«Раж контроля вошел в свой апогей»: Наталья Зубаревич о бессмысленной отчетности, новых наказаниях для регионов и невиданной щедрости после протестов

Это точно.

Когда вы на госуправление накладываете вот этот бизнесовый подход, это значит, что у вас уходит вон (он, правда, давно уже ушел) простой-простой критерий — а люди-то поддерживают власть или не очень, они довольны, как ими управляют или не очень. Если результат выбора это KPI, а не снизу реакция населения на то, что реально происходит, про этот KPI хочется сказать не очень хорошие слова. Но мы программа про деньги, давайте.

Это точно. Хорошо, с этим вы очень быстро, мы разобрались. Дальше есть некоторое количество экономических KPI, которые уже связаны с национальными проектами, поправьте меня, да, которые уже разрабатывает Министерство экономического развития, если я правильно понимаю.

Не только. Трудсоцзащиты, это про бедность, там все вовлечены, экологии министерство, каждый свое.

Каждый свое, хорошо. Давайте по ним по порядку, потому что здесь уже чуть более конкретно все. Состояние дорог, самый высокий бал это 0,9 балла…

Ой, даже не рассказывайте.

Не будем, хорошо.

Не заморачивайтесь, давайте я вам объясню, не заморачивайтесь цитированием.

Нет, не надо?

Не надо.

Хорошо.

Я вам просто все объясню. Значит, эволюция управленческих подходов в России идет своим чередом. Логика была обозначена еще в нулевых: мы вам стали давать больше денег — мы вас будем больше контролировать, деньги получили — отчитывайтесь, ребята. Потом денег стали давать сильно меньше, у нас вообще не росли три года бюджетные трансферты, но контролировать почему-то не перестали. В 2017 году денег подбавили, в 2018, в связи не только с выборами, их подбавили очень хорошо, и раж контроля вошел в свой апогей, кто помнит астрономию.

Что раньше контролировали, и что сейчас? Первой прелестью нашей управленческой вертикали был метод оценки эффективности губернаторов по исходно более чем 300 критериям, которые сбивались в блоки, из этих блоков высчитывалось что-то среднее, из чего получался в итоге интегральный индекс. Да ладно бы, развлекались, не страшно, потому что делили при этом десять миллиардов рублей премиальных на все регионы. Ну, по мелочи, немного.

При этом не губернатору, а региональному бюджету.

Это вам от федералов перепадало, если вы попадали в верхнюю двадцатку, первым сильно, остальным по пять копеек. Мы как-то спокойно на это смотрели, потому что мера поощрения была понятна и мала, а мера наказания была никакой. Дальше больше, поняли, что с этим безумным количеством показателей справиться нельзя, потому что вы не можете объяснить, почему регион А наверху, регион В на десятом, а регион С на семидесятом, потому что из средней температуры по больнице вы вытащить ничего не можете.

Поэтому волевым решением, не советуясь с экспертами, власть назначила девять, не помню, или тринадцать базовых критериев, из которых семь ну строго не были во власти губернаторов. Ну не имеет он отношения к росту валового регионального продукта! Если господин Михельсон и «Новатэк» решили на полуострове Ямал строить СПГ, причем здесь губернатор Ямало-Ненецкого автономного округа? Мне, правда, сегодня слушатели из Тюменской области, я выступала в Сколково, сказали «Так он же не мешал!». Чудное определение, он совсем не мешал, даже и помогал.

Да, за это точно можно его, хотя в общем я бы посмотрел, что бы было, если бы он попробовал бы помешать.

Попробовал бы помешать. Причем все льготы были назначены с федерального уровня, хотя большая часть была региональными. Так, ладно, отлично, вот сделали этот сюжет, девять. Но уже тоже почувствовали, что не так. И в 2017 году президент сделал добавочку, а сейчас эту добавочку еще поддобавили и расписали. По-моему, их сейчас двадцать с чем-то, я даже не заморачиваюсь считать. Суть не меняется. Пункт первый — ожидаемая продолжительность жизни при рождении. Да, младенческая смертность, это старый индикатор, на него регион может влиять. Если у вас получше медицинская помощь, младенцев умирает меньше. Но если у вас половина мужиков в регионе пьет горькую, что может сделать губернатор? Видимо, закрыть винно-водочную торговлю.

