«То, что наши власти зовут стабильностью, надо называть болотом»: Евгений Надоршин об истинной цели санкций и «лишних» деньгах ФНБ

Это программа «Деньги. Прямая линия» на телеканале Дождь. Как всегда по понедельникам мы встречаемся в этой студии с ведущими экспертами, финансистами и экономистами, чтобы обсудить последние новости из мира денег. Я очень рад, что у нас сегодня в гостях Евгений Надоршин, главный экономист консалтинговой компании «ПФ Капитал». Евгений, добрый вечер.

Добрый день.

Спасибо, что пришли. У нас с вами, я бы сказал, отчетные такие встречи, примерно раз в полгода пытаемся понять, что же у нас поменялось за эти полгода, продвинулись ли мы по каким-то из основных направлений. Поэтому начну с наших любимых национальных проектов. Мы с вами полгода назад, чуть меньше, на самом деле, примерно в мае, отмечали с вами год, как они существуют, наши новые майские указы, национальные проекты, и как Владимир Владимирович Путин недовольно обращает внимание правительства на то, что никак они не продвинутся с их реализацией.

После отчета Счетной палаты, если я правильно помню, который зафиксировал полное отставание по всем из них.

Да. Сентябрь закончился сегодня, хочется узнать, продвинулись ли мы куда-то на этом направлении.

Ну, естественно, что-то потратить точно успели.

Как далеко?

Как вы понимаете, оперативного мониторинга, настолько оперативного, чтобы можно было сравнивать через несколько месяцев внешнему пользователю, насколько я знаю, нет, особенно по подавляющей части проектов там, собственно, не везде и всё до конца проработано. Ну, да, потратили. Можно не сомневаться, что до конца года всё будет идти с отставанием графика, скорее всего, если не по всем, то по приличной части. Я не думаю даже, что в конце года все успеют.

То есть в итоге все-таки что-то останется недопотраченным?

Ну, это традиция бюджетная, я не знаю, когда бы было иначе. 2024 год, отчет по проектам в 2024 году.

То есть, есть еще время нагнать график. Хорошо. Здесь просто на этой неделе уже, если говорить о свежих новостях, на этой неделе был, так сказать, очередной эпизод этого сериала, когда Владимир Путин на совещании с членами правительства произнес довольно поразившую немножко всех фразу про то, что Центральный банк что-то там подкрутил в макроэкономических показателях, в связи с чем, в ожидании 700 миллиардов, которые потратят на национальные проекты, деньги не пришли, а уже всё подкручено, и поэтому инфляция слишком низкая, ниже, чем должна была бы быть. Что, во-первых, там Центральный банк подкручивал, есть ли у него такие инструменты? И действительно ли все дело в том, что правительство недостаточно быстро тратит деньги, как того все ждут?

Я думаю, что президент перепутал слово. Закрутил, правильное слово закрутил, и возможно, гайки имелось в виду. Ну уж я не знаю, кто там ему, отчитываясь, объяснял эту ситуацию, но Центральный банк действительно несколько более жесткую денежно-кредитную политику проводил, что, собственно говоря, можно назвать термином, обозвать термином «закрутил гайки». Я просто думаю, что президент выбрал неудачный синоним.

Речь идет от том, что он недостаточно быстро понижал ставку, собственно, в ожидании этих самых денег?

В частности, например, да, абсолютно верно.

И сейчас, насколько я понимаю, вопрос…

И обратили внимание, повысил аж дважды, год назад, между прочим, мы сейчас так можем сказать.

Это всё эхо той политики еще.

Да, юбилей закручивания и подкручивания отметим.

Понятно. Теперь-то как раз уже пошла риторика такая на смягчение, что называется, Центрального банка. Вполне возможно, что он еще понизит, причем возможно, даже еще пару раз до конца года. По крайней мере, так говорят аналитики.

Сложно сказать. Я в последнем пресс-релизе не вижу оснований прямо очевидных для снижения, особенно двукратного, до конца года. Я полагаю, что снижением мы в этом году, скорее, закончили, то есть, может быть, снизят, но многое будет зависеть от того, какова будет риторика в США, за океаном, поскольку нам грозят очередные санкции.

