Белковский о том, кто круче — Навка или Кабаева, почему сирийских беженцев не зовут в Россию

Монгайт: Начну с вопроса, который задавали в фейсбуке: «Проведет ли массовая экспансия сирийских и прочих беженцев-мусульман к развалу Европы? Жители Германии очень волнуются». И в принципе очень много вопросов сейчас про сирийских беженцев в разных ракурсах. Что вы думаете по этому поводу?

Белковский: Я думаю, что книга Освальда Шпенглера «Закат Европы» в 1918 году, то есть скоро мы будем отмечать ее 100-летие, и до сих пор Европа не развалилась. Я, как человек, который 3,5 года прожил в общей сложности в Европе, считаю, что у Европы огромный запас прочности. Он не так ярко манифестирован, как за пределами Европы. То есть Европе не нужно играть желваками и мускулами, как это делает Владимир Владимирович Путин. Разговоры о том, что Европа утратила христианские ценности, на мой взгляд, не вполне имеют смысл, поскольку эти ценности настолько смешались с кровью любого европейца и настолько проникли в его костный мозг, не говоря уже головной, что ему не нужно слишком демонстративно их выказывать. Европа является христианской территорией, независимо от того, как часто и подробно это демонстрируется простыми европейскими гражданами. Поэтому Европа переварила всех, переварит и очередную волну беженцев. Но некоторые волны терактов, связанные с тем, что среди беженцев, вероятно, есть боевики «Исламского государства», возможны.

Монгайт: Вы верите в эту цифру — 4 тысячи беженцев? Говорят, что источник, который как бы эту цифру сформулировал, это не надежный источник, цифры такой быть не может. 4 тысячи беженцев, чьими именами или фактором того, что они — беженцы, прикрываются боевики «ИГИЛ».

Белковский: Это невозможно установить, на мой взгляд, но мне представляется, западные спецслужбы, европейские спецслужбы обладают хорошей информацией об этих людях, поэтому я не стал бы гиперболизировать проблему. Я вообще слышал от некоторых людей, вовлеченных в кремлевскую орбиту, я не хотел бы называть их близкими к Кремлю, поэтому выбираю более осторожную формулировку, что вообще Россия очень заинтересована в финансировании и стимулировании потока беженцев из Сирии в Европу, чтобы создать дополнительную проблему и, тем самым, дополнительную платформу и пространство для переговоров с Западом в преддверии исторического визита Владимира Путина на Генеральную ассамблею ООН. Я в это не особенно верю, но эта версия вписывается в общую мифологию того, что, вот сейчас грядут боевики «ИГИЛа», обрушат всю Европу. Европу не обрушили даже две мировые войны, которые завязала сама Европа фактически против себя.

Монгайт: Хорошо, предположим, Европу они не обрушат, но массовую панику уже они посеяли.

Белковский: В основном, среди русских людей, в российских СМИ.

Монгайт: А в Европе этой паники нет? Вот, пожалуйста, Австрия уже закрыла границы для беженцев.

Белковский: Если страна может принимать такие рациональные решения, значит, никакой паники нет. Паника — это когда субъект утрачивает способность к принятию рациональных решений. Это я вам как главный специалист говорю.

Монгайт: Вот пришел на почту Дождя вопрос: «Почему таким странам, как Америка и Россия, не принять эмигрантов и беженцев из Сирии?». Как вы думаете, почему Россия действительно, давно уже об этом говорят, огромные незаселенные территории, почему туда не поселить беженцев из Сирии?

Белковский: Я не исключаю, что это когда-нибудь случится, просто сейчас у России есть заинтересованность в том, чтобы не увеличивать количество эмигрантов из стран и территорий, которые ментально и культурно не близки России.

Монгайт: Вообще вам как эта идея? Если бы вы управляли Россией?

Белковский: Если бы я управлял Россией, я бы никогда этого не допустил. Но следуя логике Владимира Владимировича Путина, который всячески поддерживает сирийский режим и даже, видимо, уже отправил туда войска, не говоря о вооружениях, да, это следовало бы сделать, конечно. Почему сирийцев не принять у себя? А США просто очень далеко.

