Митино и Отрадное облагородят всемирно известные архитекторы

И до этого в Москву и Петербург привозили подобных звезд первой величины, но у них как-то не складывалось. Не вышел Мариинский театр Доминика Перро, не построил свой апельсин Норман Фостер на месте ЦДХ в Москве, Херцогу и Де Мирону не достался контракт на небоскреб «Газпрома». Неужели получится на этот раз?

Спросили об этом у директора по коммуникациям «Стрелки» Андрея Завадского, руководителя проекта UrbanUrban Егора Коробейникова и главы департамента культуры Москвы Сергея Капкова. 

Павел Лобков: Это очередная утопия или на этот раз все получится?

Егор Коробейников: Сложно сказать. Мне каждый раз в этих конкурсах хочется надеяться на то, что все-таки получится. И поскольку в этот раз все-таки идет речь, насколько мне известно, не о каких-то знаковых проектах, а о проектах спальных районов, то, мне кажется, в этом смысле все-таки шанс есть, потому что будет не так много приковано общественного внимания к этому. Но будет конкретная работа над конкретными районами. И это очень правильно, поскольку последнее время, когда говорили об урбанистике, то всегда имели в виду, наверное, центр Москвы, какие-то знаковые места. Тот же «Красный Октябрь» и парк Горького - это все-таки центр Москвы. Но когда мы говорим все-таки о спальных районах, которые составляют, в общем-то, 92% Москвы. То есть то, что за пределами Третьего транспортного кольца - это и есть Москва, 92% территории.

Ольга Писпанен: Вы думаете, что вам дадут полную свободу действий по обустройству этих кварталов?

Андрей Завадский: Нет, не думаем. Мы просто вывезем зарубежных экспертов в районы.

Писпанен: Они скажут: «О Боже!». И что?

Завадский: Совместно с городскими активистами, совместно с муниципалитетами, с которыми мы уже во многих районах разговаривали, и они готовы идти нам навстречу, и даже денеги готовы давать, помогать, мы будем осуществлять точечные изменения.

Писпанен: Что такое точечные изменения? Это перестроить остановку автобусную?

Завадский: Да, перестроить остановку. Возможно, детскую площадку. Возможно, организовать районный праздник какой-то. Показать, что что-то можно изменить быстро и эффективно. И показать, как городские активисты, как ребята, у которых есть идеи и которые хотят что-то менять, могут это сделать.

Сергей Капков: А вы говорите, что власть вас не слышит.

Писпанен: А это власть?

Капков: Это мы.

Лобков: Вы знали об этом проекте? Вы его поддерживаете?

Капков: Я читал об этом проекте в Facebook’е. Проект очено хороший, потому что наша позиция сейчас - децентрализация города. Наша задача, чтобы точки притяжения появились и в спальных районах.

Лобков: А то вот Святенко жалуется: не зарегистрированы они на Кудринской площади, а приезжают из своих районов.

Писпанен: Там просто сейчас уныло, а вот ребята сделают красиво, и всем будет хорошо.

Капков: Центр Москвы всегда был центром притяжения.

Лобков: Все-таки иностранный опыт существует. Последний замечательный нью-йоркский проект «Хай Лайн» - когда из старой железной дороги сделали замечательную туристическую достопримечательность. В Москве вот таких мест еще, наверное, больше, чем мест для гайдпарка.

Писпанен: Главное, разрешат ли все это делать?

Капков: В Москве огромное количество мест, куда можно приложить руки и усилия. Например, вокруг Останкинского пруда и всю территорию вокруг телецентра в этом году мы начнем сильно благоустраивать.

Писпанен: Проблема же всегда упирается в бюрократию?

Капков: Проблема упирается в то, что всегда на таких заброшенных местах надо сделать то, что притягивает людей. Либо это роллердром, либо это площадка для воркаута, то есть ради чего вы останетесь на этой площади.

Лобков: А в основном там появляются новые торговые центры.

Капков: Нет, торговые центры уже не строятся в центре города.

Лобков: Я имею в виду не в центрах, а в таких местах.

Капков: И в таких местах уже тоже не строятся. Строятся уже, как правило, за МКАДом.

Лобков: А город как, например, будет в этом участвовать? Например, мог бы он оплатить командировку каким-то экспертам сюда?

Капков: Город может реализовать этот проект. Предположим, мы начинаем большой проект - 30 площадок для воркуата.

Лобков: Воркауты - это «качалки»?

Капков: Это не «качалки», это работа на брусьях, турниках и так далее тому подобное. Это такая французско-американская мода на современную городскую спортивную культуру. Мы начинаем такой проект. Первый, пилотный проект мы сделали в Нескучном саду. И сейчас во всех парках и общественных пространствах установим такие площадки.

Писпанен: Андрей, скажите, пожалуйста, для чего нужно привлекать иностранных специалистов? Свои не могут разработать что-то интересное для своего же района?

Завадский: Дело в том, что свои специалисты не всегда знают как реализовывать проекты. А иностранные могут рассказать о своем опыте.

Писпанен: Почему они не знают? Вы знаете уже, с чего вы хотя бы начнете? Егор, вы, например, какой будете делать район? Вы уже себе присмотрели?

Коробейников: Насколько я понимаю, вся программа заточена на то, чтобы показать как можно большее количество инициатив, которые сейчас которые сейчас в городе уже реализуются - это могут быть как проекты партизанского благоустройства, это могут быть веб-сайты.

Писпанен: Что такое проект партизанского благоустройства?

Коробейников: Это очень интересная практика преобразования городов, когда активные горожане или арт-художники преобразовывают город без разрешения. Они ставят удобные скамейки.

Лобков: Вот вы хотите, например, граффити на 22-х этажных домах в районе Алтуфьево? Там 22 этажа белого бетона.

Капков: Это невозможно сделать. Даже технически реализовать.

Писпанен: Почему? Зовем Бэнкси.

Капков: И еще скалолазов. Давайте быть реалистами.  


Лобков: Все-таки, Сергей Александрович, как вы к этому проекту относитесь? В том смысле, что насколько город может в это вложиться, помочь? И надо ли запрещать?

Капков: Город точно не будет это запрещать. Город всегда готов реализовать эти проекты.

Писпанен: Спасибо всем большое.