Там, соответственно, по ставке в свою очередь.

Ставки, конечно. В прошлом году Центральный банк Российской Федерации, что бы он не писал в своих пресс-релизах, повышал, я полагаю, почти исключительно из-за опасений введения американских санкций, которые активно с августа обсуждались, для стабилизации курса. Если вы помните, август-сентябрь, это 70 рублей за доллар, такого уровня достигла национальная валюта. Собственно говоря, я полагаю, что в этом году может повториться некий похожий сценарий. Я так понимаю, что и в украинском кризисе, как раз по которому Трампу пытаются выдвинуть очередной импичмент, можем оказаться неким образом замешаны мы…

За компанию?

Да, до кучи. А за демократию так нам и вовсе положено.

Так-то просто кажется, что ничего особенного на этом фронте не происходит.

Это кажется нам здесь, потому что местные СМИ не очень активно освещают тематику. А еще как происходит! Происходит, и в принципе…

А что вы имеете в виду здесь? Какие у нас тут новые появились…

Что значит новые? Новых не нужно, я вам хочу сказать, достаточно, чтобы (нрзб.) дошли до финала. В какой-то степени они движутся к этому, в США выборы.

Вы имеете в виду законопроекты, которые на рассмотрении в Конгрессе?

Которые предложены Мендесом, которые предложены рядом других сенаторов. Эти законопроекты сами по себе предлагают достаточно жесткие санкции в отношении России.

Слушайте, это же может так вечно продолжаться. Мы можем вечно ждать, вечно в связи с этим быть наготове, в конечном счете держать повышенной ставку и прочее, и это так никогда и не случится.

Может. Может быть по-всякому. Я вам хочу сказать, я полагаю, что одна из целей как раз санкционной риторики это поддерживать у инвесторов ощущение, у всех тех, кого это может коснуться, возможность введения санкций, при этом не обязательно их вводя, поскольку она сама сдерживает наше развитие, в моем понимании. Это было бы, наверное, идеальным с точки зрения вводящих санкции решением, когда и действовать не надо, и в то же время эффект наблюдается. И я боюсь, да, что мы можем это констатировать, потому что то, что наши власти зовут стабильностью, в общем, по-хорошему надо называть болотом, мы не развиваемся практически, и это не та стабильность…

Мы в таком осадном положении как бы находимся, в ожидании, что сейчас вот-вот, сейчас вот начнется.

Ну, федеральный бюджет, я вам хочу сказать, если бы мы находились по-настоящему в осадном положении, это выглядело бы совершенно иначе, посмотрите, пожалуйста, например, объем импорта услуг, в частности, туристических услуг. Мы неплохо ездим за границу, по крайней мере те, кто могут себе это позволить, это никак не является осадным положением. Мы можем получать новые модели современных смартфонов, поверьте мне, какое же это имеет отношение к осадному положению, пожалуйста, может быть, с небольшим лагом, но они у нас доступны.

Да уже одновременно со всем миром практически.

Абсолютно верно, да. То есть зависит от производителя, все правильно, какие-то одновременно, какие-то нет. Чаще, может быть, наблюдается небольшой лаг, особенно даже не в части анонса, а в части появления на прилавке, тут он есть, но тем не менее, никаких ограничений принципиальных нет. То, что на властей это действует, это правда, это видно совершенно четко.

То есть, грубо говоря, в этой ситуации мы сами на себя некоторые санкции накладываем?

Ну, да.

В ожидании их санкций мы сами себе, так сказать, не даем разойтись, не дай бог.

Мы не проводим политику развития. Мы не проводим сколь-нибудь внятную, связанную и адекватную политику развития, что является, в моем понимании, результатом того, что большое количество ресурсов отвлечено на геополитические задачи, и в режиме ручного управления просто не хватает рук для того, чтобы заниматься полноценно политикой развития. Да, все это действительно так.

А есть какие-то возможности разорвать этот порочный круг?

Можно, конечно.