Ну, что-то может, наверное.

Но не так, чтобы очень, потому что ожидаемое это, извините, непротивление двух сторон: государства, которое улучшает медицину, и населения, которое старается вести здоровый образ жизни. Ладно бы это. Если мы берем блок объем налоговых поступлений в консолидированные бюджеты, там добавка. Но если вдруг к вам пришел крупный товарищ Сечин бурить нефть, он что, спрашивал губернатора — уважаемый губернатор, я к вам в Якутию можно зайду? Или к вам в Красноярский край? Да нет, как-то вот без этого обходилось, все вопросы «крупняк» решает наверху. И более того, имеет пятилетний льготный период и не платит налоги.

С другой стороны, давайте я попробую с вами все-таки немножко поспорить, про недра понятно, где народилось, там и народилось.

То есть берем не сырьевое?

Да. Но есть, например, вопросы, где размещать какое-то производство, например, сборочное, такое-сякое, где уже все действительно в руках губернатора, как он завлечет.

Да сейчас! Губернаторы живут и работают в разных регионах. Если вы рветесь заманить бизнес в свою Курганскую область, вам придется сильно мучиться, потому что никаких конкурентных преимуществ у этого региона нет. А если вы заманиваете в богатую, с хорошим бюджетом Тюменскую область, живущую отчасти за счет ренты с автономных округов, то вы можете им льготы дать, у вас деньги есть в бюджете на инфраструктуру. Это губернатор зайка или с деньгами повезло?

Тогда все-таки тоже встречный пример — Калужская область, у которой нету ничего этого, но тем не менее, ей удалось как-то завлечь.

Так, я уже в вашей передаче третий раз объясняю, как работать. Помните базовое правило? У вас может быть классный губернатор и чудная команда, но если у вас нет конкурентных преимуществ, вы лоб разобьете, у вас ничего не выйдет. Второе, если у вас есть конкурентные преимущества, плохая команда губернатора может их затормозить. Если они себе в карман гребут и только, да, бизнес будет остерегаться. Правило успеха: и конкурентные преимущества, и вы его знаете, меньше двухсот километров до Москвы.

Понятно.

Работа на гигантскую столичную агломерацию. И когда к ней добавляется очень качественная команда, это история успеха. Все очень просто.

Все понятно, с этим ясно. Хорошо, все-таки продолжая про KPI.

Идем дальше. Смотрим, снижение уровня бедности. Это важная задача, только там KPI прописан, кому на сколько снизить. Вот я представляю, как сидит министерство, пыхтит-пыхтит, и рисует, кому на сколько, кому два с половиной раза, кому меньше чем два. Я видела версию одну, не буду называть источник, где бедные республики Тыва, где 41% населения относится к бедному про критериям прожиточного минимума, было велено опустить до 9-10%. Я с таким интересом буду смотреть, как это получится. Короче, это рисование чиновных цифр, и в ответ будет получено рисование, регионами уже, правильных цифр. Понимаете, в чем дело, когда вы пытаетесь все в этой вертикали сверху расписать и всем управлять, классический ответ, который нам дает институциональная экономика, вы получите в ответ нормальный здоровый оппортунизм, вам нарисуют все, чтобы отчитаться.

Все, что вы хотите.

Так машинка не работает управленческая. Но власть, которая все хочет контролировать, которая вообще сейчас регионам не дает особо никакого продыха, идет по этому пути. Тупиковая история. Но самая прелесть, и последняя, если вы помните, в указах записано, что у нас население должно расти. А у нас до 2030 года будет депопуляция. И вот это расхождение между хотелками и реальной жизнью, вот меня это больше всего пугает. Вменяемая власть, та которая понимает реальные тренды, действует в реальных ограничениях, контролирует ключевые моменты, безусловно ключевые, а не расписывает все копейки в полочку, и дает регионам крутиться самим. Этого нет совсем.

