Каждый четвертый депутат «приврал» в декларации о доходах

Подозрительной показалась борцам с коррупцией и декларация спикера нижней палаты – Сергея Нарышкина. У бывшего главы президентской администрации по сравнению с прошлым годом   куда-то пропал дом в Ленинградской области, зато появились  земельный участок в 2,5 тысячи кв. м., жилой дом площадью в 126 кв. м. и квартира 224 кв. м.

При этом заработал Нарышкин за минувший год чуть больше 5 млн рублей. Купить за эти деньги задекларированные квартиры и дома не представляется возможным. Как такое могло получиться, мы спросили у нашего гостя Ивана Ниненко, заместителя директора Transparency International Россия.

Ниненко: Вы немножко радикализируете наш вопрос. Мы говорим о том, что «может быть невозможно». В принципе, возможно все. Может быть, конечно, что эта квартира находится где-то на окраинах России, где стоимость жилья очень низка. Но практика показывает, что большинство депутатов приобретает квартиры в столицах. Предыдущие исследования говорят именно об этом, поэтому даже стоимость квартиры в 250 кв. метров в Москве составляет больше 5 млн.

Лобков: Какая методика была? Вы ориентировались на официальные или неофициальные данные?

Ниненко: Исключительно официальные данные, здесь не берется никаких слухов. Мы берем декларацию, которую они подавали как кандидаты – они перед тем, как пойти в ЦИК, заполнили декларации, что у них есть. В этом году они подали декларации, как депутаты. Мы сравниваем, какое имущество было в первой декларации, какое – во второй. На самом деле, получается, что некоторые депутаты где-то что-то забыли.

Недавно я с Максимом Мищенко обсуждал его декларации еще прошлого этапа сравнения, он признался, что он в первой декларации забыл одну из своих квартир. В принципе не страшно, забыл, но хотелось бы, чтобы все депутаты ответили на это честно, и у нас не возникнет вопросов. На инфографике, который подготовил «Форбс», он наглядно видно, какие изменения.

Лобков: У Владимира Жириновского очень интересно. Его супруга, которая редко где появляется, не очень активно участвует в бизнесе, заработала 71 млн. рублей за год. При этом он сам – всего лишь 3 млн. Такой необычный заработок супруги – это топ-менеджер достаточно крупной компании, об этой компании должны что-то знать. Разве законодательство не обязывает это все раскрывать?

Ниненко: К сожалению, система деклараций сейчас построена настолько неэффективно, что мы не знаем никаких источников доходов ни у супруги, ни даже у депутатов. У некоторых депутатов тоже доходы в десятки миллионов рублей.

Лобков: Творческая деятельность, книжки.

Ниненко: У некоторых депутатов есть десятки миллионов. Они просто в наш анализ не попали, потому что к ним вопросов нет. Если депутат показывает доходы в десятки миллионов, у нас нет вопросов к нему, откуда у него взялось имущество. Вопросы есть, например, к Белякову, который пытался уже объяснить это нашим коллегам.

Лобков: Антон Беляков, «Справедливая Россия».

Ниненко: У него так получилось, что он приобрел себе Infiniti QX, а у него уже и так 8 машин, не знаю, как ему приходится их содержать бедному несчастному. Infiniti QX стоит порядка 4 млн. Доход у него меньше 2 млн. Задали ему вопрос – как так получается? Он объяснил это так: он продавал свою другую машину, сделка еще не была оформлена на момент подачи декларации, поэтому Infiniti QX уже было, и другая машина тоже была. Доходов еще не было, а Infiniti он уже купил.

Лобков: Его избирательный округ находится в 300 км от Москвы, насколько я помню, поэтому ему приходится часто ездить и машины менять.

Арно: Вы же не в первый раз проводите такое исследование. Какая-то реакция вообще на него есть? это впервые такое вопиющее несоответствие, или это обычная история?

Ниненко: На самом деле, мы исследование проводим третий год, но в этом году есть одна особенность. Все предыдущие годы мы просто сравнивали, рассказывали о том, как поживают наши депутаты. А в этом году в Госдуме создана комиссия по проверке деклараций. Мы ее давно просили создать, посылали письма о том, что кто-то же должен их проверять, кто-то же должен ответить на наши вопросы.

