МОНГАЙТ. Устаревшая роскошь. Пшонка, Янукович и Евгения Васильева – почему они больше не в тренде?

Монгайт: Олег, я знаю, что у вас появилась эксклюзивная информация, что Виктор Янукович приобрел…

Митволь: Не совсем так. Дело в том, что некий украинский гражданин приобрел дом за 52 миллиона в самом дорогом поселке Московской области Барвиха, и в этом же доме в тот же день остановился президент Украины Виктор Янукович, который, как мы можем догадываться, просто не мог не поздравить своего земляка с таким шикарным приобретением и остаться у него жить.

Монгайт: 52 миллиона долларов – это официальная информация?

Митволь: Официальной информацией это назвать сложно, но та информация, которая у меня есть, что именно так. Я знаю, что человек, который продавал этот дом, уже полтора года его продавал и наверняка готов был бы и скидки предоставить, но так получилось, что тот украинский гражданин, который приехал утром и срочно начал покупать, видимо, ему было не до скидок.

Монгайт: Если говорить о Барвихе и Рублевке как о кластере проживания богатых чиновников, почему не изменилась ситуация, почему эти люди не скрывают своего благополучия?

Митволь: Я думаю, что в этом и смысл жить там, потому что все понимают, что если ты живешь там, то это значит, что ты точно не продал трешку в Митино и не купил этот дом.

Порошин: По моей информации, ситуация другая. Мы переживаем наоборот период сумерек.

Митволь: Мы переживаем некое падение спроса, это факт. Человек долго этот дом продавал, и если бы не наши братья с Украины, которые не могли терпеть снижение подмосковного рынка недвижимости.

Порошин: Мне кажется, на Рублевке скоро будет жить только Янукович – это мой прогноз на ближайшие пять лет.

Митволь: А куда идти тем людям, которые там живут?

Порошин: Они уедут на Новую Ригу. В новую скромность, спокойные минималистские интерьеры.

Монгайт: То есть вы считаете, что все-таки они начали камуфлировать свое благополучие и сегодня не стоит столь агрессивно говорить о своем благосостоянии?

Митволь: Я боюсь, это из русского менталитета не выкинешь. К сожалению, у нас еще проблема с буржуазией, очень сильное расслоение между двумя процентами самых богатых и большинством самых бедных. Люди вместо того, чтобы сидеть за высоким забором и молчать в тряпочку, стараются это всячески показать.

Монгайт: Это действительно странная ситуация, которая показала себя с неожиданного ракурса и на Украине. Генеральный прокурор Пшонка, который живет не просто роскошно, а наивно-роскошно.

Митволь: Я бы добавил сразу, что у меня нет сомнений, что если бы мы посмотрели дома тех ребят, которые с лозунгами про коррумпированную власть через Майдан зашли в руководство страной сегодня, у меня нет сомнений, что у Порошенко есть на что глянуть, и Яценюк, мы можем не сомневаться в наличии у него джакузи дома.

Монгайт: Про них нет точной информации, а тут мы впервые видим…

Митволь: Надо ждать следующего переворота, чтобы зайти к ним…

Монгайт: Здесь мы видим эти феноменальные интерьеры. Конечно, для всех это оказалось открытой темой: во-первых, почему так, а во-вторых, почему все-таки не скрывают.

Шилов: В Украине, как и в других странах бывшего Советского Союза, все-таки не так развито и не так много денег, как в России, и не так много, может быть, возможностей, даже вкуса не так много, потому что у нас больше людей, у которых есть и деньги, и вкус. Я думаю, там с этим есть проблема определенная, и это очень заметно в интерьерах чиновников, которые мы все видели недавно.

Митволь: У меня есть товарищ из старой итальянской аристократической семьи, он очень давно живет на Сардинии и говорит, что в самом богатом порту в самое дорогое время стоят яхты только русских и украинцев. При том, что украинский народ живет не самым лучшим способом и украинский долг превышает бюджет в пять раз, в прошлом году вся Италия торжественно смотрела новую яхту сельскохозяйственного олигарха с Украины, который даже на бок стометровой лодки приклеил яйцо. Ни одному европейцу в здравом уме не придет в голову так сделать.

Монгайт: Вас не поразило это открытие, которое мы сделали вместе с гражданами Украины, когда мы попали в интерьеры дома Януковича, генерального прокурора Пшонки?

Порошин: Конечно, когда видишь такое, трудно не потерять само…

Митволь: Я не очень понимаю, что они там особенное увидели.

Порошин: Трудно не потерять самообладание, когда видишь такое. Но эта история про Януковича, мне кажется, очень позитивная, потому что меня лично мало вещей убеждает в том, что человечество движется куда-то вперед, а не по кругу. Украинская история с януковической резиденцией убеждает, что все-таки вперед, потому что такая картина, когда якобинцы, революционные массы вторгаются в покои монарха. Это оторопь и ненависть. Люди видят образ чего-то непонятного, недостижимого. Какую реакцию у нас вызывают эти интерьеры? Это скорее улыбка, и даже люди, которые туда со всей Украины поехали, скорее, улыбались. Что такое покои Януковича? Сразу все становится ясно про человека. Там нет ничего непонятного. Это как наш бедный родственник, который разом, одним хапком разбогател.