Тут, знаете, я продолжу выступать в качестве адвоката власти.

Отлично, мне очень нравится.

Можно это объяснить двумя вещами. Первое, давайте ставить завышенные цели и стремиться к прекрасному.

Авось что-нибудь получится.

Ну да, как бы чем выше цель, тем выше к ней тянуться. Другое, более рациональное, давайте у нас будет некоторые десять каких-то целей, из них одна-две, в общем, заведомо нереальные, но чтобы они, чтобы у нас всегда было, на что скидывать, ну вот это у нас не получилось, зато вот здесь у нас какие-то результаты. Вот там, с дорогами у нас результаты, со строительством у нас результаты и так далее.

То, что на дороги сделан акцент, это нормально, и это правильно. У меня один вопрос, тупой-тупой, за чей счет? Сколько добавят из федерального бюджета, когда акцизы перераспределяются в дорожные фонды регионов? Или опять у нас будет история, как с повышением заработной платы бюджетникам, ребята, указ есть, выполняйте. И 70% с лишним всех расходов легло на плечи регионов. Если федералы, с их профицитным уже более чем в два триллиона бюджетом, реально добавят денег регионам, они могут спрашивать, имеют полное римское право, деньги добавлены, как вы их потратили. Если опять будет история, я белый и пушистый, а ты будешь отрабатывать…

Я так понимаю, что там речь идет уже о четырех почти с половиной триллионах рублей.

Как бы триллион с этого всего не съели расходы на новую трассу Джубга-Сочи, как вы недавно услышали разговор.

Да, там была, есть этот сюжет.

Причем это уже не Джубга, это уже просто Туапсе-Сочи. Вы знаете, дьявол всегда в деталях. А можно роспись, как это будет распределено по субъектам? А можно роспись, как это пойдет, на ремонт каких дорог? А где ямочные, а где закатают? Вот еще раз, валовая добавка денег с валовой тратой денег всегда низкоэффективны. Вы должны понимать, сколько, на что и когда. Пока это вот такой раскардаш — денег добавляем, и вперед.

Хорошо, но если мы говорим вот про такие показатели как дороги…

Дороги это самый терпимый.

Строительство, 120 миллионов квадратных метров жилья в год.

Со стройками веселая история, вот тут я веселилась со страшной силой. Вообще-то стройка — это рыночная отрасль, и ввод жилья должен соотноситься со спросом на жилье.

Логично.

Понимаете, простаивающая квартирка это как-то неправильная история.

Да.

Смотрим. Мы подползли к 80 миллионам, а в кризис у нас минус где-то 10-12%, у нас где-то сейчас 75-76 миллионов, говорю по памяти. А нам велят 120. Это на какую же денежку должны вырасти наши доходы, чтобы мы это могли купить, это же рынок. Или государство нам будет квартиры строить и давать бесплатно? Хотелось бы посмотреть, как это бывает.

А социальное жилье, муниципальное жилье, переселение из аварийного жилья?

Да это копейки на фоне общего ввода. Более того, я вам скажу такую вообще политически неприличную цифру, но эта цифра «Росстата». Знаете ли вы, что сейчас последние два года 13% всего ввода жилья в стране, а в предыдущие годы 11 с лишним процентов, давал один регион — Московская область. И? Мы Московской области еще добавим, к ее восьми-девяти миллионам квадратных метров, еще трешечку? И заживем в этой столичной агломерации, задыхаясь от ее перенаселенности? Вот опять, дьявол кроется в деталях.

Чукотке мы добавим KPI по вводу жилья? Так в 2018 году Чукотка не ввела ни одного квадратного метра. А очень неплохая Тюменская область посыпалась, потому что посыпался спрос. И кто сейчас растет? Вот смотрите, чем начальство отличается от реальной жизни. В реальной жизни мы видим простую, абсолютно экономическую историю, платежеспособный спрос на жилье концентрируется во внешних зонах двух крупнейших агломераций — Московской и Питерской, Ленинградская область.

