«До этого интервью я оставался в тени». Владислав Доронин об энергии цигун, советах правительству и расставании с Наоми Кэмбелл

11/10/2013 - 23:36 (по МСК) Алена Долецкая
Владислав Доронин встретился с Аленой Долецкой, чтобы впервые за много лет рассказать о себе.
Долецкая: Добрый вечер, Влад!

Доронин: Приветствую.

Долецкая: Спасибо, что пришел. С самолета, небось?

Доронин: Нет, из офиса.

Долецкая: Из офиса.

Доронин: Ага.

Долецкая: Влад, я вдруг поняла, что у меня конфуз некоторый. Я, пока вас не было, тут встречаюсь с разными мужчинами, такой мой почти уже личный бар, и приглашаю к себе в гости. А сегодня получается так, что это я у вас в гостях. Это же ваше. Ничего мы тут, не нахозяйничали слишком сильно?

Доронин: Не, добро пожаловать.

Долецкая: Спасибо.

Доронин: Это самое уютное место.

Долецкая: Это очень уютное место, нам нравится. И особенно, как выяснилось, тут хорошо встречаться ночью, вечером очень интимно, очень спокойно и очень приятно. Так что спасибо, что вы нам такое отдали чудесное место. Влад, я хочу начать с самого такого, знаете, бросающегося, так сказать, в глаза. Вы всегда в удивительной физической форме. И я знаю просто, что вы когда-то занимались на снарядах, на железках. Сейчас вы ушли вот в восточные единоборства, восточные виды и техники, в цигун. У меня такой вопрос: почему? Или как вы к этому пришли?

Доронин: Я занимался с детства многими видами спорта, но сейчас, как вы совершенно правильно сказали, мне интересно что-то новое. И называется цигун, это вообще чегонг. Чегонг – это… Че – это энергия по-китайски.

Долецкая: А гонг?

Доронин: А гонг – это гонг, звук.

Долецкая: Гонг – как мы знаем его?

Доронин: Да. Это все связано с энергией. Это очень сильная энергетика, которая может в принципе развить… Энергетика заложена у нас у всех, некоторые люди ее развивают, некоторые люди ее не развивают.  И Китай это тысячелетиями, монахи изучали  эту энергию, как ее правильно применить. Она бывает двух видов. Первое – когда люди делают в плане лечения, они лечат людей энергией, люди, которые достигают определенного уровня, могут лечить людей.

Долецкая: От болезней, от недугов.

Доронин: От различных болезней, даже могут останавливать рак. Это серьезно, серьезные мастера, которые по серьезному занимаются этим многие годы. Это очень сильно помогает здоровью. И второе – это боевые искусства, его применяли в свое время. Эта была закрытая теория, ее только разрешалась пользоваться императорам, монахами и его приближенным. Простым людям это было запрещено.

Долецкая: Вы теперь как император?

Доронин: Нет,  сейчас это просто более развитое, но это тысячелетиями накапливался опыт. Мне просто интересно познать что-то новое в этой жизни.

Долецкая: Вы уже сколько занимаетесь?

Доронин: Я занимаюсь уже третий год.

Долецкая: А сколько приблизительно в день в среднем?

Доронин: Интенсивно это занимает две тренировки в день,  это берет три-четыре часа утром и вечером.

Долецкая: Три часа утром и три вечером?

Доронин: Нет, полтора-два утром и полтора-два часа вечером, и если нет времени, то хотя бы один раз.

Долецкая: Один раз в день обязательно?

Доронин: Желательно, да. Желательно, обязательно. Потому что они говорят, что это ты продвигаешься, это как два шага вперед, шаг назад. Поэтому желательно не уходить назад, и желательно это делать каждый день.

Долецкая: То есть, если пропустил день, ты себя отбросил назад?

Доронин: Ну, по их теории, да.

Долецкая: Влад, а вот я знаю такую вещь, что когда  вы отдыхаете или вы живете за городом или едете к себе домой, на Ибице отдыхаете, к вам приезжают друзья, вы их обязательно втягиваете в свои утренние спортивные упражнения, поскольку я была твоей жертвой в этой истории. Это потому что в вас живет такой супер тренер, человек-наставник, который внутренний проснулся? Или вы просто компанейский парень, которому нужно всех затянуть в свою игру?

