Владимир Познер: я был пропагандистом советского строя, а теперь жалею обо всем, что говорил

Желнов: Не кажется ли вам, что сейчас важна некая радикальность, что такой путь баланса, на котором вы настаиваете, устарел?

Познер: Не кажется. Я вообще не любитель радикалов, революций, размахивания саблей. Я журналист и пытаюсь максимально объективно и честно, насколько я могу, делать то, что я делаю.

Желнов: Но ничего же не изменится. Или у вас нет задачи менять?

Познер: Изменится, почему нет. Наиболее уважаемый журналист всегда тот, кто абсолютно уравновешен - например, Тед Коппел - который всегда ни на чьей стороне, а на стороне объективности и правды. Я вообще считаю, что это пропаганда уже.

Гессен: Вы часто бывали у Теда Коппела.

Познер: Часто, как пропагандист. Я это много раз признавал. Я был пропагандистом советского строя, меня так воспитали, я в это долго верил. Расставание с этой верой для меня было очень тяжелым делом, о чем я даже написал книгу «Прощание с иллюзиями». Я был очень верующим. Я все делал, чтобы не видеть ничего, что могло бы эту веру поколебать. Я выступал на Америку, пытаясь оправдать Советский Союз.

Гессен: Есть ли какие-то выступления из того времени, о которых вы жалеете?

Познер: Все. Если бы я мог это переписать, я бы все переписал.

Монгайт: Вы зачеркнули целый пласт своей жизни.

Познер: Это то, о чем я сожалею. Нет, никаких оправданий нет. Единственное, что меня оправдывает, - это то, что я верил в это. Поэтому я был так эффективен. Говорю по-английски, как американец, обладают способностью донести свою точку зрения и еще к тому же верил.

Монгайт: Например, верили в правильность ввода советских войск в Афганистан.

Познер: Нет, более того, когда я сказал, что мы будем жалеть об этом решении, тогда мне сказали, что я должен уйти с телевидения.

Гессен: Если я правильно помню, вы оправдывали ссылку Сахарова.

Познер: «Оправдывали», может быть, сильно сказано. Пожалуй, соглашусь с вами, потому что я говорил, что если человек борется с государством, то он должен понимать, что государство ему это не прости. Я говорил, что и в Штатах тем, которые очень борются, тоже несладко. Но все равно я был неправ.

Монгайт: Применима ли эта цитата к нынешнему времени?

Познер: С любым государством, если человек борется, и государство считает его опасным, государство примет меры.

Монгайт: Кого сегодня государство считает опасным?

Познер: Не знаю, надо спросить у государства. Это в принципе так.