Почему? Рядом с большими рынками, где вы можете работать, и жилье дешевле, чем в этих самих городах. И они прут, они уже все восстановили докризисные нормы, они падали немного, но теперь все в порядке. А если мы впаяем этот KPI, давайте, чтобы не мучиться, Республике Марий-Эл, откуда идет устойчивый миграционный отток, а можно еще всему Дальнему Востоку.

Ну да, на Дальний Восток сам бог велел, нам же надо его заселять наоборот.

Первое, у людей есть деньги? Второе, спрос на это жилье, просто количественный, потому что население продолжает уезжать с Дальнего Востока, результаты 2018 года — везде миграционный отток, значит, спрос на жилье снижается.

Везде миграционный отток и приток в Москве?

Во всех субъектах Дальнего Востока. Картинка в стране разная. Я понимаю, что ввод жилья может расти в Калининградской области, куда идет устойчивый миграционный приток. Но ради бога, почему он в Кургане должен расти с такой скоростью, если люди оттуда уезжают? Поэтому хотелки чиновников и реальная жизнь, это две большие разницы. А если вы думаете, что чиновники настолько мудрые, что они думают, что вот здесь в KPI надо заложить небольшой рост, а вот здесь побольше, у меня вопрос, как у эксперта, а на сколько небольшой, а почему и насколько побольше. И ответ всегда будет такой — мы так видим. Вот управление в формате «мы так видим»…

То есть вы имеете в виду, что они совершенно никак не связаны, не основываются на тех демографических и миграционных трендах?

А может быть и связаны.

Или они просто не объясняются?

Мне бы хотелось верить, но когда я посмотрела «разблюдовку» по снижению уровня бедности, я не знала, плакать или смеяться. Это та картина мира, которая сидит в головах чиновников профильных министерств, контролирующих сейчас методики расчета, KPI по регионам, а регионы, бедолаги, все это будут расхлебывать. Но я почти не сомневаюсь, что первый драфт, потом пойдет торг, «не, я столько не смогу», ну давайте, и бюрократическая жизнь будет невероятно оживленной, людям будет о чем договариваться. Только к развитию страны это имеет…

Главное — процесс.

Главное — процесс, результат как получится.

Хорошо. Еще один вопрос, который хотелось бы с вами уточнить, кажется, довольно абстрактный, но в то же время едва ли не один из самых важных, которые у нас есть сегодня, это экологический KPI, особенно в…

А можно, вы расслабитесь сразу.

Да-да, с удовольствием.

А знаете ли вы, что некоторые наши крупнейшие компании, например, «Норильский никель», Новолипецкий металлургический комбинат наделены правом самим измерять свои выбросы? Вам дальше объяснять, или вам уже все понятно?

Понятно.

А знаете ли вы, что у нас сейчас, как бы сказать вежливо, «облегчены» критерии, вот что уже за гранью нормы, по многим экологическим показателям? Чтобы жилось немножко легче. Поэтому все остальное мы с вами можем говорить только про мусор.

Вот так?

При едином мусорном операторе в стране вывезут, сделают, освоят. Можно, я скажу простую фразу? Слово, один глагол. Освоят.

Хорошо, освоят. Но тем не менее, что мы про эту проблему можем сказать?

Ее придется решать. Вполовину придется решать прежде всего местным органам самоуправления, потому что надо ставить раздельные контейнеры, да, это деньги. Надо приучать людей к раздельному выбросу мусора, без этого ничего не получится. Вы, на ваших свалках сортируя, можно понанимать там мигрантов, бомжей, кого угодно, но это все не решает проблемы. Мы с вами, как граждане, должны научиться работать с раздельной сдачей мусора. Второе, это деньги. Это полигоны полигонами, мусоросжигание там, где это можно, где без канцерогенов.

Да, вот сейчас вопрос-то я к чему, сейчас вот буквально одна из таких тем горячих, опять, простите уж, московских, это про вот эти мусоросжигательные заводы, которые едва ли не в пятистах метрах от жилья собирались ставить.

Понимаете, я не большой специалист технологически. Я знаю, что разные бывают заводы. Бывают экологически опасные, а бывают вполне ничего, если вы до того рассортировали мусор, и в сжигание не попали предметы, содержащие вот эти все канцерогенные и прочие составляющие.