Митволь: Я не очень понимаю это все. Одновременно выяснилось, что у 18 богатых украинцев, в том числе у семьи Януковича, арестованы миллиарды долларов. Две новости: арестованы миллиарды, но на это никто внимание не обращает, и у него на втором этаже в доме джакузи, и приходят экскурсии революционеров.

Монгайт: Оказалось, то ли народ так беден, который никогда не видел джакузи, для которого туалет в золотой плитке кажется таким шоком, с другой стороны, живут они как-то феноменально бедно.

Порошин: Это же аттракцион узнавания. Все эти вещи узнаваемы. Там нет никакого образа королевской жизни. Любой нищий на улицах Киева видит каждые 10 минут проезжающий «Бентли». Почему в стране, которую в 2013 году, согласно отчету МВФ, Албания обошла по ВВП на душу населения, ездят «Бентли», это другой вопрос. Если бы мечта нищего с улицы Киева исполнилась и его резиденция выглядела ровно так, как у Януковича… Там и Версаль, и Царское Село, и Ватикан. Там нет плохого вкуса. Это «безвкусица». Мы видим историю очень простого парня из Донбасса, который разом одним хапком разбогател.

Митволь: Человек сидел по известным статьям: кража шапок и изнасилование. Что вы хотели увидеть? Вы про какую греческую философию? Джакузи, наверное, и место, где он шапки хранит.

Монгайт: А если говорить о том, как выглядит быт, вкус и отношение к жизни у тех самых коррумпированных чиновников и у олигархов, которые как бы заработали деньги бизнесом? Их стиль жизни отличается?

Цебоев: Мне кажется, дизайнеры виноваты во всем, потакают вкусам этих людей.

Шилов: Очень большой соблазн, конечно, отозваться на такой запрос, когда клиент желает видеть двадцать сортов мрамора в интерьере, и позолото, и золотую мозаику, и хрустальные люстры. Это очень легко калькулируется, многих дизайнеров вводят в соблазн. Но здесь как в любой ситуации вопрос выбора – морального, эстетического. Кому-то это интересно в этот соблазн ввергаться, делать какую-то работу, может быть, даже стыдиться немного, но в то же время хвастаться иногда таким клиентом или просто наслаждаться финансовым благополучием, которое зарабатывается за счет таких клиентов. А для кого-то эта история вовсе неинтересна, потому что работать с такими людьми непросто, потому что их желания часто бывают очень абсурдны, потому что они хотят, чтобы дизайнер повышал их самооценку и удовлетворял их амбиции своими эстетическими средствами, что не для каждого дизайнера и архитектора приемлемо. Это коммуникация на уровне «чего изволите» со стороны дизайнера и как барин холопу дает свои указания со стороны клиента.

Монгайт: Можно сказать, что чиновники стали богаче?

Шилов: Я не знал, когда они были беднее.

Митволь: Я думаю, если сравнивать чиновников 94 года и 2014, сейчас, конечно, чиновники совсем другие. В 94 году в стиле чиновника были вытертые костюмы, оттянутые коленки. Были чиновники, которые приходили домой, трогали ключики от сейфовых ячеек, убеждались, что сбережения в сохранности, и ложились спать, чтобы на следующий день опять служить народу, а потом, по окончании службы, превращались в обычных олигархов, миллиардеров. Например, Альфред Кох, который весь подтянутый, а потом закончил госслужбу и крупнейший инвестор. Сейчас чиновники другие: они хорошо одеваются, понимают, чем отличаются костюмы Brioni от Zilli…

Монгайт: А у них зарплаты стали выше?

Митволь: Конечно. Некоторые чиновники сейчас получают в районе 300 тысяч рублей.

Монгайт: То есть они могут купить себе костюм Brioni…

Митволь: За несколько месяцев могут один костюм, но видно, что они их меняют.

Монгайт: Если говорить про образ жизни и развлечения, они не скрывают свое благополучие, ищут развлечения там же, где их ищут олигархи?

Цебоев: Конечно, ищут, но стараются какие-то моменты, когда сильно жжет, не афишировать.

Митволь: Помните, был скандал с Куршевелем, когда выехали чиновники, их всех сфотографировали, теперь они ездят в другое место?

Цебоев: Человек заработал, пришел к успеху, ему хочется быть таким же, как и те люди, с которых он пасет…

Митволь: К сожалению, есть проблема: когда в городе Краснокамске учителя и воспитателя детского сада в 2011 году получали 4100 рублей, бывший пермский губернатор Чиркунов строил буковки «П» из бревен за 50 миллионов бюджетных рублей, а сейчас вообще сказал, что уезжает жить во Францию, потому как русских там поменьше, ему русские надоели.

Цебоев: Он как раз любит современное искусство.

Митволь: Да, он такой эстет.

Монгайт: У него хороший вкус, но это ни о чем не говорит и его траты не ограничивает.