Депутат Госдумы Сидякин: Удальцов, подметающий улицу, лучше, чем Удальцов, сидящий в тюрьме

Лобков: Приветствую в нашей студии Александра Сидякина, депутата Госдумы от «Единой России». Спасибо, что пришли. Александр и его коллеги сегодня, причем не только от «Единой России», выступили с инициативой об ужесточении наказания за несанкционированные митинги и за препятствие санкционированным митингам. Я думаю, что Александр, вы лучше сами расскажите, потому что очень большой текст.

Сидякин: Текст большой. Я термин «ужесточение» все-таки не так…

Лобков: Кратно увеличить штрафы за нарушение закона по проведению…

Сидякин: В отношении штрафов - это ужесточение, но мы предлагаем и другой более мягкий вид с наказанием, по сравнению с административным арестом - ввести в кодекс обязательные работы как альтернативу административному аресту. И в этом смысле, это не ужесточение, а смягчение.

Лобков: Кстати говоря, по поводу ужесточения-смягчения. Мы с утра задавали вопрос нашим телезрителям (они отвечали на нашем сайте в Twitter’e): штраф за нарушение на митингах, согласно предложению Александра Сидякина, может взлететь до 100 тысяч рублей для организаций или в наказание можно мести улицу - вы бы заплатили или взялись за метлу? Один написал: «Я бы взялся за вилы». Имейте это в виду. Из ответов были даже такие: «Будем выходить сразу на митинг с метлами». Кстати, хорошие условия для митингов: помитинговали, а потом подмели за собой. Вспоминают фильм «Интердевочка».

Сидякин: Никто не вспоминает фильм «Операция «Ы», когда были наряды на работу. Вот это из серии обязательных работ.

Лобков: То есть Удальцов был бы таким почетным дворником?

Сидякин: А что, лучше, что он почетный сиделец? Конечно, нет. Во всяком случае, обязательные работы предусматривают, что ты четыре часа в день выходишь, берешь метлу в руки, не отрываешься от своей семьи, ночуешь дома, кушаешь хорошо.

Лобков: Вот вы знаете, я не член «Единой России», но мне еще у вас пункт очень понравился: за воспрепятствование или проведение собраний или за принуждение к участию в них планируется установить штрафы для должностных лиц от 50 тысяч до 200 тысяч рублей. Я вспоминаю мои собственные съемки. Я снимал митинг в «Лужниках» в поддержку вашего кандидата Владимира Владимировича Путина, когда автобусами свозили людей. Там был и Урал, Свердловская область, многочисленные были сотрудники центров социальной помощи Москвы, которые говорили в камеру, что «да, нас начальник здесь собрал». К ним будет носиться ваш закон?

Сидякин: Конечно. Закон равен для всех. Просто вы не путайте, подвоз избирателей и принуждение к участию в митинге. Я так понимаю, что инициативу, с которой я выступил, можно и так перевернуть, что «Единая Россия», дескать, выступает опять же за ужесточение. Это не так. Мы рассмотрели опыт европейских стран. У нас меньше трех тысяч евро ни в одном законодательстве нет санкций за нарушение правил проведения митингов, шествий, пикетирования. Жители кантона Женева в марте этого месяца на референдуме установили минимальную планку - 110 тысяч евро за нарушение порядка проведения…

Лобков: Максимальную.

Сидякин: Минимальную. 110 тысяч евро.

Лобков: Это человек или организация должна платить?

Сидякин: Это организаторы митинга, которые либо по неустановленному маршруту пустили шествие, либо численность нарушили, либо после себя оставили неубранными территории. У нас эта проблема сейчас становится актуальной. Потому что уличные настроения, вы видите, что с каждым днем растут, люди выходят на улицы, причем не 10 тысяч, а 100 тысяч.

Лобков: Губернатор Жилкин подал, например, на сторонников Шеина в суд, чтобы они...

Сидякин: Там астраханская история вообще отдельная. Там депутаты прорвали кордон, никто к этому готов не был. Потом вся эта толпа, которая стояла около этого памятника, шествием пошла к Кремлю. Ничего плохого нет в уличных мероприятиях, но когда к нему власти не готовы, происходит вытаптывание цветников, сломали урны, перевернули, два столба сломали. Кто должен за это отвечать? Почему не учитываются права муниципальных образований?

