Апельсинчики на колёсах в день выборов и десант тамбовских политтехнологов. Чего так боится Полтавченко?

Сегодня в гостях:

 В студии:

Наталья Леонидовна Евдокимова, ответственный секретарь «Правозащитного совета» Санкт-Петербурга

По скайпу:

Александра Крыленкова,  руководитель ассоциации «Наблюдатели Петербурга»

Татьяна Иванова, учитель, экс-председатель УИК № 99 (Василеостровский район Петербурга)

Петр Павленский, художник

Красимир Врански, руководитель движения «Красивый Петербург»

 В записи:

Лурье Лев Яковлевич, историк и журналист

Оксана Дмитриева, депутат Госдумы, глава петербургского отделения партии «Справедливая Россия»

Лобков: Наталья Леонидовна, действительно ли в Петербурге нечто невероятное, даже по сравнению со средней полосой, по сравнению с Северным Кавказом, я имею в виду использование разнообразных технологий? Такие же ли они или они гораздо интереснее?

Евдокимова: Сейчас мы с вами более интересные технологии имеем, они впервые опробованы, по крайней мере, в Санкт-Петербурге. Вы помните, что нам вернули выборы губернатора, но при этом ограничили эти выборы фильтром, муниципальным фильтром. У нас 111 муниципальных образований, у нас более полутора тысяч депутатов. Соответственно, 10% этих подписей надо собрать каждому кандидату.

Лобков: Это предел, установленный законом.

Евдокимова: У нас всегда все самое большое.

Лобков: В Москве 5%.

Евдокимова: Я понимаю. В Москве 5%, прошу прощения, и Собянин помог своим соперникам зарегистрироваться, если вы помните, пройти фильтры муниципальные. У нас все с точностью до наоборот. Я понимаю такую ситуацию, да, Георгий Полтавченко хочет быть не назначенным, а избранным губернатором. Это похвально.

Но при этом ты должен быть легитимным. Ты должен показать, что любой соперник, который хочет с тобой сразиться за этот пост, зарегистрирован, и вот ты тогда с открытым забралом в свободной борьбе это делаешь, что мы делали до того, как эти выборы вообще начались, то есть до того, как были зарегистрированы кандидаты. Двух самых весомых кандидатов – это Оксана Генриховна Дмитриева от «Справедливой России» и от «Яблока» Анатолий Григорьевич Голов – они просто не прошли этот фильтр.

Лобков: Ну что на это сказал вице-губернатор Лобко, который почти мой однофамилец, который курировал выборы? Он сказал: «Ну не собрали, маленькая популярность у них».

Евдокимова: Когда муниципальные выборы были таковы, что протаскивали, в основном, кандидатов от партии власти, которые полностью подконтрольные Смольному, как вы думаете, и Григорий Полтавченко при этом заявляет: «Я ничего не делал, я никого не уговаривал, чтобы мне подписи давали. Я даже никого не подкупал, они сами пришли».

Лобков: А он собрал рекордное какое-то количество подписей.

Евдокимова: Тысяча при необходимом 156.

Лобков: Он самовыдвиженец, он дистанцируется от «Единой России».

Евдокимова: У нас сейчас и муниципалы так же, они все дистанцируются от партии власти.

Лобков: Александра, в последние дни, когда началось досрочное голосование, что вообще происходит в городе? Каким образом будет формироваться явка, каким образом петербуржцев зовут к избирательным урнам?

Крыленкова: За последние дни, которые прошли с начала досрочного голосования в Петербурге, по официальным заявлениям Санкт-петербургской избирательной комиссии, проголосовало более 5% избирателей. При этом никакой возможности провести контрольную сверку этих данных с данными, полученными наблюдателями или членами комиссии на участках, совершенно невозможно, потому что эти данные никак не предъявляются, не оглашаются, не показываются акты.

Недавно закончился первый этап досрочного голосования, все списки, бюллетени должны были быть переданы  в участковые комиссии. Эта передача происходила ночью, туда не допускались никакие члены даже вышестоящих комиссий независимые. Они пытались туда пройти, их выкидывали с полицией, вызывали наряды.

Лобков: Насколько я знаю, когда сдавали подписи в свою поддержку, многие муниципальные депутаты не могли даже найти дверь, где подписи сдавать, перед ними были амбарные замки. А те другие депутаты, как говорят теперь, более лучшие, они почему-то двери эти находили. Были ли подобные инциденты в ходе досрочного голосования, что некоторые не могли донести, а некоторые могли донести эти протоколы?

