Четырехлетний Ярослав не отходит далеко от мамы Юлии. Она то и дело повторяет сыну, что она рядом и его никуда больше не заберут. До двух лет мальчик жил в приюте, а сейчас Кира, родная дочь Юлии, всем говорит, что они двойняшки — им по четыре года, они одного роста.
Еще полтора года назад семья Юлии Канышевой ничем не отличалась от других: двое детей — старший Даня и младшая Кира, — две собаки. К идее взять ребенка из детского дома муж сначала отнесся скептически, но быстро сдался. Начали оформлять документы на ребенка до трех лет, искали голубоглазую блондинку. Но вместо здорового грудничка, которых обычно ищут в приютах, в их доме появились сразу два сына с инвалидностью — Ярослав и 16-летний Вова.
Юлия Канышева, мать шестерых детей: Ярослав у нас с особенным поведением, он неудобный ребенок, он неудобен сейчас в садике, он будет неудобен в школе, соответственно его бы периодически лечили. Насколько часто — это вопрос, в детских домах лечат в психиатрических лечебницах. Володя, наш старший, когда мы его забирали, ему было 15 лет, он не умел открывать сок. Если сок с крышечкой, он срезал ее ножичком. Его бы ждало ПНИ, его бы признали недееспособным. Когда я его забирала, медработник меня спросил, зачем вам нужен взрослый олигофрен.
Пока оформляли опеку над Вовой, у Юлии и Владимира родилась дочка Соня. Совсем недавно в дом забрали еще и 17-летнего Диму.
Юлия и Владимир Канышевы, родители шестерых детей: После третьего стало легче, хоть 20 детей будет. Единственное — кастрюли стали больше и стиралку пришлось новую купить, а так никаких проблем нету.
Канышевы готовились взять в семью еще ребенка, и не одного — с тяжелыми диагнозами, проходили специальные курсы.
Юлия и Владимир Канышевы, родители шестерых детей: Мы дальше хотели брать детей-опорников [дети с детским церебральным параличом]. А тут кто-то посчитал, что мы не ресурсные, и нам больше детей не надо. А дети, которые там есть, пусть они дальше там сидят и ждут мифических родителей, малодетных, с огромными квартирами, которые побегут их забирать, хотя раньше никто их никуда не забирал.
То, что семья как у Юлии «не ресурсная», решили в расформированном Министерстве образования и науки. Именно там подготовили законопроект, который тайком рассылался по регионам. Документ предполагает запретить усыновлять детей тем, у кого уже есть трое, включая родных. А еще ввести обязательное психологическое тестирование приемных родителей и установить ограничения по метражу квартир — не меньше 18 метров на человека.
«Один закон подлецов приняли, теперь еще и хотели принять закон людоедов», — возмущается Канышева.
В пояснительной записке к законопроекту — статистика Следственного комитета о преступлениях в отношении приемных детей. После громких историй об уголовных делах в семьях чиновники все чаще стали говорить о реформе правил усыновления.
Ольга Васильева, министр просвещения: Мы ужесточим подбор так называемых родителей, ужесточим очень здорово. Ужесточаются требования к кандидатам на высокое звание родителей. И ужесточаются требования к психологическому обследованию людей, которые хотят стать приемными родителями.
Светлана Строганова, мать шестерых детей, глава родительского клуба в фонде «Арифметика добра»: Каждый случай, который Васильева указывает как аргумент — здесь ребенка убили, здесь еще что-то, — мы каждый раз, прослеживая этот случай, можем видеть, что сотрудники опеки, которые должны были на каком-то этапе вмешаться и сработать, они этого не сделали.
Светлана Строганова из фонда «Арифметика добра» уверена, что работать нужно в первую очередь с сотрудниками опеки.
Светлана Строганова, мать шестерых детей, глава родительского клуба в фонде «Арифметика добра»: Нужно сначала подготовить всех этих сотрудников служб опек, чтобы они понимали, что и зачем они делают. Некому сейчас тестировать, некому готовить, рассматривать ресурсность — все, что сейчас могут сотрудники опеки, особенно в регионах, — просто прийти и забрать детей, оказать помощь они не могут.