Доронин: Я получаю от этого удовольствие. Это я не просто делаю, это я получаю от этого удовольствие, чувствую себя лучше. Когда ко мне приезжают мои друзья, друзья, я, естественно, желаю им добра, пытаюсь, чтобы они получали от этого удовольствие. Как говорится, в здоровом теле здоровый дух. Поэтому если они смогут это делать, если у них есть дисциплина и желание, то многие в свободное время этим занимаются. Это хорошо для здоровья, это хорошо для мышления и также это влияет на позитивный характер.

Долецкая: На просто очень хорошее настроение.

Доронин: Конечно, на настроение, на мышление.

Долецкая: А вы по-прежнему учите китайский язык?

Доронин: Когда у меня есть время, я этим пытаюсь заниматься. Я вообще думаю, что через десять лет мы все научимся говорить по-китайски. Это будет просто необходимо.

Долецкая: О как! У вас очень много знаменитых друзей, но вы этими именами, друзьями никогда не кичитесь. Почему? По их просьбе или вы так поняли, что это надо?

Доронин: У меня был хороший учитель в свое время, который учил меня бизнесу. Я начал заниматься, когда мне было 25 – 26 лет.

Долецкая: Кто это был?

Доронин: Это Марк Рич. Он мне в свое время сказал: «Для бизнеса и для тебя это важно, постарайся быть «low profile». Как можно…

Долецкая: Быть тише.

Доронин: Тише. Поэтому я преследовал эту цель до определенного момента, периода в своей жизни, когда так получилось, что…

Долецкая: Вы вышли на публичный уровень.

Доронин: Не то что я этого хотел, но так получилось, я вышел на публичный уровень. Но его навыки, его уроки остались во мне, и поэтому я стараюсь как можно меньше распространяться о своих контактах, о своих друзьях.

Долецкая: Кстати, про семью. Вот вы в месяц нарезаете десятки тысяч километров подчас по своим деловым командировкам или по отдыху, но вы никогда не теряете связи со своей дочерью – с Катей. И, что очень здорово при такой занятости. Кате сейчас сколько лет– 16?

Доронин: 17 лет.

Долецкая: 17 лет. Как отец, кем бы вы хотели ее видеть лет так через 15? Писателем, художником, режиссером, бизнес-партнером?

Доронин: Как любой отец, естественно, хотел бы видеть свою дочку, чтобы она унаследовала бизнес, продвигала бизнес и так далее. Но с другой стороны, я понимаю, что я не хочу ее заставлять делать. Я считаю, что она должна найти сама, что она хочет, и выбрать, что она хочет. Я могу ей дать образование, я могу ей помочь в определенных делах, но я считаю, что выбор должен встать за ней.

Долецкая: А кто из вас решает вопрос по образованию? Она приходит или вы говорите: я хочу, чтобы ты закончила Гарвард, Оксфорд, Московский государственный университет имени Ломоносова?

Доронин: Естественно, я даю свое мнение. Вот этим летом она была в Калифорнии, она была в Нью-Йорке, она ездила смотрела школы, смотрела университеты.

Долецкая: Сама?

Доронин: Сама. Я организовал всю ей поездку, я вместе с ней ездил и тоже все смотрел. Она после этого сказала мне, где ей более комфортно, где она более себя комфортнее чувствует и выбор…

Долецкая: И на чем сердце успокоилось?

Доронин: Это еще не точно, но мы посмотрим. Ей нравится Columbia University. Ну посмотрим. Она у нее есть два-три университета, куда она хочет поступить,  но вначале она должна сдать хорошо школу, экзамены.

Долецкая: То есть если она лет через семь придет, скажет: «Значит так, папа, быстренько деловые бумажки, я иду в партнеры», вы скажете ей: «Вперед!»?

Доронин: Прежде чем быть партнером, она должна начать учить по ступеням. Она не может сразу стать партнером. Она должна начать с начала, быть в офисе, понимать бизнес, какого уровня достичь. И после этого сможет она это сделать, это еще не известно.

Долецкая: И вы решите, вы сможете это решить?

Доронин: Я решу, если она сможет достичь чего-то. Если она, не достигнет определенного уровня, то…

Долецкая: До свидания?

Доронин: Лучше пусть занимается другим.