Крыленкова: Они на самом деле все доходили, только они доходили вдалеке от любопытных глаз граждан и наблюдателей.

Лобков: Я считал о каких-то совершенно невероятных историях, чуть ли не о том, что наблюдателей задерживала полиция и препровождала в участки. Честно говоря, такое трудно себе вообразить после 2011 года, болотного процесса, этих митингов всех. Как будто Петербург вернулся в 2011 год.

Крыленкова: Двух моих коллег мы пытались до 4 утра вызволить из полиции, одна из которых была членом с правом решающего голоса избирательной комиссии, а вторая была журналистской.

Лобков: А чего они хотели? Они хотели увидеть эти протоколы?

Крыленкова: Они хотели убедиться в том, что списки избирателей в том виде, в котором они были оформлены в вышестоящих комиссиях, ровно в таком виде без изменений были бы переданы в участковые комиссии.

Лобков: Петр, ваши ощущения от этих выборов, вообще ваше ощущение об атмосфере в городе перед выборами? Чувствуете ли вы какое-то давление, чувствуете ли вы заряженность какую-то городских властей? Либо все в рамках допустимого, в рамках нормальной конкурентной кампании?

Павленский: Дело в том, что мне сейчас сложно говорить о том, что непосредственно сейчас происходит в Питере, потому что только вчера вечером я прилетел с Украины.

Лобков: Тем не менее, вы живете там и были все лето.

Павленский: Я общаюсь с разными людьми и обладаю некоторой информацией относительно и выборов, и того, как это происходит. О том, что Полтавченко выиграет, это было известно давным-давно, это было известно год назад. Все эти вещи решаются заранее. Я это знаю от людей, которые, так или иначе, очень близки к этим процессам. Там решаются вопросы деления ресурсов. Все разговоры о выборах напоминают мне последнюю историю, которая была связана на Красной площади с повешением, которая произошла без моего участия.

Вот эта симптоматичная ситуация с тем, что мы очень много говорим, очень много рассуждаем, очень много обсуждаем какие-то события, которые в действительности не имеют под собой никакого основания. Там имеет основание в этих выборах, что кандидат должен быть большое количество лет членом партии «Единая Россия», то есть относительно какой-то клерикальной идеологии, понятное дело, что сейчас стоит курс на это.

Лобков: Петр, а вообще обстановка в городе изменилась? Мы говорили с Леонидом Мозговым, с Александром Сокуровым, многие говорят, что за последние годы очень большое значение приобрело мнение так называемых православных активистов и церкви предается очень большое значение, в том числе и в этих выборах. Многие служители культа буквально участвуют в агитации, не будем говорить за кого.

Павленский: Безусловно, они участвуют. Когда у нас была большевистская империя, когда мы жили в совке, грубо говоря, то у нас был идеологический аппарат. Сейчас церковь является идеологическим аппаратом. Это такие же члены партии, это такие же члены КПСС. Естественно, они принимают участие в агитации, это их первичная задача – агитация и пропаганда, вся область идеологии.

Лобков: Татьяна, расскажите, что с вами произошло в последние дни. За чем вы наблюдали, за каким процессом? Что с вами учинили?

Иванова: Дело в том, что я не наблюдатель, я не наблюдала, а сейчас я являюсь членом территориальной комиссии с правом решающего голоса. Я непосредственно работаю на выборах. Те досрочные выборы, которые у нас сейчас проходят, это просто открытая дверь для фальсификации. Я лично выявляла много нарушений, начиная с того, что людей ориентировали обязательно прийти на досрочное голосование, особенно бюджетников. Люди приходили с заполненными уже заявлениями.

По моему делу 2011-2012 года я обрела много друзей, и мне звонили люди и говорили, что им рекомендуют в обязательном порядке пойти именно в определенный день, то есть по графику. Это здесь у нас, на Васильевском острове. Если посмотреть, как это все проходило на территориальном участке, то можно заметить, что в помещении, где выдавали бюллетени, присутствовали не только члены Территориальной комиссии, но и другие лица.

Лобков: Пишут о некой системе полковников и кураторов, которые, как правило, отставные военные или милиционеры, которые внедряются в каждую районную администрацию специально для курирования выборов. И вот они организуют все эти автобусы, привозы, отвозы и так далее. Правда ли это?