В то же время статистика в целом говорит в пользу приемных родителей. По данным МВД, дети в кровных семьях и в детских домах страдают чаще, чем в приемных. Впрочем, Ольга Васильева на днях заявила, что не имеет отношения к законопроекту.
«Сначала она говорит: „Мы будем это делать“, а потом говорит, что против, „это неверный подход, и не был согласован со мной“. Я считаю, что это только благодаря флешмобу и шуму, благодаря тому, что мы не молчим», — возмущается Строганова.
Она запустила хэштег — #четвертый_не_лишний. На фотографиях она зачеркнула тех из своих шестерых детей, кто остался бы в детском доме, если бы закон был принят несколько лет назад. «Поняла, что людям нужно наглядно показать, что означает введение этого законопроекта — оно означает перечеркнутые жизни людей», — поясняет она. Сейчас под хэштегом десятки постов от многодетных родителей.
Когда у Светланы уже было двое своих детей, в семью взяли Соню. Назар жил в доме для детей с поражением мозга — за 10 месяцев им ни разу не заинтересовались усыновители. Пятилетняя Оля в свои пять лет не ходила и не говорила.
Светлана Строганова, мать шестерых детей, глава родительского клуба в фонде «Арифметика добра»: Оля приехала домой, дети поняли, что она не ходит, и первые три дня все ползали, чтобы с ней контактировать. Потом Оля стала брать кукол и связывать им руки и ноги — показывая, вот так нужно класть спать, чтобы все было тихо и спокойно.
Разбираться в том, где девочка Оля увидела связанные руки, сложнее, чем вводить новые запреты.
Светлана Строганова, мать шестерых детей, глава родительского клуба в фонде «Арифметика добра»: Нынешний министр просвещения не очень хорошо разбирается в этом вопросе. Она говорит, что мы будем призывать к разработке этого законопроекта экспертов и перечисляет их: СК, Генпрокуратура, Госдума, уполномоченный по правам ребенка. Нет в списке ни НКО профильных, которые с сиротами работают годами, ни приемных родителей. В Генпрокуратуре не рассматриваются случаи нормального счастливого родительства, поэтому они и говорят, что все враги и преступники.
Сейчас в банке данных о сиротах почти 50 тысяч детей. Светлана уверена, что ограничения, которые собираются ввести, просто лишат тысяч из них будущего — обычно инвалидов и подростков берут к себе именно многодетные семьи. На аргумент о том, что приемные родители наживаются на детях, у нее тоже есть ответ:
Светлана Строганова, мать шестерых детей, глава родительского клуба в фонде «Арифметика добра»: Содержание Оли — ребенка-инвалида такого уровня — в детском доме обходилось бы в два миллиона рублей в год, это несравнимые вещи. Ну и понятно, что с ней будет сейчас, когда она живет в семье, и что было бы, если бы осталась там.
Актриса Анна Гарнова вместе с мужем актером Александром Арсентьевым на виду — только в театре и на телевидении. О своей семье и приемных детях они никогда раньше не рассказывали.
Анна Гарнова, актриса, мать двоих приемных детей: Когда я прочитала об этом законопроекте, меня первый раз в жизни прорвало, я первый раз в жизни заявила: «Я — приемная мама», потому что я горжусь этим. Никогда даже не хотелось говорить об этом, это есть и есть, а сейчас хочу об этом говорить.
Пока что у пары двое приемных дочерей, но в планах — большая семья. «Мечта наша с Сашей, чтобы их было много и три — это варварская цифра», — говорит Гарнова. .
Анна с Александром сейчас готовятся к круглому столу в общественной палате — там 29 августа будут обсуждать новый законопроект. Министр Васильева на нем вряд ли появится. В этот день она в очередной раз проведёт всероссийское родительское собрание.
Строганова, тем временем, написала письмо министру просвещения и попросила ее извиниться за слова о «так называемых»: «Это нельзя, так неправильно с нами обращаться, мы не преступники».
' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
