Красота или смерть: как становятся жертвами ночных хирургов

Операция Манэ Мартиросян началась в 10 утра. Девушка давно комплекcовала из-за горбинки на носу. Она специально планировала делать ринопластику перед зимними каникулами. В новый год — с новым лицом.

Серина Мартиросян, сестра погибшей: «О том, что она хочет делать операцию, она сообщила еще давно, в 10-11 классе. Вот эта мода, может, сказалась, может, влияние окружения, комплексы какие-то. Все равно мы же армянки, и находиться в России сложновато».

На столе хирурга девушка должны была провести всего два часа, но операция почему-то затягивалась. Заметив суету среди медиков в коридоре, родственники Манэ занервничали. После полудня появился взволнованный хирург и спросил, была ли у девушки аллергия.

Ашот Мартиросян, отец погибшей: «Когда она умерла, нам врачи говорили, что у нее был анафилактический шок. А следователь говорит, что такого не было. Она даже меня спрашивает — это вы сами придумали? Я говорю, ну как я могу придумать, я это слово даже выговаривать не могу».

Что стало причиной смерти Манэ, теперь будут выяснить следователи. Но уже сейчас понятно — операция была незаконной.

Серина Мартиросян, сестра погибшей: «22 декабря она была у него на консультации, и он сообщил вот эти нюансы, что это все нелегально, что деньги надо будет ему на руки. Делали ей по бумагам одну операцию — резекция носовой перегородки или как-то так — это по чеку, она оплачивала в кассе 23 декабря, а в итоге делали ринопластику».

По всем документам операция по изменению формы носа обошлась менее чем в 10 тысяч рублей. Такую сумму Манэ заплатила в кассу детской клинической больницы Белгорода. Еще 60 тысяч работающий там завотделом Леонид Пажинский положил к себе в карман. Сейчас он с прессой не общается:

«Этических и моральных прав комментировать данную трагедию я не имею, пока не будет официального заключения судебно-медицинской экспертизы».

Сколько ее ждать — неясно. Спустя два месяца после смерти девушки ни один из медиков не допрошен. Более того, Пажинский и другие врачи, проводившие операцию, до сих пор работают в больнице.

Ашот Мартиросян, отец погибшей: «Мне надо понять, если это вина врачей, их халатности, чтобы они были наказаны. Вот чего я не хочу. Я же не хочу самосуд, это самый легкий путь».

С последствиями нелегальных операций не раз сталкивался пластический хирург Сарвар Бакирханов. К нему приходят, чтобы он исправил ошибки непрофессиональных коллег.

Сарвар Бакирханов, пластический хирург: «Есть просто бесстрашные люди, которые берутся за все. Особенно это касается молодых хирургов., у которых еще нет опыта, но берутся за все, и не всегда знают эту тему хорошо».

Трансгендеры Ева и Альбина Матюнины за всю свою жизнь сделали с десяток операций. Но первую из них, на груди, каждая вспоминает с ужасом.

Альбина Матюнина: «Я просто стою возле зеркала, расстегиваю и думаю — е…! Себе бы ты такие сделал. Для меня это был шок. Там были ореолы сосков в разные стороны, импланты были до такой степени вместе, между ними отсутствовала ложбинка. В общем, операция была ужасная».

В прошлом братья, а теперь уже сестры, говорят, что тогда договор об оказании услуг им принесли прямо перед операцией, когда уже ввели наркоз. Платили они также мимо кассы. Страдали и другие.

Ева Матюнина: «У меня есть одна знакомая, которая в принципе делала у него смену пола, когда ей было 17 лет. Там все абсолютно не законно».

После неудачных операций Ева и Альбина в суд обращаться не стали. Начали искать того, кто бы мог исправить ошибки хирурга. Но жертвами нелегальных пластических операций, в том числе и на интимных местах, становятся не только женщины.

Сарвар Бакирханов, пластический хирург: «В частности, что вы перечислили, когда мужчины с целью увеличения объема члена вводят вазелин, кипяченый тетрацеклин и прочие мазилки, которые дают объем. Точно так же, как вводят всякие шарики, зубные щетки, любое инородное тело, лишь бы поместить это под кожу полового члена, с целью придания объема».

Подобные операции приводят к заражению, появляются гнойные свищи. Лечить последствия этих процедур, которые пришли «с зоны», приходится годами.

Сарвар Бакирханов, пластический хирург: «2016 год отличался большим количеством переделок, когда поступают пациенты, уже сделана операция, и просят восстановить, хотя бы частично восстановить то, что уже было совершено, переделать».

Вообще увеличивать достоинство в России умеют не больше десятка хирургов — это сложная многочасовая операция под общим наркозом. В тюрьмах модификацию производят при помощи отвертки и пластикового шарика. Но если это еще и можно исправить, то погибшую после нелегальной операции на носу Манэ Мартиросян к жизни уже не вернуть.

Серина Мартиросян, сестра погибшей: «Тяжело. Особенно тяжело, потому что надо себя держать в форме, чтобы мама не нервничала еще больше. Бывают моменты, когда… Ну все-таки моя сестра».

На превью: DepositPhotos