Долецкая: Вы работаете часто с женщинами, которые очень яркие, очень сильные, умеющие принимать решения. Ну, один только пример – Заха Хадид, знаменитый архитектор…

Доронин: Алена Долецкая.

Долецкая: Спасибо. Вам нравится работать в союзе с действительно яркими, сильными, умными женщинами или для вас это вызов? Уже это не случайный выбор. Заха Хадид, Алена Долецкая, список мы продолжим, да.

Доронин: Конечно, нравится, это личности. С личностями всегда интересно работать. В них, во-первых, ты сам что-то интересное подчерпываешь,  во-вторых, они очень креативные, они интересные люди. Заха Хадид – уникальный архитектор, я считаю, она не 21 первый век, она 22 века архитектор. С ней очень интересно работать, она очень сильная женщина. Как правило, женщины, которые очень сильны в бизнесе, они многого достигают, многого достигают в своей жизни. И от них можно даже интересно чему-то научиться.

Долецкая: Быстрый личный вопрос, мой, на самом деле личный. Вы после пятилетних отношений расстались с Наоми Кэмпбелл, верно?  

Доронин: Да.

Долецкая: Дайте мне совет. Есть ли у вас, как у мужчины, рецепт мирного, достойного расставания с женщиной?

Доронин: Да, надо договариваться.

Долецкая: Договариваться?

Доронин: Конечно.

Долецкая: Влад, по-моему, если я не ошибаюсь, двадцать, может быть, чуть-чуть с лишним лет назад, вы были первым девелопером, который привез в Россию вообще иностранного архитектора. Тогда никто этого не делал. Эта идея была почти революционная. Вы с легкостью решили этот вопрос, или вам пришлось кого-то уговаривать на то, чтобы разрешили иностранному архитектору проектировать дома в Москве?

Доронин: Это была огромная работа, это было очень тяжело – привезти иностранного архитектора в Россию.

Долецкая: Тяжело?

Доронин: Очень тяжело.

Долецкая: А сопротивление было на уровне…

Доронин: Сопротивление было на самом верхнем уровне, они мне говорили: «Почему ты не берешь русских архитекторов?», а я говорил: «У меня работают на определенных зданиях русские архитекторы». Но я считаю на сегодняшний день, что у западных архитекторов было больше опыта в то время, потому что сейчас поменялось, у нас прекрасные архитекторы, которые за последние 15-20 лет много ездили, много смотрели и очень сильно прогрессируют. В то время страна была открыта, и у них были технологии другие, у них все было другое. И я это объяснял, на что мне говорили, что если русский архитектор поедет на Запад, ему никто не даст работу. Это неправильно, потому что на Западе работают, вот Заха Хадид, она из Ирака – пожалуйста, она строит, то есть все иностранцы там прекрасно строят, где угодно, да. Естественно, я им пытался это объяснить и договориться. И после 8 лет или 10 сейчас тренд, все привозят западных архитекторов, но это уже произошло после 10 или 12 лет с того момента, как я привез первого западного архитектора сюда.

Долецкая: Влад, приятно быть первым?

Доронин: Первым всегда приятно.

Долецкая: Поскольку вы действительно фантазер во многом, в хорошем смысле, какой вы видите Москву лет через 15, архитектурно?

Доронин: Москва для меня – это огромный мегаполис, это как страна, отдельная страна. У меня есть несколько таких городов, как Москва. Это Москва, Нью-Йорк, Лондон, Гонконг. То есть эти города – это мегаполисы со своей огромной энергетикой, концентрацией власти и денег. Поэтому я считаю, что Москва будет только развиваться вперед, тем более, у нас еще в Москве есть своя специфика. Все сконцентрировано здесь, поэтому вот с самого начала нам предлагали строить по всей России, но я всегда сконцентрировался в Москве, весь свой бизнес. То есть мы построили уже, сколько мы построили, 56, да, около 6 миллионов квадратных метров, и все это мы сделали здесь, потому что в Москву я верю. Я считаю, что если что-то когда-то и случится, Москва очень быстро восстанавливается.

Долецкая: В Питер так не верите, как в Москву?

Доронин: В Питер я верю, я там родился. Мне этот город нравится, и о Питере мы тоже думаем, может быть, мы  в ближайшее время мы будем что-то там делать. Я езжу туда, смотрю определенные проекты, которые там предлагают.

