Сколько людей выйдет на акцию 10 августа, и почему мэрия ее согласовала. Объясняет Елена Русакова

Елена, добрый вечер. Как вам удалось достигнуть консенсуса с мэрией и убедить, видимо, всех других оппозиционеров объединиться и выйти на разрешенный властями митинг?

Все очевидно, что потребность в какой-то большой совместной акции довольно велика. Это чем дальше, тем больше становилось ясно, поэтому как вы могли заметить, действительно объединились очень разные группы и направления, и те, кто выступает за радикальные в общем-то акции, в том числе несогласованные, и те, кто обычно призывает к согласованным акциям. Были на самом деле попытки как-то заявить другой формат, например, не митинг, а шествие. Но собственно в мэрии пытались объяснить, что они ожидают очень много людей, это довольно любопытно.

Почему так?

Они оценили предполагаемое количество участников выше, чем даже сами заявители, и они говорят, что сейчас в городе единственная приспособленная для очень больших митингов площадка это вот внешняя сторона проспекта Сахарова. Поэтому со временем решили, что давайте используем эту площадку, и таким образом произошло объединение разных групп заявителей, то есть заявок было несколько. Сначала заявители не были связаны друг с другом, просто подавали, чтобы что-то было, затем, в настоящее время, уже после того, как оказалось, что возможно получили согласование, достигнута некоторая договоренность о таком объединенном оргкомитете, в который входят не только собственно формальные заявители, но и представители разных демократических сил, партий, движений, разных групп и так далее.

А каким образом мэрия рассчитывает на сто тысяч человек? Это, как вы думаете, что, будут кого-то свозить, что ли? Они пытаются таким образом, может быть, какую-то технологию политтехнологическую использовать?

Мы можем только гадать об этом. Может быть, они действительно надеются, что все выйдут и на этом успокоятся. Может быть, они наоборот, надеются, что вот они скажут, что выйдет сто тысяч человек, но летом в городе на самом деле людей немного, там и погода, видите, стоит дождливая, что будет меньше и тогда можно будет сказать, ну вот мы ожидали, а вы…

Ну вот, рассчитывали на сто, а выйдет три тысячи.

Да-да, именно.

Мы вам такую площадку дали, а там с гулькин нос.

Конечно, возможно и такое.

Скажите, когда они согласовывали этот новый митинг большой, ставились вам какие-то условия? Вообще, как это происходило?

Нет. Мы старались, разные заявители старались придерживаться сугубо формальных процедур, то есть, есть заявка более-менее установленной формы, на нее идет официальный ответ. То есть примерно 30 июля все подали заявки, значит, 2 августа получили ответы, после этого поняли, сколько нас и какие заявки могут быть удовлетворены, договорились между собой. Сегодня нами были направлены ответы вот на это самое согласование, в котором, в частности, разные заявители указали, что хотели бы объединиться с другими. То есть вот я, например, отвозила письмо, в котором указаны другие заявители, что вот мы просим учесть, что у нас объединенная заявка. Собственно, мы ожидаем, что будет техническая планерка в среду.

С кем планерка техническая?

Это всегда так делают, поскольку это перекрытие, поскольку это нужно организовывать там проход людей, то, как правило, с заявителями вместе проводят техническое совещание, где вот обсуждается, где будет сцена, какая будет схема прохода, то есть выдают нам эту схему прохода, чтобы мы ее публиковали. Это рутинная процедура, здесь ничего нового не ожидается.

Понятно. Я так понимаю, что именно от такой процедуры отказался Михаил Светов, которому неделю назад был предложен проспект Сахарова.

Это лидер Либертарианской партии.