Монгайт: И Россия не близко от Сирии.

Белковский: Но ее можно через Иран достичь по суше. Через Иран, полностью поддерживающий Сирию. Мы знаем, что сегодня Болгария закрыла воздушное пространство для так называемой доставки гуманитарных грузов из России в Сирию. Видимо, речь идет о том, что под видом гуманитарных грузов доставляются вооружения и живая сила.  

Монгайт: А вы сами что думаете по этому поводу?

Белковский: Я вот именно так и думаю.

Монгайт: Вы думаете, что это военные?

Белковский: Я думаю, что в преддверии Генеральной ассамблеи ООН, на которой Владимир Путин попытается в очередной раз обсудить с западными лидерами и, в первую очередь, с Бараком Обамой роль России в современном миропорядке, то есть сделать шаг назад, в направлении Ялтинско-Потсдамского мира и современного мира, нужно показать две вещи. Первая — что Россия готова продать свои услуги, в том числе, в виде живой силы и техники в борьбе с «Исламским государством», потому что Запад боится направлять живую силу в театр боевых действий, ибо ценность человеческой жизни на Западе очень высока, в отличие от нас, грешных. А, во-вторых, что Россия уже находится в Сирии, поэтому выковырять ее оттуда нельзя, особенно с учетом того, что, видимо, это все происходит по официальному приглашению легитимного правителя Сирии Башара Асада, и поэтому, в отличие от ситуации с Украиной, нельзя говорить о том, что Россия совершает это самовольно и что это агрессия.

Монгайт: Спрашивают: «А выдержит ли Россия еще и помощь братской Сирии?». Действительно, это такая огромная ответственность.

Белковский: Этого не выдержал даже Советский союз, но мне кажется, Владимир Путин думает иначе.

Монгайт: То есть мы можем официально сказать, что это Афганистан—2?

Белковский: Вообще все, что происходит — это Афганистан—2. Но Путин думает иначе, он считает следующее: что запас экономической прочности, как мне представляется, он думает так, у России больше, чем у Советского союза конца 80-х годов, а главное — терпение русского народа безгранично. Ждать осталось недолго — год-другой.

Монгайт: У нас есть телефонный звонок, задавайте вопрос Станиславу.

— Здравствуйте. Станислав, это Владимир вам звонит. Вы мне скажите, когда кончится эта эпоха Путина, когда? Надоел он уже, сколько можно уже?

Белковский: Вы знаете, я боюсь, что после Путина следующим надоевшим буду я, потому что я в каждой программе повторяю, что у меня есть только один инструмент анализа — это зороастрийский гороскоп, предсказывающий конец этой эпохи на март 2017 года. По какой причине это случится, я не знаю, но Владимир Путин, осуществляя внешнюю экспансию без оглядки на внутренние ресурсы страны, безусловно, движется именно навстречу такому финалу. Другой вопрос, что этот финал может быть несколько отсрочен, может быть, дополнительное время, потом серия пенальти. Все-таки Россия проводит чемпионат мира по футболу, поэтому все футбольное в ее теле и духе актуализируется. Посмотрим. Но посмотрим на канале Дождь, потому что нигде в другом месте в решающий момент вы этого не увидите. Цензура закончится только через три дня после падения Путина, а на канале Дождь ее не будет и в день падения, поэтому я вас очень призываю смотреть только исключительно канал Дождь.

Монгайт: Интересно, что можно замерять по количеству вопросов «Когда падет режим Путина?». Станислав, видимо, о каких-то настроениях в обществе можно говорить в этом контексте. У меня еще есть несколько вопросов на эту тему: «Путин вообще когда-нибудь уйдет? А то прямо неудобно перед развитым миром. Может быть, пенсия там, то, се. Пусть ему в ООН что-нибудь прогарантируют».

Белковский: Неудобно перед доном Педро. Был такой анекдот. Мы сейчас не будем пересказывать его в полном объеме.