Батарейки с ртутью и все прочее.

Не знаю. У нас пойди батарейки сдай, проблема. Пойди сдай, мой муж, экологически грамотный, он просто ищет, куда их можно сдать.

Ну да, днем с огнем.

Днем с огнем.

Хорошо. Тут вот, чтобы уж окончательно закрыть этот большой сюжет на сегодняшний день, потому что очевидно, мы будем еще его обсуждать много-много раз, все-таки про наказание, которое предполагается за невыполнение показателей.

Так вот, мудрая мысль. Помните, я вам сказала, что там была премия, но не было наказаний. Премия была копеечная, но для губернатора было престижно оказаться в верхних строках. А сейчас наказание пошло пожестче. Оно будет идти по линии дотаций на выравнивание в бюджетной обеспеченности. Их не получают, правда, регионы лидеры, у которых просто валовой внутренний продукт выше среднероссийского, но подавляющее большинство, за исключением 11-12 регионов, их получает. Боюсь, что дело не ограничится только объемом дотаций на выравнивание, найдут и другие бюджетные «ремни» для порки, то есть регионы будут наказываться вполне себе серьезными деньгами. Вопрос только в одном, ну наказали вы, давайте условно, абсолютно условно, ну наказали вы Республику Калмыкия. А она супердотационная, если вы ей деньги «порубили», они как тратить будут на образование, на здравоохранение? Вы же не губернатора наказали, вы же население можете наказать. И мой внутренний голос…

Ну, как, наказываешь губернатора…

А он?

Губернатор не тратит деньги на население, население не голосует за губернатора, губернатор не выполняет политический KPI.

Политический KPI, да, прелесть что такое. Я бы сказала так, когда каждое ведомство, в рамках собственного разумения, придумывает вот свои критерии измерения, потом это все складывается в кучу, получается такой, простите за мой русский, «миссандестендинг», получаются такие накладки и хвосты, что на выходе будет очень просто. Я с вами согласна, что вытащат по итогам те KPI, которые легче или нарисовать, или выполнить, все может быть, мы не знаем. Во-вторых, бедные губернаторы будут наказаны в любом случае, потому что позиция губернатора ныне это позиция крайнего. Федеральная власть права всегда, она выше, я начальник — ты дурак, и вот по этой схеме отрихтовывается вся управленческая модель. Тебе сказали делать, делай.

Слава богу, что хотя бы Москву, Мособласть, Питер исключили из этой дорожной программы, потому что ясно, что там обеспеченность дорогами сильно выше. Но например, она высока и в Тюменской области, им ничего не надо улучшать, у них были деньги и на ремонт, и на строительство дорог. А в чудную Костромскую сколько ни вкладывайте, у бедолаги все равно не получится.

Я там был, там отличную трассу сейчас сделали, Кострома-Киров, прекрасная.

Это федеральный бюджет.

Спасибо большое, 20 лет всего ждали.

Через Мантурово, дальше на Киров, правильно. А в сторонку-то отъедете…

Это да. Там, да. Тогда у меня так это складывается, это получается такая, что касается вот этих наказаний…

Они будут.

В смысле, что бедных будут наказывать в любом случае, потому что они все равно никак не могут это выполнить.

Нет. Нет, не верю. Вот пока у нас было наказание за дефициты, за рост долга, как бы было объявлено. Бюджетные кредиты давали по жестким критериям, если ты их не выполняешь, деньги вертай, что называется. Ну и что? Да, большинство регионов долг снизило, потому что у них, извините, на 15%, в среднем по субъектам, выросли доходы бюджета, на 22% по 2018 году выросли трансферты, было как бы с чего отдать. А чудная Республика Мордовия плюет на всех и продолжает наращивать, и ни в чем себе не отказывает. И где губернатор Мордовской Республики? На месте. Поэтому все предельно, я бы так сказала…

Потому что он выполняет политический KPI. Там с этим все хорошо.