Лобков: А как вот установить кто это? Очень сложно установить, кто это сделал, как это часто бывает. Потому что, например, на Пушкинской площади, согласно некоторым данным, в фонтан полезли одни, а потом, я там был, там уже группа неустановленных молодых людей, которые к Удальцову не имели отношения. Удальцова уже увезли, Навального увезли, вдруг из толпы появляется некто, они начинают провоцировать полицию и они растворяются в толпе. Потом были предположения, что это были провокаторы, нанятые кем-то.

Сидякин: Павел, я согласен, такие случаи были, и я думаю, наверняка будут в дальнейшем. И в каждом случае, конечно, нужно индивидуально разбираться кто конкретно виновник тех или иных событий. Но по факту закон, который писался в 90-х годах, он гарантировал в основном реализацию 31-й статьи Конституции, давал дополнительные гарантии тем, кто эти митинги организует, но никто не подумал о гражданах, муниципальных образованиях. Я вам как депутат говорю, ко мне обращаются часто и говорят «у меня нет возможности пройти к месту моего жительства», юрлица говорят, если у тебя офис где-то здесь…

Лобков: Извините. Когда на Манежной площади стояли «Наши», им везде же разрешали стоять. Ведь все равно, разрешено, не разрешено, скорая и газовая аварийка все равно проехать не могут. Но, с другой стороны, вы так и не ответили на вопрос, что делать с теми руководителями предприятий, которые целиком организуют (и свидетельства этого были), принуждая людей, организуют поездки своих граждан на проправительственные митинги, как это было в феврале и в марте. По этому закону они повинны в том, что они принуждали к участию в митингах или нет?

Сидякин: Если они принуждали, если люди, которые выходят, говорят, «да, мы здесь не по своей воле, он принудил меня»…

Лобков: Цитирую: «Спасибо Олегу Дерипаске, который нас послал на этот митинг».

Сидякин: Вы знаете, в каждом случае могут быть какие-то собирательные понятия. Давайте так рассматривать каждую конкретную историю надо, если есть виновные по этой статье, нужно привлекать к ответственности. Мне сегодня журналисты задавали вопрос. А вот по Поклонной горе как быть?

Лобков: Поклонная – то же самое.

Сидякин: Там превышение численности. Да, превышение численности. Давайте кратность вводить, штрафы должны быть 100 тысячными, 2 тысячи рублей, во-первых, это не превентивная мера, никого не остановят эти две тысячи. Человек как был нарушителем, так и останется рецидивистом по этой статье. Штраф должен быть двумя функциями обладать. Компенсаторная и профилактическая. Компенсирует 2 тысячи рублей расходы муниципального образования на весь тот бардак, который остается после митинга? Нет. Если ты по закону провел его, если шествие согласовано, если у тебя все оцеплено, заранее гражданами проинформировано о том, что там будет, пожалуйста, проводи.

Лобков: Хорошо. А если идея настолько популярна, что приходит больше людей. Допустим, планирую придти я, а тут еще приходит моя жена и дети. И вот таким образом, если несколько там сотен семей, тысяч, вот вам и численность митинга.

Сидякин: Значит, подбираете места не в центре города, а там, где нету скопления жилых домов. Не должно быть права на реализацию одного конституционного положения, ограничивать право на другое конституционное право. Человек, который курит, это его проблема, но это не проблема окружающих. Мы запрещаем ему курить в общественных местах.

Лобков: Ну я вижу, что имеете в виду прямо каких-то конкретных людей, события последнего времени показали, что некоторые организаторы, участники акции протеста специально делают все, чтобы задержали по звуки щелчков фотокамер, покатали в автозаке, подержали в спецприемнике. То есть, кого вы имеете в виду конкретно?

Сидякин: Я считаю, что Удальцов иногда нарывается. Не обязательно было совершенно залазить на столб, никто не препятствовал проведению последнего митинга на Арбате.

Лобков: А сотрудники милиции, которые зачастую без разбору просто, ну, действительно, берут тех, кто не нарывался...

Сидякин: Знаете, это абсолютное безобразие. Я с этим согласен.

Лобков: С этим что делать?

Сидякин: Я сюда пришел не как адвокат полиции, у меня своя особая позиция. Вы посмотрите по Twitter, она четко прослеживается.

Лобков: Вы адвокат полиции.