Долецкая: Поскольку вы действительно очень много сделали в Москве, есть что-то, что вам лично самому, не профессиональному девелоперу, а как человеку, чего вам не хватает в Москве?

Доронин: Я лучше скажу не то, что  мне лично, меня лично все устраивает. Я скажу, что было бы лучше для Москвы, и не только для Москвы, в целом для России, я считаю, что нам недостаточно здесь иностранцев. Вот я делал анализ всех этих городов, которые я вам перечислил…

Долецкая: Мегаполисов.

Доронин: Мегаполисов. Там огромный поток иностранцев, которые делают бизнес, которые живут, которые инвестируют в страну. Если ты инвестируешь  Англию  500 тысяч фунтов, тебе дают постоянное место жительство в Англии.

Долецкая: Открыть так ворота.

Доронин: У нас на сегодняшний день 13% подоходный налог, что гораздо меньше, чем в любых из этих городов. То есть люди с удовольствием поехали бы сюда, но надо создать им условия, надо создать условия, чтобы не было препонов, получения виз и так далее. Это, в принципе все, возможно сделать. Любая инвестиционная программа, если вы вкладываете больше 500 тысяч долларов…

Долецкая: Давайте побольше, чтобы в Москву побольше денег пришло.

Доронин: Зачем побольше?

Долецкая: Миллиона два.

Доронин: Этого достаточно. Надо с чего-то когда-то начать, а потом уже можно менять. И дать людям постоянное место жительство. Об этом я уже говорю на протяжении пяти лет, я пытался это объяснить и в правительстве, и все эти идеи все поддерживают.

Долецкая: Но ничего не происходит.

Доронин: Но, к сожалению, вообще ничего не двигается. Вот я сейчас посмотрел, что Депардье они дали постоянное место жительство и так далее. Я думаю: ну наконец-то, может быть, что-то сдвинется. Но все это как-то опять стало одноразово.

Долецкая: У меня такой вопрос к вам, про другую страсть вашу. Я знаю, что вы – очень преданный коллекционер современного искусства, вы не просто коллекционируете работы популярных имен, вы достаточно хорошо в них разбираетесь. Вопрос у меня такой: с одной стороны, у вас есть личная коллекция, где есть блестящие работы Уорхола, Баския и Херст, кто угодно. У вас есть коллекция русского современного искусства, вы обладатель коллекции, которую мы очень все-таки ждем увидеть в Москве, - это ваша коллекция кинопостеров. Вопрос: это для вас бизнес или страсть?

Доронин: Для меня это страсть, потому что даже если я покупаю какие-то имена, инвестирую, то все равно я покупаю то, что мне нравится, что мне приятно видеть каждый день в своем доме. Для меня, по всей вероятности, это страсть. Но до сегодняшнего дня это были, я сейчас честно скажу, это были хорошие инвестиции, потому что то ли мне повезло, но все имена, которые вы назвали, они, как правило…

Долецкая: Только растут в цене.

Доронин: Только растут в цене, то есть это совмещение приятного с полезным.

Долецкая: Но это же неслучайное совпадение, правда?

Доронин: Нет, когда ты покупаешь искусство, есть определенные эдвайзеры, у которых ты спрашиваешь мнение. Я езжу много на выставки, аукционы, в галереи. Это приходит, это опыт, он приходит не сразу. И коллекцию ты постоянно меняешь, если тебе что то не нравится, ты ее подчищаешь, оставляешь то. Всегда нужно покупать только качество, хорошее качество, и  даже если дорого стоит, никогда в этом не проиграешь. Если ты покупаешь хорошую качественную картину, она всегда будет стоить и денег, и…  Мне, помимо того, что ты купил, и она растет в цене, но мне основное даже нравится… Многие картины, которые я купил десять лет назад, мне за них предлагают деньги – я не продаю, мне они нравятся, я к ним привык, это часть интерьера.

Долецкая: Какая у вас любимая, назовите?

Доронин: Мне нравится Баския, у меня есть прекрасные картины Баския. У меня есть Уорхола картины, у меня есть много картин, которые мне очень нравятся.