Обложиться таким количеством мешков с песком, чтобы решить, что теперь уже всё, нам ничего не страшно, будут санкции, не будут, начинаем действовать как бы, а если уж что начнется, то вот тут нас прикроет ФНБ.

Видите ли, для этого нужно иметь желание. Режим ручного управления, он зависит от индивидов, которые им управляют, и я не вижу тяги у тех индивидов, которые управляют, к экономике. Она перестала быть интересной лет с десять тому назад приблизительно, и в общем, по большому счету, внешние условия всегда играли для нее в последние годы более значимую роль, нежели чем внутренние действия.

То есть действительно может так бесконечно продолжаться, на ваш взгляд?

Гипотетически, да. Мы же понимаем, что на самом деле ничто, по-хорошему, связанное с человеком, не бесконечно, человек смертен и притом внезапно, сказал один русский классик. Вот поэтому бесконечно это точно быть не может, но гипотетически, почему нет, собственно говоря. Мы достигли той стабильности, которая гипотетически может, при невероятной фантазии и феноменальных предпосылках, да, позволяет этому длиться бесконечно.

Я имею в виду здесь, например, ФНБ тот же самый, который, кажется, уже вот заполнен до краев, по крайней мере, до краев, которые мы сами себе обозначили, в 7% ВВП, которые вроде бы как должны нам дать возможность спать спокойно чтобы то ни было, будь хоть ядерная война, у нас вот тут есть на любой черноты день какой-то запас, который нам позволит пережить все, что угодно.

7% это не тот запас, который на случай настоящей черноты как-то поможет. И самое главное, мы уже видели похожую ситуацию в 2008-2009 годах, нет, ФНБ не будет использован на самом деле в день, черный для экономики. А в случае ядерной войны он не поможет, трать деньги, не трать, простите, это уже не будет иметь значения. Поэтому я вам хочу сказать, что в подавляющем большинстве случаев ФНБ это просто вот некий запас денег, который отложен государством на какой-то случай, который скорее будет использован в геополитических целях, нежели чем в целях экономического развития, как минимум, в пределах 7%.

Что-то вроде кредитов Януковичу в свое время, вот в таких?

Ну, может быть, почему нет. Мне сложно сказать, я не специалист по геополитике.

В смысле, для геополитических целей вы имеете в виду что-то такого порядка?

Ну, да, оборонные расходы, не знаю, какой-нибудь «Буревестник», что-нибудь еще, гиперзвуковые ракеты, какие-нибудь еще вещи. Вот возможность финансировать эти программы, возможно, имеется в виду в большей степени под потребностями, на которые может пойти эта подушка, нежели чем экономические задачи. Еще раз, мы прошли 2008-2009 год, это было максимальное стимулирование, на которое решилось российское правительство в те времена, и оно было все-таки достаточно скромным. Тот факт, что сейчас обсуждается расходование средств ФНБ свыше 7%, что является ликвидной частью фонда, это стало неожиданностью для многих, просто когда формировали эти 7%, я думаю, никто не думал, что так быстро до них доберемся.

Что мы когда-нибудь до них дойдем, да.

Нет, насчет когда-нибудь мы думали, но точно, я думаю, не предполагалась, что столь быстро это произойдет. Поэтому да, многие основные агенты, так сказать, авторы бюджетного правила и прочие, они сейчас, конечно, в определенном замешательстве, потому что как-то удивительно быстро всё случилось. У них нет хороших ответов и идей на этот счет, им не хватило, я думаю, как минимум, пары лет, для того, чтобы в принципе подготовиться к этой истории морально, поэтому сейчас дискуссия идет скомканно. Я не сомневаюсь ни мгновения, что расходование средство ФНБ будет, просто сверх этих 7%, не внутри, и причина достаточно простая. Дело в том, что при том состоянии, при той экономической динамике, которую мы наблюдаем в России, у государства нет внятных оправданий, почему, собственно, не проводится внятная политика развития и стимулирования. Вот попытка всё время кивать на национальные проекты, она смешна совершенно.