Иванова: Я не могу сказать по поводу кураторов таких, я лично их не видела. Как ни странно, меня не допустили к досрочному голосованию. Я не в обиде, у меня были другие обязанности, я работала с комиссиями, с председателями в то время. Но я очень часто бывала в помещениях для голосования, я не видела этих людей, этих кураторов. Но то, что людей привозили, да, это действительно было так. Если я могла в какой-то мере оправдать, когда привезли людей из социального центра, инвалидов, здесь понятно, объяснимо. Но когда здоровые люди приезжали на автобусах – некрасиво.

Лобков: А правда, что те документы, те бюллетени, которые они заполняли, вы не могли проследить их судьбу, что напротив этих людей не ставили галочки, таким образом, существует возможность для этих людей еще раз прийти, еще раз проголосовать?

Иванова: Здесь несколько другая система. Я, наверное, уже к себе притягиваю выборные неприятности, но, к сожалению, сложилась такая ситуация, что вчера, когда было заседание председателей участковых избирательных комиссий, я совершенно случайно попала в зал. Проводила это заседание член территориальной комиссии Королева Галина Евгеньева, с которой я уже общалась в 2011-2012 году. Ни наш председатель ТИКа, ни его зам, а именно она.

Я, к сожалению, услышала то, что мне не надо было слышать, когда председателя говорили, как работать со списками по досрочному голосованию. Я накануне указывала не раз и членам комиссии, которые работали, и 7-го числа на заседании территориальной комиссии…

Лобков: Как работать со списками, расскажите, чтобы все знали?

Иванова: Сейчас я вам скажу. Я говорила, что списки ведутся неправильно. Есть определенная номенклатура ведения документов. Если в списке есть номер по порядку, то должен быть номер по порядку, должна быть сквозная нумерация, и должны быть записаны избиратели в одном листе, а затем мы переходим на другой. Не должно быть никаких свободных полей. Что я отмечала – листы незакончены, сквозной нумерации нет. Это затрудняет контроль за количеством проголосовавших.

Лобков: Грубо говоря, туда можно еще кого-то вписать?

Иванова: Когда закончилось голосование, я сказала, что я не уйду, я буду писать жалобу, если это не устранят. Я до 11 ночи находилась в ТИКе. В конечном итоге, я эти списки не видела, якобы их приводили в порядки в другом здании. Я ушла домой, но, придя вчера, я попала на это заседание для председателей участковых комиссий, а я имею полное право быть на любом заседании как член ТИКа, и я услышала, как работать с этими списками. Когда председателям говорили, что не надо всех разносить по основным спискам, оставьте место, если человек пришел, пусть он проголосует. Получается, что человек голосует два раза.

Лобков: Чуть раньше мы поговорили с бывшим кандидатом на пост губернатора Петербурга Оксаной Дмитриевой, которая не добрала буквально считанное количество подписей, поэтому не смогла конкурировать сейчас с Георгием Полтавченко.

Дмитриева: Выборы должны быть свободными. А когда на досрочные выборы организованно направляет работодатель, сотрудник государственного учреждения по списку, иногда на автобусе, это уже не свободные выборы, это нарушение Конституции, это уголовная статья для всех руководителей учреждений, которые осуществляют массовую доставку избирателей, либо при помощи транспортного средства, либо просто по направлениям в рабочее время. Это явное принуждение к голосованию. Поэтому досрочное голосование действует как исключительная норма, потому что сам факт, что это происходит в рабочее время, что может быть организованное влияние работодателей, для этого и делается исключение.

Должно быть 150 помещений, а их всех собирают в одном. Разве можно в одном обеспечить контроль и сохранность? Поэтому с самого начала можно предположить, что все 190 тысяч человек, которые проголосовали в Санкт-Петербурге на сегодняшний день по досрочному голосованию, за исключением 9, 6 тысяч, сколько проголосовало в Москве, это все сопровождается огромным количеством нарушений, у каждого голосования и, возможно, не одно. Поэтому количество нарушений в Санкт-Петербурге это не 100, не 200, не 300, а это сотни тысяч. Считайте, что 190 тысяч проголосовавших, за исключением нескольких тысяч, это все одно сплошное нарушение, причем с уголовными статьями.