Вы правы, абсолютно. Как бы я сказала, вот будет как бы лист результатов, и этот лист результатов положат первому лицу или группе первых лиц, вторых, третьих, четвертых. А дальше будет выбор из возможностей, надо прищучить, не надо прищучивать — закрыли глаза. Ручное управление.

Понятно. Последнее самое, потому что, я говорю, у меня такая сложилась в этом смысле картинка, что у нас в некотором смысле мы можем получить некоторую «ловушку бедности» для регионов, что бедные будут все время бедные, а богатые будут всегда богатые.

Нет. Можно, я скажу просто? Имитация бурной деятельности, или бурная деятельность реальная в рамках бюрократических процедур, второе точнее, бурная бюрократическая деятельность это свойство нашей системы. Собственно к развитию она имеет косвенное отношение, потому что это попытка рулить всем. Но финальные решения часто принимаются все-таки на уровне здравого смысла, а не показателей, поэтому у лиц, принимающих решения, всегда есть вот этот вот для наказания лист, а будет ли наказание, посмотрим.

Понятно. У нас осталось буквально, или целых 12 минут эфира для того, чтобы постараться пробежаться по вопросам наших зрителей.

Да, уходим. То есть все уже было, расслабьтесь по поводу KPI.

Хорошо.

Все уже было, только чиновников жалко региональных.

Да, бедные, несчастные.

Бедные, несчастные, это правда.

Влад Жиляев спрашивает: «Наталья Васильевна, действительно ли за последнее время в стране произошла бюджетная стабилизация, как об этом говорят, экономическое развитие произошло на фоне разрыва между регионами, то есть одни и правда стали жить лучше, но у других ничего не изменилось, или стало только хуже?».

Нет, два разных ответа, да и нет. Стабилизация произошла, по двум причинам, даже по трем. Первая причина — очень приличный рост налога на прибыль, это где-то на 23%. Понятно, что его получили регионы, где есть прибыльные предприятия, но все же. Второе — это рост на 12% НДФЛ, это указы сработали, зарплаты поднялись, с них заплатили налоги на доходы физлиц. Это по всем регионам. И третье — рост трансфертов на 22%, послушайте эту цифру. Я ее такой не помню.

Из федеральных в региональные?

Это из всех источников в бюджеты субъектов Федерации. Такого не было никогда, начиная где-то с 2008 года.

Это что, это разворот лицом к гражданам?

А вот теперь обсуждаем, это очень важная история. За три квартала рост был всего лишь 12%, а за год плюс 22%. Вам не кажется, что это как-то очень круто?

Хороший подарок к Новому году?

Нет. Все гораздо проще. 12% рост — это нормальная, как в 2012 году, добавка бюджетам в год президентских выборов, когда надо заклеить, заполировать. А четвертый квартал, я могу ошибаться, но это мое экспертное мнение, это следствие осенних историй об августовской истории с пенсионной реформой, регионам просто хорошо добавили, понимая, что ситуация неспокойная.

Непростая.

Непростая, да. Посмотрим, что будет дальше.

Если я правильно понимаю, никакого толку от этого не было?

Почему?

Рейтинг как падал, так и падает.

Большинство регионов все-таки смогли снизить долг. Бюджетный дефицит только у 15 регионов, у нас было 50-70, сейчас 15. И это плюс реальный.

Нет, я имею в виду, собственно на уровне населения ничего особенно не изменилось.

Во-первых, все-таки хоть немного, немного, правда, подросли расходы на соцзащиту, то есть люди получили немножко больше пособий. Очень прилично выросли расходы на здравоохранение, вместе с территориальными фондами обязательного медицинского страхования на 18%. На 12% выросли расходы на образование, там зарплата, конечно, сидит, учителей, врачей, но тем не менее, рост был, и он был более-менее равномерным. И вот это, конечно, хорошая история. У меня другой вопрос, этот праздник невиданной щедрости, в сочетании с ростом прибыли, половину которой дал нефтегаз, сырьевые компании, дополнительную дельта-прибыль, он в 2019 году продолжится? Или как?

Вот, собственно, мы сейчас по первому кварталу сможем какое-то первое прикинуть.