Мы же с вами только что, в начале программы, обсуждали про то, что мы ждем санкций, поэтому мы ничего не делаем. Это не ответ на этот вопрос?

Мы ждем санкций, и мы сказали, что 7% нам хватит. И поскольку мы не говорили ничего иного, то придется что-то тратить. Абсолютно верно, сейчас выяснится, что 7% это не предел, естественно, нужно бы побольше для большего комфорта, раз такая возможность образовалась, можете в этом не сомневаться. Поэтому не всё, что свыше семи, будет тратиться, но что-то будет, судя по всему, это прямо да. Тратиться или инвестироваться, все будет зависеть от того, как это назовут. Назовут это, естественно, инвестицией, но по существу, к сожалению, действительно определенная часть этих средств инвестицией никак не будет, так уж получилось. Наше государство не хочет учиться и не умеет полноценно инвестировать, оно сначала выстраивает такие условия, когда доступ к этим «инвестициям» получит ограниченное количество людей, с которой возможности спросить за их окупаемость в подавляющем большинстве случаев просто не окажется.

Хорошо. Потому что здесь дискуссия действительно уже идет на этот счет. Силуанов, вице-премьер и министр финансов, заявил о том, что есть планы инвестировать все-таки внутри страны 15-20% средств ФНБ, превышающих 7%. То есть сколько мы там накопили сверх этих 7%, 100 миллиардов рублей, из них 20 миллиардов куда-то проинвестировали внутрь. Немедленно уже получили ответ со стороны ЦБ про то, что вы давайте нам не в процентах, пожалуйста, а в рублях, конкретно, сколько вы собираетесь тратить и куда. Тут несколько в этом вопросов. Во-первых, о каком горизонте мы говорим? То есть когда эти 15-20% свыше 7% могут появиться, уже в этом году, в начале следующего?

Я вам озвучил, нет, естественно, в этом году, думаю, ничего, они не справляются с финансированием нацпроектов. Притом деньги есть, но…

Нет, я имею в виду, когда они образуются, собственно, когда уже вопрос из теоретической плоскости перейдет в практическую, когда…

Я думаю, что мы обсуждаем только следующий год, ничего такого. То есть излишек из этого года, если наберут больше 7%, технически отсекут, может рассматриваться как кандидат на инвестиции 2020 года, но все остальное будет набираться из следующего. И дальше вопрос открытый, а если все будет идти текущими стандартными правилами, то это 2021 год, с больше долей вероятности. Просто потому, что они попадут в излишек формально, формализованно будут перечислены, то есть зачислены как излишки…

По итогам 2020.

Именно так.

Да, там не быстрая бухгалтерия.

Все зависит, я говорю еще раз, от того, как это будет происходить, но велика вероятность, по крайней мере все, что я вижу в рамках бюджетного процесса, исключает 2020 год. Собственно, потому сейчас и попытались поднять эту быструю дискуссию, что те, кто имеет аппетиты в отношении этих средств, хотели бы, конечно, получить хотя бы к какой-то сумме, думаю, доступ в 2020 году. Просто если сейчас все решения бюджетные принять, все закрыть, через Думу пропустить, то это уже будет очень непросто, поднимать историю пересмотра расходования средств ФНБ, полученных по итогам 2019, в 2020 году. Хорошо бы сразу. Я думаю, что вот поэтому у нас вот такой вот скомканный, спешный, бессмысленный в ряде случаев разговор, причем в СМИ, со звучащими совершенно противоречивым образом позициями. То ЦБ предлагает деньги тратить, Минфин говорит — руки прочь от ФНБ, то Минфин уже говорит, я хочу тратить, теперь как бы ЦБ говорит — дайте нам график, мы хотим понимать, не спешите, у нас тут инфляционное таргетирование. Сложно понять, чего хотят агенты. Но вот я говорю, еще раз логика, я думаю, очень простая, они банально не готовы по существу к обсуждению этой темы. Собственно говоря, вот есть чувство, что надо бы что-то сделать, может быть, в 2020 году, потому что все рисуется уж очень больно неплохо, с точки зрения реализации цели, но что, они совершенно не понимают, и породить внятное правило, похоже, совершенно не готовы. Вот, собственно говоря, оно и выливается в такую беспорядочную дискуссию.

