсмена, это целый такой синдикат, это лошади, это своеобразно.

Карина Ротенберг, президент Федерации конного спорта города Москвы: Это непросто, да.

Борис Ротенберг, бизнесмен, вице-президент Федерации дзюдо России: Непросто. Она может захромать, может еще что-то сделать.

Карина Ротенберг, президент Федерации конного спорта города Москвы: Это отличающийся спорт, конечно, от других, да.

Марина Сечина, президент Федерации конного спорта России: Первое предложение мне поступило из клуба «Новый век» от Инессы Меркуловой и Анатолия Тихоновича Меркулова. Это было первое предложение. Я очень долго отказывалась, потому что, являясь антикризисным менеджером, я действительно очень занятой человек, у меня очень много сложных активов, потому что все дело в том, что эти все активы не мои. Я не даю банкротить предприятия, как говорил наш президент: «Не давайте банкротить». Вот президент наш ― мой давнишний кумир, поэтому я следую его словам, не даю банкротить предприятия. Это мой бизнес.

А конный спорт ― это моя общественная нагрузка. Слово «хобби» я не люблю. Это моя любовь. Поэтому я в семье, я не могу никоим образом подвести всех тех, кто единогласно за меня проголосовал когда-то, я не могу подвести страну. Я считаю своей обязанностью конный спорт в России вывести на новый уровень и не допустить, чтобы к конному спорту были какие-то вопросы.

А какого рода вопросы?

Марина Сечина, президент Федерации конного спорта России: Вопрос, например, антидопинг. Мы знаем, что многие наши федерации очень сильно пострадали от этих претензий по применению допинга. Я скажу, что к Федерации конного спорта никаких претензий от мирового сообщества не было. Все дело в том, что нам еще сложнее, чем любой другой федерации, потому что антидопинговая проба у нас берется два раза: и у лошади, и у всадника. Поэтому мы рискуем дважды.

Но усилиями наших врачей, правильной профессиональной работой наших конников, наших спортсменов, всех тех, кто обслуживает спортсменов, грумов и врачей ветеринарных нам удается этих проблем избежать. Мы очень четко это все отслеживаем в соответствии со всеми регламентами FAI.

Одну проблему я все-таки могу вспомнить. Недавно была такая публикация, что Рамзан Кадыров, так как он активно участвует в жизни конного спорта, например, если его лошадь побеждает где-то за границей, в Европе, он не может получить за нее приз, потому что, собственно, он находится под санкциями. И так многие на самом деле, кто сейчас участвует в скачках и так далее. Как эта проблема решается?

Марина Сечина, президент Федерации конного спорта России: Вы знаете что? Я бы хотела сразу же провести некий ликбез. Почему? Потому что скачки не относятся к конному спорту, они относятся к Министерству сельского хозяйства, как бы это прискорбно для меня ни звучало. Жокеи ― и это безобразие ― не являются спортсменами. Они не могут получить ни звание мастера спорта, ни кандидата в мастера спорта.

Поэтому мы здесь говорим о совершенно разных вещах. С одной стороны, они разные, с другой стороны, у нас, конечно же, очень много общего. Общее в прохождении таможенного контроля, общее в прохождении ветеринарного контроля. По моему мнению, необходимо объединить скачки с Федерацией конного спорта, а дальше уже хором, дружно, с общими задачами, с общими целями продвигаться вперед.

Вот вы сказали, что президент ― ваш кумир. Может быть, его попросить? Вы с ним лично знакомы?

Марина Сечина, президент Федерации конного спорта России: Я с ним лично знакома. Обязательно его при первой же возможности об этом попрошу.

А вы часто с ним встречаетесь как-то?

Марина Сечина, президент Федерации конного спорта России: Нет, я с ним не встречаюсь часто, но планирую. Возможно, если он не откажет мне во встрече, то она состоится.

Небольшой вопрос. Я видела публикацию в издании «Проект» про вас. Это был большой портретный материал. Расскажите, во-первых, как вы решились на такое. Я так понимаю, что до этого вы не давали интервью вообще никогда, вы были очень непубличным человеком. Как вам было вот в этой новой роли?

Марина Сечина, президент Федерации конного спорта России: Вы знаете, роль абсолютно не новая, потому что непубличность не значит совершенного нежелания с кем-либо встречаться и о чем-либо говорить. Я им разрешила задавать мне любые вопросы, никогда не думала, что вот это выльется вот в такую вот некрасивую историю. Но меня радует, что ни один из тех вопросов, которые я с ней обсуждала, ни один из этих вопросов не был в данной передаче каким-либо образом подсвечен.

Почему вы именно после того, как развелись, стали самостоятельно заниматься бизнесом, вы стали презентовать всем свое имя не как жену, а как именно самостоятельную бизнесвумен? Почему это случилось только после развода, почему не до?

Марина Сечина, президент Федерации конного спорта России: Я вам объясню. Все дело в том, что вы молодые люди и представители совершенного нового поколения со своими взглядами на жизнь, со своими правилами, со своими устоями.

Я родилась уже очень давно. У меня подрощены не только дети, у меня подрощены даже внуки. И в наше время, являясь женой высокопоставленного чиновника, невозможно было заниматься каким-либо бизнесом. Это было просто неприлично. Поэтому, имея экономическое образование, я длительное время, находясь замужем, считала невозможным компрометировать мужа, занимаясь каким-либо бизнесом.

Поэтому, когда в 2011 или 2010 году мы развелись, мне необходимо было подумать о себе самой, и я занялась бизнесом.

А вы почувствовали себя свободнее после развода?

Марина Сечина, президент Федерации конного спорта России: Вы знаете, я чувствую себя всегда в своей тарелке: и до, и после, и во время. Поэтому состояние души не должно зависеть ни от чего, тем более что меня всю жизнь окружали друзья, меня всю жизнь окружает семья. Вы знаете, я, наверно, этого даже не почувствовала.

Некоторые люди говорят, что вы в паре с Игорем Ивановичем были сильнее, вы всегда были вот такой вот женщиной, которая помогает. Можете ли вы так сказать? Обязан ли вам чем-то, например, Игорь Иванович? И общаетесь ли вы до сих пор?

Марина Сечина, президент Федерации конного спорта России: Олечка, я считаю, что вот те люди, которые вам это сказали, этот вопрос вам, наверно, лучше адресовать им. Если они настолько в курсе всего происходящего, наверно, они вам и дадут ответ на этот вопрос. И если их интервью для вашего издания будет интересным, честь и хвала будет вам, что они с вами встретились и дали ВАМ интервью, и честь и хвала будет им, если они вот такие просвещенные и погруженные в дела моей семьи.

Мне кажется, я считаю, что это некорректно ― влезать в чужую личную жизнь. Но это мое собственное личное мнение. Возможно, у кого-то оно иное.

Общаетесь ли вы до сих пор с Игорем Ивановичем?

Марина Сечина, президент Федерации конного спорта России: Да, конечно. У нас двое детей, трое внуков, поэтому как без этого?