«Бедность жуткая, но все с мобильными»: что объединяет Россию с Танзанией

А вообще когда мы слышим, сейчас вот нас ждет очередной экономический форум, несколько, наверно, карго-культ в нашей стране, но тем не менее я сегодня буквально изучала программу: что ни тема, то цифровая экономика. Насколько это у нас тоже разговоры в духе карго-культа и строительства самолетов из соломы? Или действительно мы здесь где-то можем улучшить, например, систему госуправления через эти самые механизмы оцифровки, как бы они это ни называли? Насколько это для нас реальная какая-то история?

Безусловно, в каком-то смысле меня всё время умиляла история с Африкой, что при этой жуткой бедности, которая в Африке есть, и до сих пор проблемы в разных странах. Возьмем Танзанию, это из Центральной Африки единственная страна, где я был. Меня поражало, что там бедность жуткая, но все с мобильными телефонами. Вот вопрос в каком-то смысле проникновения новых технологий, новых идей даже в бедную страну.

С бедностью они не помогают бороться.

С бедностью они не помогают, но качество жизни, наверно, улучшают в каком-то смысле.

И веселее.

Им веселее, да, безусловно. И с этой точки зрения перспективы есть, безусловно, использования цифровизации в одной, другой, третьей отрасли. Другое дело, что если мы возьмем, допустим, очень важную для РЭШ тему цифровизации транспорта, потому что у нас были проекты с РЖД и так далее.

Если вы посмотрите исследования по цифровизации транспорта на английском языке, есть проект в Англии, в Великобритании, есть проект, который в Америке. Но, в принципе, никто толком не может вам толком сказать, что такое цифровизация транспорта.

Да, я, кстати, хотела уточнить, что мы конкретно имеем в виду: беспилотность, если мы говорим о железных дорогах, это какой-то компьютерный алгоритм управления, например, погрузкой? О чем это?

Если мы берем железные дороги, то лучшее, к чему пришли на данный момент, это если мы смотрим какие-то узкие места на железной дороге, когда один поезд вынужден ждать другой поезд, смотрят цифровизацию, вот эти датчики. Сбор больших данных позволяет оптимизировать график прохождения поездов через это узкое место не в рамках «один поезд опаздывает, и он подождет, а другой поезд сейчас идет по расписанию», а в рамках оптимизации по всей сети. То есть это такая теория графов, знакомая математика 70-х годов.

 В этом смысле, безусловно, большой есть потенциал не только в транспорте, но и в других отраслях. Опять-таки, в страховании, безусловно, тоже большой потенциал, потому что можно с помощью датчиков, допустим, собирать данные, как вы водите машину, где вы поворачиваете, куда вы поворачиваете увереннее, налево или направо, как у вашей машины изнашиваются шины и так далее.

Да, классическая асимметрия информации, когда страховщик не знает, как на самом деле, плохо или хорошо, я вожу, и ничего со мной не может сделать.

Но проблема наша, на мой взгляд, в том, что мы очень легко воспринимаем это в силу того, что на самом деле у нас хорошо образованное население, программисты совершенно шикарные, и мы все эти технологические штуки очень быстро принимаем и пытаемся внедрять.

С другой стороны, мы забываем как-то старые проблемы, заметаем под ковер. Мы сразу пытаемся что-то моделировать очень сложное, в то время как нужно привести в порядок основную штуку, не изобретать велосипед.

Фото: Александр Кряжев / РИА Новости