Тут следующий вопрос, который вы уже упомянули, про то что, собственно, мы и запланированное-то потратить не можем, а тут предлагается, давайте мы еще к этому добавим, к расходам.

Я вам хочу сказать, что это было бы логично, что-то использовать и куда-то потратить, имеется в виду, с целью развития, по той простой причине, что сами национальные проекты, на которые нормально не могут истратить заложенные уже, перечисленные, во всяком случае, сформированные уже деньги, они как бы не стимулирование как таковое. То есть это перераспределение статей внутри бюджета, которое по большому счету сохраняет в нем невменяемый профицит, и по сути дела, фискальная политика по итогам этого года остается сдерживающей. Тот факт, что внутри общей сдерживающей фискальной политики у нас есть некоторые элементы стимула, они никак не компенсируют итоговый ее характер. Вот в следующем году все будет точно также, поскольку то, что будет накапливаться в ФНБ дополнительно, будет лишь частью профицита федерального бюджета, если все будет нормально. Собственно говоря, мы будем получать очень похожую картину, то есть мы не получим полноценного бюджетного стимула, поэтому тот факт, что ЦБ о чем-то переживает, Минфин о чем-то спорит, это у них чисто там, может быть, финансовая и больше фискальная математика, нежели чем стимул для экономики. Вот все, что выйдет, даже если это будет в следующем году или в 2021 году, это с большой долей вероятности не перевесит профицита бюджета, который, скорее всего, мы будем иметь, если все будет нормально, без санкций, без катаклизмов, без проблем, во что я правда не верю, но оставим это в стороне, пока обсуждение идет как бы не затрагивая их. Вот если все будет нормально, и мы возьмем бюджетные проектировки, то все, что выйдет, скорее всего не перевесит профицита в бюджете, и не станет полноценным стимулом со стороны федерального бюджета.

Опять же, вот эта все-таки ситуация такая, довольно безумная, что деньги есть, но их невозможно потратить, и никто не знает как, как-то невозможно с ней спокойно жить, если честно. Окей, я понимаю, что нацпроекты большие, сложные, там не хочется ошибиться, хочется уж если вкладывать, то наверняка. Но вроде как мы рассчитываем на то, что они нам дадут какой-то долгосрочный эффект на долгие годы, хотелось бы, по крайней мере.

Какие-то дадут, какие-то нет.

При этом какие-то локальные задачи все-таки можно тем временем решать? Какие-то простые и понятные, которые не требуют каких-то невероятных расчетов, которые, может быть, дадут эффект вот в моменте, не знаю, в текущем году — просубсидировать ставку для малого бизнеса по кредитам, дать какие-нибудь госгарантии банкам, чтобы они легче эти кредиты давали. Дать что-то такое, может быть, это близко к более популистскому…

Не проблема, это все обсуждается. Вот, пожалуйста, субсидирование ставок малого бизнеса, по-моему, уже предложено, и даже принято, в смысле предложено официально, не просто озвучено в СМИ. Но проблема заключается в том, что там, конечно, довольно специфические выборы этих малых бизнесов, то есть их надо будет поискать, чтобы выдать им кредиты. Ну как обычно, слушайте, это квест, российские власти по-другому редко делают. То есть не каждый малый бизнес, там расширен список, несколько упрощены, я так понимаю, условия доступа, но в ряде случаев это касается только ограниченного количества регионов, и прямо скажем, не самых густонаселенных и не очень богатых на малый бизнес. Поэтому это будет определенной сложностью для малых бизнесов, получить то, что им вроде бы как бы предложили и дают.

Но я хочу сказать следующее, смотрите, нацпроекты выглядят и кажутся такими тяжелыми просто потому, что их такими сделали, просто пособирали большое количество локальных задач и собрали из них одну большую, собственно, от которой теперь откусить и не могут. Нет никаких проблем решать эти задачи по отдельности, и собственно говоря, приличная часть нацпроектов ровно такими локальными задачами и являются, как «Безопасные дороги», это огромное количество ремонтов региональных дорог, причем за средства тех же регионов, вот которые находятся у них в дорожных фондах.

