Пассажир Costa Concordia: первые минуты я думал, что погибнут все

Хороших: Нет, почему? Я знаю, что сегодня подняли. Я даже смотрел по новостям картинки. Он волнует, вне всякого сомнения.

Лобков: Сегодня, когда подняли, мы еще раз увидели, что это настолько огромное сооружение, что выбраться из него, тем более без помощи практически экипажа, было почти невозможно. Как вам это удалось?

Хороших: Да, это действительно громадный корабль. Очень громадный корабль. Его длина 400 метров, а ширина 40 и пять палуб. Конечно, очень повезло всем пассажирам и работникам этого лайнера, достаточно мало погибло людей. В первые секунды я думал, что это будут почти все.

Лобков: А вы на какой палубе были?

Хороших: Я был на шестой палубе к носовой части. Все картинки этого уже перевернувшегося лайнера, там кусочек затопленной моей каюты.

Лобков: То есть вы даже сегодня опознали свою каюту?

Хороших: Когда подняли, конечно, посмотрел немножко.

Лобков: Насколько я понимаю, там команда вела себя не очень достойно, как потом показало уголовное дело. То есть многие из них покинули корабль, не дожидаясь пока эвакуируются пассажиры. Правда ли это?

Хороших: Ну да. Это совершенно правда. Капитан и старший помощник на своем катере спустились в самом начале и отошли от корабля. Многие слышали разговор бригадного генерала с капитаном, бригадный генерал требовал подняться на борт и организовать спасательные работы, на что капитан ответил: «Мне отсюда хорошо видно».

Лобков: А когда вы покидали этот корабль, вы сами чувствовали помощь со стороны команды?

Хороших: Я могу сказать, что нет, не чувствовал, потому что команда не обучена, она только набрана. Это Сингапур, это филиппинцы, они ничего не умеют. Они, может, и неплохие ребята, но совершенно бестолковые. Поэтому вопрос о том, что команда помогает, не было, потому что у старшего стюарда рацию я забрал сразу, и за все это время, около двух часов я был на борту, а потом уже упал в море, никаких команд по рации не было.

Лобков: Я знаю, что вы детей выводили оттуда.

Хороших: Да, это так. Мы были на носовой части, мы были отрезаны от средств спасения. Но был единственный шанс, я понимал, что если корабль перевернется, то на внешний борт, и когда будет опрокидываться судно до конца, выкинут всех этим толчком, может у кого-то появится шанс. Поэтому пассажиров мы с женой пытались вывести на ту боковую поверхность, которая должна была опрокинуться в другую сторону. Нам очень повезло – мы легли на риф.

Лобков: Эти заслуги ваши как-то были отмечены или напротив, вызывали ли вас в посольство или в консульство на допрос по поводу того, как вела себя команда, может быть, ваши показания что-то добавили  к уголовному делу? Или после того, как в Италии это дело началось, вас никто ни о чем не спрашивал?

Хороших: Кроме адвокатов никто. Есть такая программа «Спорт всем миром», она ежегодно вручает национальный приз за отвагу и мужество, автор ее, руководитель – Александр Иванович Иншаков. Они в прошлом году в сентябре в Таганроге этот фестиваль проводили, и нам с Анжелой вручили этот национальный приз за отвагу и мужество. А с итальянской стороны, нет, конечно.