«Я отец — дети мои». Как древние традиции навсегда разлучают матерей и детей в Чечне

Хадижа: Мне было три года, когда родители расстались. С тех пор я ее [маму] вообще не видела. Если даже она приезжала — а у меня был еще брат — нас не показывали. Так я и не знаю, что это такое — материнская ласка.

Когда Хадиже исполнилось 20, она вышла замуж — за человека, которого совсем не знала.

Хадижа: Он меня украл в 20 лет. Вот так пошла моя жизнь. Жила в замужестве 8−9 лет. И дальше жила бы, если бы он меня не бил. Он меня бил, избивал, пил.

В браке Хадижа родила четверых детей. Все эти годы терпела побои. Говорит, ради детей. Так бы и дальше жила и терпела, если бы муж сам не выгнал ее из дома. 

Хадижа: Детей он мне не давал видеть вообще. Они были маленькими. Я ходила в школу за ними, бегала, плакала. Они меня избегали. Их настраивали против меня. Так уже прошло 10 лет, как я их не видела. Видеть то видела, но не общались мы. 

Хадижа обращалась в местный суд, но дело до процесса не довела. Не верит, что это бы помогло.

Хадижа: Я обращалась, но бесполезно это все. Ну, если им что-то и скажешь — дети наши. Я отец — дети мои.

Аслан Абдулаев, заместитель муфтия Чеченской Республики: По Шариату мать имеет право выйти замуж. А когда она выйдет замуж, она заберет ребенка в другую семью? Нет, конечно. В таких случаях ребенок остается с отцом. Но и в таком случае мать имеет право видеться с ребенком. И мы не имеем права закрывать перед ней двери.

Заместитель муфтия объясняет, что и суд, и муфтият при решении о том, с кем должен быть ребенок, исходят из его блага. Однако существует древний адат, то есть местный обычай — ребенка не может воспитывать чужой мужчина. Поэтому чаще всего после развода детей забирают отцы. А в случае смерти отца мужчины его рода — дед или дядя.

Залина: Мне тогда было 16 лет. Ему было 38 лет. Я не по своему согласию вышла за него замуж. И мой отец дал согласие. Я никак не могла помешать этому.

Отец ошибся, а худшие ожидания Залины сбылись — брак оказался несчастным.

Залина: Со второго же дня моего брака он себя показал. Он и гулял, пьяным приходил домой и избивал меня. Утром я была вся в синяках. Мне надо было в 5−6 утра вставать за коровами присматривать. Он всегда говорил — ты для меня такая же обычная женщина как все остальные. Просто изверг какой-то был, а не человек.

Но Залина терпела. Считала, что муж-изверг — это такое испытание, посланное Аллахом. И после побоев никогда не ездила к родителям, чтобы они не видели ее синяки. Через два года она родила ребенка. И вскоре на фоне сильного стресса попала в больницу.

Залина: Когда я заболела, она его настроила против меня, чтобы он развелся со мной. «Она будет не годная, детей не сможет иметь, тебе надо с ней расстаться», — это его сестра и мать говорили.

Дочери Залины тогда не было и года. Муж забрал ее и запретил Залине с ней видеться.

Залина: Я обращалась в муфтият, чтобы увидеться с девочкой, обращалась в суд. Поскольку у них оказались там какие-то родственники, они не смогли повлиять. Я не видела после этого девочку вообще.

Через 5 лет Залина снова вышла замуж — и снова не по своей воле. В браке вновь родился ребенок. И все бы ничего, но на этот раз жить не давала свекровь. Кавказские женщины часто рассказывают: эмоциональное насилие со стороны свекрови сегодня — чуть ли не самая распространенная проблема в семьях. Залина ушла вместе с месячным ребенком на руках.

Залина: Они ровно год не звонили. Ни слуху ни духу. Потом прошел ровно год, они появились перед дверью. Появилась бабушка и говорит — я пришла забрать внучку.

Залина боялась потерять и второго ребенка. Так и случилось. Муж отобрал его через муфтият, обвинил Залину в том, что она якобы не привозит дочь так часто, как обязана.

Счастливая чеченская семья — муж разрешает матери встретиться с дочерью, хэппи-энд по-чеченски. Такой ролик начали крутить на государственном чеченском телевидении как раз, когда появилась программа по воссоединению разведенных семей.

Юсуп Кимаев, сотрудник Департамента по связям с религиозными и общественными организациями Администрации Главы и Правительства ЧР: Если ребенок воспитывается без отца, мы видели последствия. Фактически ребенок не воспитывается матерью. Поэтому отсутствие отца критично. Отсутствие матери восполняется как-то. Потому что он женится на другой. И всегда, в большинстве случаев, эта женщина во многом заменяет маму. 

Два месяца назад Хадижу нашли ее дети. Позвонили ей и сказали, что хотят ее увидеть. И Хадижа поехала в школу.

Хадижа: У них шел урок. Ждала. Вышли дети. А девчонки стоят и смотрят на меня. Как меня увидели, начали ругаться — где ты была, ты нас оставила, ушла. Ну я как-то начала говорить им, объяснять. По ходу сами поняли. Первая встреча была трудная, напряженная.

Хадижа счастлива, что хотя бы сейчас может изредка видеть своих детей. Но эти 10 лет ничем не восполнишь. А на вопрос, не думает ли она, что дети имеют такое же право не только видеться, но и жить с матерью, как и с отцом, терпевшая 8 лет домашнее насилие чеченка отвечает: «Все плохое, все хорошее… К отцу же идут, это же корни. Это от наших дедушек идет».