Я не думаю. Техническая процедура никогда никого не интересовала. Нет-нет, техническая организация митинга не имеет никакого принципиального значения. Я понимаю, его возмутило то, что нет вот таких вариантов, что вот отказываются обсуждать варианты. Он, собственно, не поверил, я так думаю, не поверил их доводам, что другие площадки хуже, что они вмещают меньше людей. Ему не понравилось, что вообще пытаются в этом смысле диктовать условия. Но поскольку день ото дня вот эта потребность выйти на безопасный согласованный митинг выражалась все сильнее, то уже потом было принято решение, что нужно взять эту площадку, потому что необходимо какое-то разнообразие. Я еще попыталась провести такой онлайн-опрос, что вот выражаются разные мнения, какая акция сейчас больше нужна, согласованная или несогласованная, и у меня получились результаты, что 75% за согласованную акцию, соответственно, остальные за несогласованную. То есть, понимаете, есть разные категории людей. Одни делают акцент на безопасность и на возможность расширения числа выходящих, потому что ясно, что сейчас выйдут те, кто может быть, никогда в жизни этого не делал.

Те, кто уже не будут бояться, что они выходят.

Понимаете, на крупные митинги обязательно приходят те, кто это делает первый раз.

Тем не менее, эти люди и боялись, наверное, выходить на несогласованные акции, кто хотел бы.

Не обязательно боялись. Есть пожилые люди, у которых здоровья нет, например, есть и такие. Есть те, кто хочет пойти с детьми. В общем, неважно, имеют право на любой формат. Но вместе с тем достаточно много людей хотят настаивать на праве сугубо уведомительного характера и вообще свободного такого характера, то есть руководствуясь только 31 статьей конституции. Потому что право мирных собраний подразумевает, что реально уведомительный должен быть характер, то есть вот мы предупреждаем полицию, что мы выйдем, потому что нам надо, и дальше полиция обязана просто обеспечить порядок и безопасность.

Но так же оно и есть как будто бы, согласно конституции.

Но согласно жизни, нет.

Ну да. Собственно говоря, я изучала вопрос, в европейских странах, по крайней мере, предусмотрен порядок вот таких вот спонтанных акций, например, как быстрый отклик на какое-то поразившее людей событие. Вы, может быть, обращали внимание, что что-то случилось, и буквально в тот же день или на следующий день огромное количество людей вышло на улицу. Как они это делают? Потому что, собственно, к этому готовы и полиция, и порядок есть такой, можно по телефону буквально предупредить, можно какую-то онлайн-заявку быстро заполнить. В общем, короче, к этому общество приспособлено. Надо чтобы и у нас это было возможно. Я до этого пыталась убеждать в этом работников департамента региональной безопасности, но почувствовала, что вот не готовы они к этому.

Они не готовы. Мы готовы, а они не готовы.

Да. Мы готовы, а они нет, к сожалению.

Елена, последний будет вопрос, нас время поджимает, такой два в одном. На самом деле, сколько вы предсказываете народа на этой акции? Если вы не хотите отвечать, можно пока не отвечать. И главный вот для меня вопрос, останется ли какой-то объединяющий всех участников лозунг, например, «Допускай!».

Он остается, но сейчас на первый план выходят лозунги, связанные вообще с противодействием механизму политических репрессий. Потому что сейчас то, что больше всего людей шокировало, это то, что хватают совершенно случайных людей, прохожих буквально. Я со знанием дела говорю, я помогала людям в ОВД, я знаю, что там задерживали, например, туристов, которые приехали в Москву. Вот в нашем гагаринском ОВД были люди из Иваново, из Уфы, которые приехали погулять по Москве.

Это уже даже название есть «полицейский туризм», набирает популярность.

Да, совершенно верно. Теперь случайным задержанным, их делают спешно якобы свидетелями по уголовному делу о массовых беспорядках, но при этом у них берут вот эти всякие пробы биологические, которые обычно берут уже с подозреваемых. То есть любой из них уже может попасть уже в статус подозреваемого в уголовное дело. Это уже механизм массовых репрессий, это очень опасно, потому что такой механизм начинает работать сам на себя и требует новых жертв. Вот сейчас надо это остановить.

Те, кого задержали сейчас, вот мы в первой части выпуска говорили про Егора Жукова и про других задержанных, будете ли тоже добиваться их освобождения? Будут ли какие-то лозунги звучать об этом?

Да, в данном случае это лозунг именно остановки механизма политических репрессий. Ну и понятно, остаются лозунги регистрации кандидатов, но сейчас ответственный момент, когда мы должны защитить собственно демократию, возможность цивилизованной жизни в правовом государстве, в демократическом государстве.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.