Долецкая: Но есть работы, с которыми, чтобы вам ни предлагали, вы не расстанетесь? Какие бы деньги ни предлагали, вы все равно скажете: «Не продам»?

Доронин: Есть такие работы, это фотографии, которые известные художники и фотографы  сделали для меня, и также там мой портрет. Джулиан Шнабель сделал мой портрет на разбитых тарелках, но это такие работы, которые мое личное. Я их, естественно, никогда не продам.

Долецкая: А есть какое-нибудь произведение, которое, вы знаете, что оно не у вас, и вы очень хотите, чтобы оно присоединилось к вашей коллекции?

Доронин: Естественно, есть определенные наработки, я думаю про определенные картины, которые я хочу купить.

Долецкая: Назовите какую-нибудь, может быть, мы вам ее подарим?

Доронин: Я назову, и она будет стоить уже дороже.

Долецкая: Вы смотрите на работу и думаете: «А сколько она у меня будет стоить?».

Доронин: Конкуренция же.

Долецкая: Конкуренцию я же вам составлю, точно. Влад, вы известны тем, что людям, которые с вами общаются, своим, в общем, безупречным вкусом не только в одежде, но и в том, как вы обустраиваете свое личное пространство. Те пространства, которые вы строите для людей, там царит ваш почти безупречный вкус. Он у вас от семьи, от друзей или вы сами его сами в себе воспитали каким-то образом?

Доронин: Прежде всего, я думаю, что начало и залог был от родителей, но в будущем я это сделал уже сам. Залог и начало – это действительно дали мои родители.

Долецкая: Влад, а вот родители для воспитания вашей визуальной культуры и вашего вкуса, как они ввели в вас, ну вот как?  Они вам просто показывали картинку и говорили: «Влад, вот знай, это очень красиво» или «Это Айвазовский, запомни это имя»? Или по-другому это было в семье? Потому что это очень интересно.

Доронин: Как я уже сказал, я родился в Петербурге. Петербург славится определенным вкусом, было огромное количество музеев, мы проводили все выходные с родителями в музее, мы были на выставках в то время. Мой отец был выездной, он ездил за границу, он привозил какие-то журналы, привозил одежду и так далее, в те времена, когда я был совсем…

Долецкая: То есть был такой мажор, папа за границу ездил. Вот оно что!

Доронин: Ну, знаю, как, дальше это, наверное, развилось своим чередом.

Долецкая: Исходя из собственной страсти, так сказать?

Доронин: Я думаю, да.

Долецкая: В общем, то, что вам нравится красивое, мы знаем, и это заметно и вокруг вас и так далее. Смотрите, я знаю, что ваша компания и вы лично занимаетесь довольно много благотворительностью, вы помогаете молодым художникам, вы реставрируете храмы, вы делаете вложение в развитие медицины. Это большая серьезная работа, очень личная, я не хочу сейчас лезть. У меня такой вопрос: у вас есть там что-то любимое, то, о чем вы больше заботитесь или сострадаете, или думаете из всего кого или всех тех, кому вы помогаете?

Доронин: Мы помогаем детям, я считаю это важно, это наше будущее. Помогаем также молодым художникам, потому что им всегда тяжело, может быть, среди них много гениев, которым нужно просто минимально, элементарно помочь, поддержать их. Я считаю, что любому человеку, если есть такая помощь, это дорога вперед. Я считаю, что эти вещи важны, не только мы, но многие люди, которые могут это позволить себе, они обязаны это делать.

Долецкая: А что вас может вывести из себя просто в состояние бешенства? Разозлить очень сильно? Что? Поступок, человек?

Доронин: Я думаю, предательство.

Долецкая: Было такое в жизни когда-нибудь?

Доронин: Да, было, по молодости, потом я уже отбирал, с кем общаться.

Долецкая: Простили предателя?

Доронин: В то время нет, если бы это сейчас было, то да.

Долецкая: Как выглядит ваше непрощение?

Доронин: Ну, непрощение выглядит …

Долецкая: Страшно?

Доронин: Нет, я не думаю, что оно выглядит страшно. Просто я считаю, что человек сам себя наказал, когда он определенное сделал. Все возвращается, и человек, который предает, он в итоге предает не тебя, он придает себя свои все… он предает себя.

Долецкая: А в первую очередь.

Доронин: Конечно.