Маршрут как бы закрутили через Москву, обсуждение этого всего.

Абсолютно верно, осложнили, нагрузили, и сами же себе, так сказать, испортили в общем вполне нормальную работу. Ничто не мешает их продолжать по-прежнему решать также локально, по большому-то счету я не вижу никаких непреодолимых препятствий, кроме тех, которые созданы самими же властями самим себе. Поэтому, нет, если вам нацпроекты кажутся какими-то монструозными вещами, помните, это просто совокупность малых задач, которые присутствовали в бюджетах регионов или в федеральном бюджете до создания нацпроектов, которые просто вот с помощью инфографики и ряда решений превратили в неких таких вот монстров, для того чтобы сумма в 25 или сколько там триллионов казалась солиднее вот этого совокупного «стимула», который федеральный бюджет вбрасывает в экономику. И вот эта солидность, да, собственно говоря, и стала проблемой, через которую государственная машина сама перебраться и не может. Там по-прежнему остались те же самые локальные задачи, которые можно решать локальными инструментами, и по большому счету никакое сверхусилие ни для каких из нацпроектов, по-моему, не требуется. Но там теперь, на тех барьерах, которые они сами себе нарисовали и создали, они будут их прилагать.

Хорошо. Учитывая опять же дискуссию последних месяцев, такую уже довольно открытую, особенно со стороны таких столпов как Греф, Кудрин и другие, которые уже в общем почти открыто говорят, что с национальными проектами что-то не то, что они эффекта не дадут и так далее, есть какой-то шанс, как вам кажется, что все-таки поймут, что сами себя загнали в угол, в такой административно-бюрократический, и как-то это отмотать назад и расплести этот клубок? Или тут уже…

Нет, у нас назад никогда ничего не отматывали. Если вы обратили внимание, никто из тех, кто вдруг неожиданно заговорил…

В экономике, кажется, чуть попроще, чем уголовные процессы.

Не знаю, не специалист, слава богу. Я вам так могу сказать, не видел, чтобы у нас что-то там отматывали. Признание ошибок это вообще не путь нынешней власти в принципе, независимо от совершенного их количества, поэтому в моем понимании здесь, нет, как бы они останутся, они просто тихо умрут. У нас это не первая реинкарнация национальных проектов, и не вторая, минимум третья. У нас были первые, которые запустили где-то там еще около 2004-2005 годов…

Которые Медведев курировал, собственно.

Они тихо умерли в правительстве. То есть их постепенно спускали, спускали, спускали, последний раз, когда я что-то о них слышал, в году, может быть, ближе к 2009-2010, это уже было на начальниках департаментов, соответственно, аппарата правительства. Ну и все, и я не помню, почили во бозе. 2012 год, естественно, мы все видели, успешно не исполненные нацпроекты.

Так над этим всем все-таки целый президентский указ еще висит.

Так подождите, я же вам говорю, над теми тоже были, поверьте мне, не хухры-мухры и не мелочи. 2012 год, соответственно, да, президентские указы, первые майские указы, все шикарно не исполнено, что как бы нужно было, социально нарисовали, обратите внимание, никаких проблем у людей не возникло, никто за это никоим образом не наказан. Какие причины исполнять эти? Как бы чем они таким особенным отличаются? Ничем. Поверьте мне, пока, по крайней мере, я не наблюдаю отличий. Более того, обратите внимание, в отношении них скепсис озвучивался экспертами с самого начала, собственно говоря, вот с момента формулировок в ряде случаев, собственно, как и в отношении майских 2012 года тоже. А теперь смотрите как бы, и большие серьезные ребята, и люди из правительства, пока в основном анонимно, но тем не менее, высказывают сомнения в их реализуемости, причем в 2018 году это тоже звучало уже от ряда высокопоставленных товарищей. Ну какие тут могут быть варианты, если можно сомневаться даже тем, кто должен их исполнять, то откуда вы ожидаете исполнения?