Арно: Кто в комиссии?

Ниненко: В комиссии представители разных партий, но, кстати, ни одного из тех, к кому у нас возникли вопросы, там нет. Так что комиссия, может быть, сможет непредвзято задать все эти вопросы депутатам. Там представители всех фракций, данные об этом опубликованы на сайте Государственной думы, не проблема это найти. Эта комиссия создана только в марте, и это исследование является тестом для этой комиссии. Посмотрим, будет ли она готова задавать те вопросы, которые возникли у нас.

Лобков: Лидирует партия «Единая Россия», понятно, она и в Думе лидирует. Вообще пропорционально распределено количество таких скромников по фракциям, в соответствии с их весом в партиях? Или есть партии, где очень много скромников?

Ниненко: В целом, пропорционально. Единственное, что я бы отметил: у КПРФ больше вопросов к тому, куда делось имущество. Депутаты беднеют, такое ощущение, что их имущество просто растворяется, потому что на доходах это никак не сказывается.

Например, Авдеев Михаил Юрьевич. Когда он был кандидатом, у него было две квартиры: одна в Москве, 75 кв. метров, другая – в Московской области, 50 кв. метров. Их не стало, а доход у него достаточно большой – 8 млн. Одна квартира в Москве – будет больше, если еще прибавить в Московской области – получится еще больше. Очень невыгодно продал – такое тоже может быть. Просто хочется, чтобы комиссия все такие подозрительные моменты проверила и убедилась, что, например, он их не забыл. До этого, как показывает практика, в одной декларации она есть, в следующем году нет имущества, а затем оно снова появляется через два года.

Лобков: Например, в КПРФ есть Черкесов, который работал в Рособоронпоставке, где очень высокие зарплаты.

Ниненко: К нему такой же вопрос. У него убыла квартира в Санкт-Петербурге, 95 кв. метров, а доход – 346 тысяч. Сложно продать квартиру за 300 тысяч – очень неудачная была бы сделка.

Арно: А у Кобзона что, покажите?

Ниненко: Там все не так однозначно. По-моему, у его супруги снова доходы какие-то большие. Предлагаю Кобзона серьезно не рассматривать.

Арно: Давайте посмотрим Плигина.

Ниненко: У Плигина интересна его любовь к специфическим автомобилям.

Лобков: К автозакам?

Ниненко: И к ним тоже. В его декларации кандидата был автомобиль Mercedes 1956 года. Очень красивый автомобиль, раритет. Он пропал. Скорее всего, он продан. Цена такого автомобиля достигает 16 млн. рублей. Если он коллекционный – конечно, и больше. А доход, который показал Плигин, несколько меньше – 5 млн. Соответственно, он его как-то очень неудачно продал. Доход – это еще частично его заработок, который тоже не маленький. Продажа машины получается какая-то совсем копеечная. Либо он ее отдал бесплатно, либо они забывают указывать эти доходы, потому что пока практики проверок и задавания этих вопросов у нас нет. Поэтому ничто не мешает забыть.

Лобков: Какие нужны изменения внести в законодательство, чтобы нельзя было скрыть ни источник дохода, ни источник расхода.

Ниненко: Самое простое – добавить в те данные, которые публикуются, строкой «происхождение имущества». В случае, если это приобретение – его стоимость. Я не исключаю, что у половины депутатов окажется, что это наследство от богатых бабушек и дедушек. Хорошо, указывайте в декларации, что это наследство от бабушки. Просто получится, что в этом году наследство от бабушки, в следующем году бабушка не может снова умереть.

Если бы у нас добавили эту строку, которая есть в декларациях многих стран мира, где указывается стоимость приобретенного имущества, то вопросов у нас не возникало. Плюс, конечно, контроль за расходами. Этот закон лежит в Государственной думе, и Государственная дума почему-то не рвется его принимать. Если бы она с таким же рвением, как она принимала закон о митингах, приняла бы закон о контроле за расходами, мы бы смогли поставить ряд этих вопросов еще более остро. Если бы они не могли подтвердить законность приобретения этого имущества, ему бы грозила конфискация. Сейчас мы всего лишь можем спросить, не забыли ли они задекларировать законный доход, который они потратили на приобретение этого законного имущества.