Долецкая: Влад, а что для вас самого деньги? Это власть, это средство к созданию определенного стиля жизни, это, может быть, такой транспорт по попаданию в определенную иерархию? Что они для вас?

Доронин: Когда я был молодой, я думал: «Вот заработаю 100 тысяч долларов, и это будут огромные деньги, и я буду доволен, мне больше будет не нужно». Когда  я заработал, у меня следующее было – заработаю миллион и это было ну не предел, я считал, что это цель, почти мечта, я заработал миллион… Ну и так продолжается…

Долецкая: И остановиться не можете никак?

Доронин: И в конечном итоге, я понял, что для меня на сегодняшний день деньги – это не основное, основное для меня – это создать бизнес, чтобы он правильно работал, достичь чего-то в жизни, а деньги – это как инструмент для достижения хорошего уровня жизни и так далее.

Долецкая: Вот вы сказали, что Марк Рич научил вас тому, что бизнесмен большого калибра должен, скорее, держаться «low profile», то есть не светиться особенно или вести себя просто скромно, скорее всего. Вы выполнили его совет на все 150%...

Доронин: До сегодняшнего дня.

Долецкая: Сегодня потеря девственности! Спасибо вам за это.

Доронин: Ради вас, кстати.

Долецкая: Спасибо вам большое, правда. У меня есть к вам вопрос: у вас есть какое-то отношение к СМИ? Вы просто делаете вид, что его нет? Вы его не любите, вы его … почему «его»  - «их», средства массовой информации – «их».  Вы их не любите, вы их, может быть, просто не принимаете в расчет в системе ваших ценностей? Почему вы с ними никогда не входите  в контакт?

Доронин: Почему? Я люблю СМИ, я читаю прессу, но я читаю бизнес-прессу, мне нравится «Коммерсантъ», «Ведомости» журнал, читаю The Wall Street, The Financial Times  и так далее. Я просто не читаю «желтую» прессу.

Долецкая: Вообще?

Доронин: Нет.

Долецкая: Почему, кстати?

Доронин: Потому что она мне не интересна.

Долецкая: А у вас охрана?

Доронин: Да.

Долецкая: Это для вас статус или вы считаете, что все-таки есть угроза вокруг? Вы тот самый мужчина, который за себя может постоять при любых обстоятельствах, да? Зачем вам, это статус? Что это? Наличие охранников?

Доронин: Бывают различные ситуации, я думаю, что это все  перешло от тех годов.

Долецкая: Наследство тех лет?

Доронин: Наследство тех лет, да. На сегодняшний день мне охрана как таковая не нужна, но, думаю, это просто наследство тех лет. Мы все живем, под Богом ходим. У меня, по крайней мере, все выстроено.

Долецкая: Влад, есть в мире какое-нибудь здание, на которое вы смотрите  и кусаете локти: почему это не я его построил?

Доронин: У меня нет такого, что я кусаю локти и так далее, потому то я считаю, что если кто-то смог что-то сделать это, уже хорошо, и я должен  сделать так же или лучше. Поэтому  я много путешествую, я езжу в Гонконг, в Токио летаю, смотрю новые здания, в Нью-Йорке. Я пытаюсь взять у них это ноу-хау и сделать еще лучше по возможности. Вот мы сейчас строим здание ОКА в Москве, и мы весь ноу-хау на протяжении 20 лет вложили в это здание. Это будет, я считаю, одно из лучших зданий в Москва-Сити и, может быть, даже в Москве. Это здание, в котором все есть, на сегодняшний день это огромные пробки, огромный трафик движения, и в этом здании будет все: магазины, будут SPA…

Долецкая: Это будет микромир.

Доронин: Потери времени никакого нет, и как показало время, на сегодняшний момент этот продукт довольно развитый, довольно хорошо идет.

Долецкая: Я вам скажу честно…

Доронин: Люди начали его понимать, до этого многие его не понимали, сейчас его все понимают.

Долецкая: Влад, можно вам напоследок задам  совсем личный вопрос? Какие женщины у вас вызывают восхищение? Лично…

Доронин: Контрастные.

Долецкая: Контрастные? Мы, в принципе, всё, я могу сейчас только Влада благодарить и кланяться.

Доронин: Все спасибо,  да?

Другие выпуски