«Спасибо за честность». Тихон Дзядко о том, почему «обнуление» Путина не госпереворот

На самом деле, Владимир Путин теперь открыл для себя возможность войти в историю: если не делами, так хотя бы сроком.

На пути несколько незначительных препятствий вроде голосования 22 апреля, после которых он обеспечит себе возможность оказаться в тройке лидеров. Впереди — Иван III и Иван IV Грозный, позади — Петр I, Екатерина II и Иосиф Сталин. 18 лет во власти Леонида Брежнева и вовсе выглядят несерьезно на фоне 36 потенциальных лет руководства страной Владимиром Путиным.

А вот исторический документ, который, пожалуй, чаще всего сейчас постят в социальных сетях, отзываясь на заседание Госдумы 10 марта, — передовица газеты «Известия», посвященная выступлению депутата от Красноперекопского избирательного округа Ярославской области Николаевой‑Терешковой. 6 октября 1977 года на седьмой внеочередной сессии Верховного Совета СССР в поддержку Конституции Советского союза Терешкова сказала вот что: «Мы, советские женщины, не только сознаем свои права, но и ясно видим свои обязанности полноправных членов социалистического общества. С новым энтузиазмом мы будем трудиться во имя процветания нашей великой Родины». А после — бурные аплодисменты. Ситуация очень напоминает последнее обращение президента Путина к Федеральному собранию.

Тогда слушатели послания аплодировали, еще сами не зная чему. Президент предложил поправки в Конституцию, нацеленные, по его словам, на укрепление стабильности путем усиления роли парламента — депутаты, сенаторы, министры, бизнесмены и прочие, собравшиеся в зале, бурно и активно аплодировали.

Менее чем через два месяца столь же активно и почти единогласно члены Госдумы будут голосовать за поправки, усиливающие роль президента, и открывающие ему возможность в 2024 году остаться еще на 12 лет в кресле.

Впрочем, такие метаморфозы возможны и в более сжатые сроки. Два сопредседателя рабочей группы по внесению поправок в Конституцию, Андрей Клишас и Павел Крашенинников, 26 февраля исключили возможность обнуления президентских сроков, и называли эту идею домыслами.

Спустя две недели оба проголосуют за обнуление сроков. «Здесь речь идет о конкретной ситуации», — уже после голосования скажет Крашенинников.

Только Павел Крашенинников, кажется, один из немногих, кто этой спецоперации еще пытается придать характер законотворческого и легитимного процесса. Все остальные даже и не пытаются. Ни спикер Володин, который в начале февраля называет возможность досрочных парламентских выборов вбросом, а 10 марта обещает поддержать поправку о досрочном голосовании, а еще через несколько часов после слов Путина о том, что выборы не нужны, — о поправке забывающий. Ни депутат Карелин, который вносит эту самую поправку, а после слов Путина ее отзывает. Ни сам президент Путин, которого как бы неожиданно приглашают в Госдуму для консультаций, и он приезжает через час с небольшим с уже готовой, как бы спонтанной речью и предложением обратиться за экспертизой в Конституционный суд. Ни сам КС, бессменный председатель которого поддерживает все президентские обращения. Ни вся властная верхушка, которая говорит о важности всероссийского голосования 22 апреля, но прекрасно понимает, что его достоверность будет равна телефонному опросу.

Все всё понимают — вот одна из главных скреп российской политической жизни последних 20 лет. И вся верхушка понимает, что система власти меняться не должна, — ведь так удобнее им всем. И только космонавт Терешкова, пережившая шестерых генсеков и троих президентов, позволяет себе сказать это напрямую.

Мой коллега Павел Лобков в своем эфире назвал обнуление президентских сроков Владимира Путина государственным переворотом. Но было ли что переворачивать, если уже давно все так, как там теперь будет записано, и есть на самом деле? Какое редкое для последних двадцати лет своей честностью приведение в соответствие с реальной ситуацией в стране основного закона страны. Были сомнения, что Владимир Путин никуда не планирует уходить со своего поста? Теперь откройте Конституцию и прочитайте — там всё написано. А будет это называться глава Госсовета, президент, аятолла или елбасы — какая, в сущности, разница? Спасибо за честность, спасибо за наше несменяемое будущее.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.