Рановато. Квартал первый не показательный, как минимум, полгода. И вот что-то мне внутренний голос говорит, что долгих радостей в Российской Федерации как-то не бывает.

Хорошего понемножку.

Вот очень мудрые слова, хорошего понемножку. Но тем не менее, второе, было ли расползание? Вот удивительный год, с точки зрения бюджета, когда добавили всем, а не только Крыму с Севастополем, которым просто лопатой кидали. В этом 2018 году добавили всем. Но все равно разрывы растут, потому что доход Москвы под 2,4 триллиона рублей, его добавка, на минуточку, 300 миллиардов. А несчастной Курганской области добавили, допустим, 5 миллиардов. Как бы в процентах похоже, а по жизни, вы понимаете, какая это разница, поэтому Москва отрывается.

Вот это опять же чиновничье, что просто всем по 10%, а сколько там кому надо, нет? Или что?

Нет, там все по-разному, разным регионам по-разному. Там очень пахнет ручной раздачей денег, потому что прежде всего выросли какие траты. Вот, смотрите, как помогают регионам. Есть дотации на выравнивание, которые по формуле, есть субсидии, которые целевые, но все-таки тебе говорят, на что ты их тратишь. И есть субвенции на федеральные полномочия, там мы более-менее понимаем, честно говоря, сильно не росло. Что же выросло? В 2,7 раза прочие дотации: на сбалансированность, именные дотации особо важным регионам, что-то с зарплатной добавкой, это все раздается руками. В 2,7 раза! И второе, иные межбюджетные трансферты, это вообще…

Неизвестно что.

Как-то вот, как договорились, в 1,7 раза. То есть 2018 год это год удивительного возвращения к адской ручной раздаче денег. Институционально это очень плохая история, потому что правил вы не знаете, как принимались решения, это дело кулуарное. Да, подкормили подавляющее большинство, но это абсолютно нестабильная система.

Но и прогнозировать это невозможно.

Абсолютно.

В смысле, и сам губернатор не понимает, вот сейчас ему сегодня дали, а завтра дадут, не дадут, сколько дадут.

Им обещали добавить в дорожные фонды, на дороги. Я очень надеюсь, еще раз повторю, что это не ляжет неподъемным грузом на бюджеты регионов. Посмотрим. Но институционально при повышении помощи система стала еще сильнее портиться, если я внятно доложила, объяснила, потому что она стала еще более непрозрачной. Вот в чем проблема.

Хорошо. Продолжаем, Татьяна Волкова задает невероятный по уровню фатализма вопрос, «Традиционный вопрос со дна, — пишет нам Татьяна Волкова, — Курганская область, зачем ей рост?».

Как зачем? Все-таки доходов в бюджете будет, вам подбавили, вам трансфертов подбавили на 28%. Уровень дотационности 46, это как Брянская, Курганская, ну, Камчатка повыше, потому что Дальний Восток, очень все дорого. Вы знаете, рост нужен всем, желательно, не за счет бюджетных добавок сверху. У Курганской области чертова туча проблем, спорить не стану, это давно депрессивный регион. Ну как вам вежливо сказать, лучше быть живым и не очень здоровым, чем неживым. Дай бог вам здоровья.

Это правда. И правда, дай бог здоровья Курганской области и жителям Кургана. Сергей Емельянов спрашивает, к слову о том, какие есть возможности на местах: «Есть ли у регионов в нынешней унитарной ситуации законный способ пополнить региональный бюджет для проведения какой-нибудь минимальной реформы у себя? Или это невозможно, и весь доход в любом случае идет в Москву?».

Нет, он не уйдет в Москву, налог на доходы физлиц ваш, 17 процентных пунктов из 20 налога на прибыль ваши. Правда, федералы могут отдельным, особо любимым компаниям дать льготу лет на пять по этому налогу. Налог на имущество юрлиц полностью ваш. У вас есть какие-то ресурсы. Но никакую реформу, выходящую за пределы, рамки федерального законодательства, вы провести не можете. Это по факту унитарное государство, с довольно жестко прописанными…

Не можете в смысле не получится, или формально это невозможно?

