' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
У Владимира Путина есть странная слабость, о которой он однажды даже сам проболтался много лет назад, когда сказал, что ему не с кем поговорить после смерти Махатмы Ганди, и все почему-то решили, что он пошутил, но на самом деле нет никаких оснований думать, что это была шутка. В путинской России меняется все, очевидно меняется и сам Путин, но что остается неизменным — Кремль регулярно создает такие ситуации, когда рядом с Путиным могут оказаться какие-то люди, готовые сказать ему в лицо то, что обычно говорить не принято.
Юрий Шевчук, Александр Сокуров, даже Ирина Хакамада или, как сейчас, Станислав Кучер — Путину зачем-то нужно, чтобы кто-нибудь из этих людей раз в год сказал ему, до чего он довел страну, и что дальше так жить нельзя. Путину важно иметь возможность, наверное, проверить себя на предмет того, не разучился ли он разговаривать с теми, кто с ним не согласен. Шевчука он спрашивал, как его зовут — это неудача, провал, и, очевидно, из этой неудачи Путин сделал выводы, потому что Сокурова года два назад он уже вполне вежливо и со знанием дела просил дублировать по-русски его немецкоязычный фильм «Фауст». Разговор с Кучером — это такая борьба злого Путина с добрым, когда добрый соглашается с оппонентом, а злой срывается на любимое «да вы посмотрите на Америку» — это был ответ Путина на слова об атмосфере ненависти, Путин сказал, что в Америке вообще истерика.
Наверное, публичные оппоненты под кремлевскими сводами играют для Путина роль, которую можно обозначить как «свет мой зеркальце, скажи» — понимая, что прямые подчиненные и придворные подхалимы никогда ему не возразят, Путин нуждается в независимом аудите своей адекватности, то есть ему нужно время от времени оказываться в ситуации спора или даже конфликта, чтобы оценить свою способность выйти из этого конфликта победителем.
Но проблема заключается в том, что судьей и аудитором в спорах со своим участием оказывается сам Путин. Кроме него, некому оценить, насколько убедительно он отвечает своим критикам. И судя по тому, что ни один такой спор не привел ни к каким принципиальным переменам в стране, и все публичные жалобы ушли в песок, Путин из раза в раз убеждается, что на свете всех милее, всех румяней, белее и убедительнее именно он, а не очередной либеральный интеллигент, которому он позволяет с собой спорить.
То есть, какими бы смелыми ни были речи, произносимые в лицо Путину, у этих речей довольно двусмысленная функция — каждый раз они позволяют Путину еще раз убедиться, что он во всем прав, и что критика любых его действий — просто ворчание каких-то вечно недовольных людей, которых, конечно, можно иногда выслушать, но не более того.
Это кремлевское зазеркалье, в котором в спорах рождается не истина, а еще большая уверенность Путина в себе, в своей исторической миссии и правоте. И те люди, смелости которых у нас принято аплодировать, оказываются невольными союзниками Путина в этом психологическом эксперименте с заведомо известным результатом — как на выборах. Придворные роли в путинском Кремле расписаны самым причудливым образом, и среди этих ролей всегда есть и роль публичного оппонента, который скажет Путину очередную неприятную правду.
Возможно, без этих социальных поглаживаний Путин был бы хуже, чем он есть сейчас. Может быть, если бы не эти ежегодные эпизоды публичного оппонирования, он бы стал похож на своего туркменского коллегу, и Россия погрузилась бы в какой-нибудь совсем жуткий мрак. Но это в любом случае нереализуемые фантазии, потому что люди, готовые играть при Путине ту роль, которую он им отводит, найдутся всегда — если не будет Станислава Кучера, придет кто-нибудь другой, а если не найдется другого, придет третий. Президент — такое же социальное животное, как все мы, и его зависимость от среды точно такая же, как у любого другого человека. В этом смысле любые разговоры о персоналистской диктатуре спекулятивны, Владимир Путин — по-настоящему коллективное произведение, соавторами которого выступают все, кто так или иначе с ним соприкасаются. Я не готов призывать кого-то игнорировать Путина и не ходить на эти встречи, но, по крайней мере, хочется обратить внимание, что даже такое — в любом случае не стыдное, — взаимодействие с Путиным возлагает ответственность за то, что он будет делать и говорить в дальнейшем, в том числе и на тех, кто пытается ему оппонировать в те моменты, когда он этого хочет.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
