Кто решает, кого вы будете ненавидеть завтра

Анна Монгайт и Родион Чепель поговорили об образе врага и о языке ненависти с профессором Высшей школы экономики и филологом Гасаном Гусейновым.

Почему так легко меняется в общественном сознании образ врага и риторика

С филологической стороны все объясняется относительно просто. В языке разных народов есть много слоев, язык гораздо древнее любого предмета. Мы переживаем очень интересное время для филологов, потому что люди и СМИ «зачерпнули очень глубоко внизу», ушли глубоко за рамки дозволенного. Сейчас дозволенным и допущенным в языке стало очень много из того, что обычно табуируется. Пример: употребление слова «турок», как бранного. Мы переживаем очень интересный период, когда все слова, которые совершенно не подходят для описания ситуации (пример: «укры», «каратели») из низшего эшелона речевого опыта вытаскиваются наружу и стали общедоступными.

Почему язык становится агрессивным

Когда язык является инструментом политики, диалога, социальной активности, когда вы можете с помощью языка кого-то в чем-то убедить — он теряет свою агрессивность. В случае, если вы изменить ничего не можете, вы испытываете аутоагрессию: все те люди, которые жгут турецкие флаги, они на самом деле испытывают презрение к себе за свое бессилие и превращают его в презрение к другим. И люди очень легко переключают агрессию: с геев на американцев, с американцев на турков. 

Особенность массовой пропаганды последних лет в том, что она отключает самокритику: такими людьми легко манипулировать с помощью специальных слов, сейчас эти слова: «Турки сбили наш самолет». Следовательно, наш с тобой самолет сбил каждый торговец турецкими помидорами, каждый турок в этом виноват.

Злоба сжигает самих носителей языка изнутри. По градусу агрессии во время событий на Украине и в Крыму можно было это увидеть. Когда люди, ничем не отличающиеся от вас самих, просто в их стране произошли другие процессы, превратились в «укров», «укропов», извергов, хохлов, да еще и на службе супостата — Американских штатов. 

ИГИЛ как новый символ зла и почему Турции неповезло

В сознании были закреплены негласно два запрета: не говорить об очень желанном, чтобы не сглазить и об очень нежелательном, чтобы не накаркать. А сейчас выяснилось, что говорить можно вообще обо всем и всех. И очень легко представить другого как плохого. Все, что мы делаем это заведомо хорошо, а все, что они делают — плохо, а все, что плохо, может близко стоять к этому абсолютному злу. Отсюда и ярлыки — «хуже ИГИЛ», «пособник ИГИЛ». Лингвистически это все очень легко организовать.

Турции сейчас не повезло, она оказалась чем-то посередине между ИГИЛ и другими врагами, защитником этого самого ИГИЛ. 

Как защитить себя от навязываемых агрессивных штампов

Слушать другую точку зрения, подозревать и задавать вопросы. Почему никто не взял большое интервью у Эрдогана? Или у Порошенко? Отсутствие других точек зрения должно вызывать подозрения.

Фото: Алексей Чернышев/Коммерсантъ