Лобков: Наталья Леонидовна, как вы считаете, есть разные варианты, есть варианты, которые набрасывает гражданское общество, что в 25% округов, если голосования не происходит, люди не приходят, допустим, что вообще-то вообразить сложно, или портят бюллетени, выборы признаются недействительными и проводятся заново. Во второй тур, как я понимаю, вряд ли кто-то из этих людей может выйти, потому что это не Дмитриева, это не Голов. То есть финал неизбежен, правильно ли я понимаю?

Евдокимова: Абсолютно точно.

Лобков: Тогда зачем такой раж?

Евдокимова: Вот как раз об этом я хотела поговорить. Для чего? Понятно, что победит, ведь не первый раз такая история в нашем любимом городе.

Лобков: А я помню, что Валентина Ивановна Матвиенко в 2003 году к семи часам вечера, а тогда был порог явки 25%, к семи вечера набирала…

Евдокимова: Не было тогда порога.

Лобков: В 2003 был.

Евдокимова: Не было тогда уже порога, я точно говорю. Порога не было. Это муниципальные выборы. Какие пороги?

Лобков: Нет, в 2003, губернаторские. Набирала к семи вечера 21%, потом откуда-то за час появились необходимые 4%. Это понятно, это натягивают явку. Потом явку отменили, порог явки отменили. Зачем тогда?

Евдокимова: Давайте вспомните Валентину Иванову уже сейчас, в 2012 году. Для того, чтобы стать председателем Совета Федерации, надо было стать сначала членом Совета Федерации. Для того, чтобы стать членом Совета Федерации, надо было предварительно быть либо депутатом законодательного собрания, либо депутатом муниципальным.

Срочно под Валентину Ивановну распускаются два муниципальных образования, чтобы была интрига. Никто не знает, где она будет зарегистрирована. Списки в одном из них зарегистрированы задним числом. Люди, которые хотели посоревноваться с Валентиной Ивановной на этих выборах, просто не смогли зарегистрироваться. И, о чудо, Валентина Ивановна набирает более 90% голосов. Ну понятно, если из 10 голосов 9 набрать, вот оно 90%. Явка была минимальная. Скажите, пожалуйста, для чего.

И абсолютно та же история повторяется сейчас с господином Полтавченко. Они думают, что люди поверят в эти цифры и будут считать: «Ну легитимность зашкаливает. Больше, чем президент на выборах получить, это куда больше можно?». Почему Собянин на это не пошел?

Лобков: Почему Собянин не пошел, а Полтавченко пошел? Два больших города с оппозиционным большим…

Евдокимова: Как говорят в Одессе, два человека – две больших разницы. Я могу сказать, что Собянин, я не близко его знаю, но этим своим поступком он вызвал уважение. Он хотел в открытом соревновании…

Лобков: Ну это не сам он, это администрация президента, это нужно было дать выпустить пар сторонникам Навального, там много было факторов.

Евдокимова: Ну неважно. Тем не менее, он этому не сопротивлялся.

Лобков: Попробовал бы он сопротивляться Володину и Путину!

Евдокимова: Сложновато. Но тут, значит, господин Путин не дал такую команду господину Полтавченко, а это значит, господин Полтавченко испугался, что с ним рядом на этих выборах будут участвовать значимые люди, которых в городе знают, уважают. И, может быть, будет, о ужас, второй тур. Раньше ведь это было нормально, первый раз наша губернатор госпожа Матвиенко во втором туре выбралась. И все было нормально.

Лобков: Там была сильная соперница.

Евдокимова: Да, и была сильная соперница.

Лобков: И Собчак проиграл во втором туре сильному сопернику.

Евдокимова: Да, проиграл. То есть это нормально. На любых выборах это демократическая процедура, это нормально. Мы сейчас этого боимся – а вдруг во втором туре что-нибудь не сложится, а вдруг так пойдет, и выберут кого-то другого.

Лобков: Возможно ли, что вообще эти выборы будут подвергнуты сомнению Центральной избирательной комиссией?

Евдокимова: Свежо предание, а верится с трудом. Я вам даю голову на отсечение, что это не будет сделано. Мы с вами имели кучу нарушений в выборах 2011 и 2012 года. Скажите мне, пожалуйста, хоть одно судебное решение было вынесено?

Лобков: В Астрахани на части участков, потому что Шеин голодал, да. Но их не хватило до 25%.

Евдокимова: А выборы будут признаны, тем не менее, действительными. 

Фото: РИА Новости