Сидякин: Я говорю, я пришел сюда не как адвокат полиции. У меня особая позиция в отношении МВД, полицейской реформы. Я депутат от Татарстана и я через себя пропустил случаи с отделением «Дальний». Поэтому действия сотрудников полиции во многих случаях абсолютно не выдерживает никакой критики, абсолютно не обоснованы. Так вот, я вам хочу сказать, на сегодняшний день есть штрафы и есть административный арест. Нет никакой альтернативы между. И получается что? Судьи не по этим статьям митинговым, а именно по неповиновению милиции составляют протоколы, где липовые показания, где не выдерживает никакой критики доказательная база.

Лобков: 40 протоколов, по 40 человек проходят за вечер.

Сидякин: Абсолютно правы вы. Абсолютно правы. Вот для того, чтобы создать легальный механизм, людей хоть как-то настраивать на соблюдение законности, я и предлагаю обязательные работы. Очень хорошая альтернатива административному аресту.

Лобков: Так я не понял, а что, судья будет рассматривать это дело как-то короче что ли?

Сидякин: Протоколы будут составляться, практика будет такая, что будут составляться протоколы за нарушение правил проведения митингов. И по ним судья будет выносить либо штрафы, либо в зависимости от опасностей содеянного, обязательные работы.

Лобков: А что, вы считаете, что полиция при этом будет меньше людей в автозаки засовывать? Потому что…

Сидякин: Давайте так, разграничим в данном случае административную ответственность и пресечение правонарушений. Вот если полиция пресекает какие-то не законные мероприятия, она их в любом случае, в автозаки будет сажать даже если административное наказание из-за этого порицания. Оно будет их сажать, привозить, оформлять протокол, в котором написать «административное наказание - порицание», или штраф в 100 рублей. Но административная ответственность, которая наступает после задержания и оформления протокола, вот она может быть в виде обязательных работ, штрафов.

Лобков: А цифры вы откуда брали вот именно эти? Что от 10 до 100 тысяч для организаторов и от 1000 до 10 тысяч для участников.

Сидякин: Еще раз повторяю, это прежде всего, европейская конструкция, которая. Я посмотрел европейский опыт, меньше 3 тысяч евро нигде нет, 120 тысяч рублей.

Лобков: То есть не предел еще?

Сидякин: Да. Это не предел. Более того, для того, чтобы такие санкции ввести в предлагаемые статьи, я предлагаю в принципе увеличить максимальный размер штрафов, налагаемых на гражданина. Сейчас по любому административному правонарушению больше 5 тысяч не наложишь. Я расширяю эту планку до 100 и для конкретных своих статей.

Лобков: Вы понимаете, что мы имеем дело с очень не совершенной судебной системой?

Сидякин: Да.

Лобков: И что этой судебной системе сейчас в руки вы даете мощнейший рычаг для произвола коррупции.

Сидякин: Нет, Павел, вы немножечко здесь, давайте не будем заблуждаться. Есть конкретные статьи, которые устанавливают конкретную ответственность. Вот я предлагаю изменение только в трех статьях, которые регулируют по проведению митингов, даже в трех частях одной статьи. А 100 тысяч рублей, это здесь закладывается компенсаторный характер штрафа. То есть 1000 или 2000 рублей, они, во-первых, в муниципальный бюджет не поступают, пока идет трансферт в совет федералов до муниципалов, там остается меньше этого.

Лобков: Да небольшой заработок для города, по-моему, сказать точно.

Сидякин: Да, по крайней мере, это позволит погасить. Для маленького, для Москвы, нет. Для маленького муниципального образования, где проходит митинг, после которого остаются помятые клумбы и куча окурков – это вполне нормальное явление.

Лобков: Значит, вы хотите видеть Удальцова, сажающего клумбы? Я понял.

Сидякин: Вы все время упрощаете все. Но это лучше, чем Удальцов, сидящий в тюрьме.

Лобков: Тем не менее вы ожидаете, что закон пройдет мягко или что против него будет большая дискуссия, вокруг него будет развернута большая дискуссия?

Сидякин: Дискуссия уже началась. Вот я сегодня у вас в студии это уже, по крайней мере, доказывает нам, что общество имеет интересы.

Лобков: Но главное, если даже пройдет, мне бы очень хотелось, чтобы он был равно применим и к митингам, которые оппозиционные, и к тем митингам, которые организует сама власть в поддержку себя. Согласны с этим?

Сидякин: Я бы тоже этого хотел, и всячески будут способствовать этому. Я не считаю, что закон должен применяться для одних одним образом, для других, другим. Прошло то время и время сейчас диктует совершенно другие условия.