Термин «шикарно не исполненные» прекрасен, я посоветую взять на вооружение в правительстве это. В завершение, у нас буквально пару минут осталось, не хочется на этом заканчивать, но мы опять заканчиваем на какой-то патовой ситуации.

Деньги есть, все есть, но потратить их невозможно.

На улице дождь, что вы хотите, у вас название Дождь.

Как-то хочется верить, что есть какой-то выход из этой ситуации.

Смотрите, просто мы не те, кто решает, могут тратиться деньги или нет. Те, кто решает, у них нет проблемы, выход есть-выхода нет, они не ищут выход из этой ситуации с помощью этих денег, собственно, поэтому для других их потратить и невозможно. Просто расставьте точки над i правильно и не напрягайтесь. Я вот перестал напрягаться по поводу ФНБ, я понимаю, какая будет политика.

Я бы не напрягался, но вот у нас сегодня там врачи детской онкобольницы говорят, что они массово все увольняются, потому что невозможно так больше жить. Очень понятная проблема, очень конкретная, описываемая, считаемая в конкретной сумме, вот ее можно взять и решить одним днем.

Я вам хочу сказать, что для этого даже ФНБ не нужен.

Абсолютно, но хотя бы…

То есть я вам хочу сказать, что профицита денег в федеральном бюджете, который может, если региону какому-то вдруг не хватает на субсидирование, а если центр федеральный, так собственно говоря, и вообще напрямую, проблему этих врачей решить как бы, этого достаточно. Но вы понимаете, что эти деньги не для решения этих тысяч, миллионов личных маленьких проблем, у нас другие задачи, другие цели, в том числе под эти финансы. Поэтому, еще раз говорю, до тех пор, пока ситуация складывается так, и управляется так, как она управляется, я боюсь, что по крайней мере для целей развития, для целей повышения благосостояния, отчасти, в том числе, и для социальной политики, эти средства закрыты и не будут использованы. Хотя да, согласен, было бы неплохо, если бы даже, в том числе, когда у нас, значит, «инвестировать» в ФНБ хотят, говорят, главное не тратить, главное, инвестировать. Я вам хочу сказать, было бы неплохо и потратить.

Хотелось бы.

Между прочим, хорошо видно по опросам и по официальной статистике, что в ряде случаев расходы ФНБ могли бы привести к положительному результату, и причем не только к краткосрочному, просто потому, что они бы поменяли, возможно, жизненные уровни населения, стандарты как бы ряда категорий граждан. И это само по себе могло бы существенно улучшить даже их производительность, потому что они бы на рабочем месте могли думать о том, как лучше сделать свою работу, а не о том, где найти деньги, чтобы купить еду на вечер.

И дали бы просто вздохнуть в конце концов, хотя бы на одну минуту и оглянуться вокруг.

Это мощный ресурс повышения производительности, если те, кто у тебя работает, они сыты, и у них достаточно денег для того, чтобы обеспечивать ту самую высокую производительность, которую ты от них хочешь. А когда у тебя, простите, 20 миллионов человек как бы за гранью черты бедности, которую ты сам провел, боюсь, к сожалению, как бы будут определенные проблемы не только в социальных, но и в ряде других аспектов, в том числе, с той же самой производительностью.

Такую бескомпромиссную картину вы описываете. Ну что, я могу надеяться только, что в следующий раз, когда мы с вами встретимся в этой студии, все-таки как-то найдут способ разрубить этот гордиев узел и хотя бы дать глоток свежего воздуха там, где это можно сделать быстро.

Вы предлагаете мне зайти к вам в 2025?

Нет, я надеюсь, что мы увидимся раньше, хотя бы через несколько месяцев. Спасибо вам большое.

Спасибо вам.

Это был Евгений Надоршин, главный экономист консалтинговой компании «ПФ Капитал». Это была программа «Деньги. Прямая линия», Лев Пархоменко, увидимся через неделю, в следующий понедельник. Оставайтесь на Дожде.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.