Законодательно. Вы уже сейчас даже не можете давать льготу по налогу на прибыль, ее отменяют, потому что 25 регионов соревновались между собой, чтобы заманить крупные компании, давая льготу, четыре процентных пункта. Минфин посмотрел на это и сказал, так вы же теряете доходы, и закрыл лавочку. Поэтому все почти инструменты, которые есть у регионов, это законодательства федерального уровня, разрешающие им это делать. Самим…

Понятно. Возвращаясь к истории с экологией и с мусором, Надежда спрашивает: «С Нового года, благодаря реформе обращения с отходами в Подмосковье, ввели новую форму оплаты за сбор мусора. Раньше тариф был с человека, а теперь, — большими буквами пишет нам Надежда, — с площади жилья. То есть пенсионер, условная Надежда Петровна, живя одна в трехкомнатной квартире, платит теперь почти втрое больше. Вопрос такой, это что, в Московской области так мало денег в бюджете, что решили подсобрать? И не чревато ли это народным гневом по и так болезненной проблеме мусора?».

Я, честно говоря, не понимаю причин перехода на такой критерий. У меня есть ощущение, что так они пытаются бороться с людьми, сдающими жилье там, где проживают те, кто не учтен, и мусор от них происходит. Хотелось бы услышать объяснения чиновников по этому поводу, но это везде, все кто живет в Московской области. Скоро с этим столкнется и Москва, просто московский бюджет дико богатый. Все равно это будет происходить, плата за вывоз мусора будет расти. Помните правило — издержки перекладываются на население и никак иначе. Разница только в том, перекладываются быстро, с лагом, и более медленно.

Понятно. Екатерина Никифорова, вопрос про Сахалин. «Стоит ли ждать еще каких-либо передач денег регионов в федеральный бюджет , как это было с деньгами по СРП?». Это соглашение о разделе продукции, если я правильно помню.

Уважаемые сахалинцы, грех вам жаловаться. Ваши начальники договорились. Да, у вас отобрали приличную сумму, это где-то, боюсь соврать, но это где-то 30-40 миллиардов. Но вам как бы, знаете ли вы, что вы на 15% уже дотационный регион? В рамках неформальных договоренностей, за то, что вы без звука отдали этот устойчивый для вас источник дохода, вам теперь по монаршей милости, в 2018 году докинули десятка, по-моему, полтора миллиардов. Докинут ли в следующем?

Это те самые иные.

Именно, как вы хорошо все запомнили. Это и есть иные прочие межбюджетные трансферты, ручками.

Есть только разница…

Но это на год и на раз, а то было стабильно и ежегодно. Поэтому за то, что помолчали, когда забирали у вас, вам заплатили. И бюджет ваш очень неплохой, и у вас как бы бюджетная обеспеченность по расходам в 1,8 раза больше, чем в среднем по регионам. Вот эти кулуарные, вот что такое система, которая «по понятиям», а не по правилам? Парень, мы у тебя заберем, но если ты будешь молчать, мы тебе маленечко добавим. А в следующем году мы тебе не обещали. Вот эта схема.

Ну да. А главное, что если на этом месте будет какой-то новый человек, ему надо будет заново обо всем договариваться.

Ну, Кожемяко договорился. А договориться ли человек из Росатома, мы посмотрим. Есть у меня подозрение, что не очень.

Понятно. Вот на этом мы и закончим, поставим точку с запятой в этом разговоре. Время наше, к сожалению, вышло, про нашу родину можно говорить бесконечно. Я надеюсь, что мы продолжим этот разговор в обозримом будущем. Спасибо вам большое, Наталья Васильевна. Это была Наталья Зубаревич, профессор географического факультета МГУ. Обсудили мы и KPI, и как они будут исполняться, не исполняться, рисоваться, не рисоваться, и в общем что нам из этого получится. На этом мы заканчиваем, это была программа «Деньги. Прямая линия». Меня зовут Лев Пархоменко, увидимся с вами очень скоро. Оставайтесь на Дожде.