Монгайт: «Как сложатся отношения США и России после выборов 2016 года и кто из кандидатов более близком вам, Станислав?».

Белковский: К сожалению или счастью, все кандидаты от меня одинаково далеки. Я, конечно, симпатизирую Хиллари Клинтон, потому что я вообще сторонник женского правления, я считаю, что женское правление, которое де-факто осуществляется в нашем мире или напрямую, или через манипулирование зависимых от женщин мужчинами, должно быть легализовано в полном объеме. Но я считаю, что кто бы ни пришел к власти в США, принципиально и фундаментально политика в отношении России не изменится. 

Монгайт: У нас есть звонок по телефону. Задавайте, пожалуйста, вопрос.

— Вопрос простой. Почему никто из Ближнего Востока не стремится в Россию, а стремится в Германию. То есть вопросы о тех же понятиях, но что скажет Станислав? Поскольку все хотят, понятно, в цивилизованную нормальную жизнь, почему никто из них не стремится в Россию?

Белковский: Во-первых, все свободное пространство для беженцев в России занял Жерар Депардье, поэтому для тощих и сутулых арабов уже места не остается. Кроме того, здесь работает, конечно, пропаганда в форме сарафанного радио, которая рассказывает беженцам о том, куда надо бежать, и в форме канала Аль-Джазира, который, будучи создан под эгидой катарских властей в минувшем десятилетии, достаточно подробно описал те преимущества европейского образа жизни, даже критически относясь к европейской политике.

Монгайт: Давайте послушаем вопросы, которые сегодня задавали Станиславу на улице. И там тоже его спрашивали о насущном.

— До каких пор мы будем зависеть от Америки, от Европы? Притом, что наша страна сырьевым ресурсом превышает все вот эти страны, и мы живем, большинство народа — 80% населения, живут практически за чертой бедности. Это вообще просто в голове не укладывается.

Монгайт: У меня в голове не укладывается то, что задают зрители иногда.

Белковский: Зависеть от Европы мы перестанем тогда, когда мы осознаем, что мы и есть Европа, и поэтому зависеть мы должны только от Европы как от самих себя.

Монгайт: А с Америкой как быть?

Белковский: Зависеть от Америки мы не перестанем, потому что Америка — единственная глобальная сверхдержава в современном мире.

Монгайт: А вот как мы сейчас от нее зависим? В данное время?

Белковский: Мы зависим от американских денег, которые печатает Федеральная резервная система, и технологий, крупнейшим производителем которых в мире являются США. И мы должны это признать, в этом нет ничего зазорного. И чем скорее мы это признаем, тем скорее мы можем выйти из состояния этой зависимости, хотя бы это заняло несколько десятилетий.

Монгайт: У нас есть еще один звонок по телефону. Задавайте вопрос, пожалуйста.

— Здравствуйте, это Анатолий из Москвы. У меня такой вопрос. Я вот пару недель назад из Грузии вернулся, первый раз там побывал, мне там очень понравилось, у меня там много друзей появилось. И в ужасе для себя я узнал, что, оказывается, с Грузией у нас визовый режим, именно односторонний. Соответственно, все мои друзья не могут приехать ко мне и меня навестить. Следует ли мне в ближайшее время ожидать каких-то подвижек со стороны правительства, возможно, а если нет, то каким образом я могу этому поспособствовать?

Белковский: Вы знаете, как и вы, я несколько раз бывал в Грузии за последние 10 лет. Например, незадолго до Революции роз в 2003 году я приезжал в Тбилиси, я жил в лучшем по тем временам отеле, который назывался Metechi Palace, он и сейчас так называется. Он был обнесен трехметровых бетонным забором, и на ресепшене этого отеля мне дали две рекомендации: первая — никогда не покидать территорию гостиницы в ночное время, в темное время суток, вторая — никогда вообще не покидать территорию гостиницы во избежание кровавых эксцессов. Потом я был еще в 2007 году и уже в конце правления Саакашвили, бывшего президента Грузии, в 2011 году. Я видел разительные перемены. Тогда уже не было трехметровых заборов, по Тбилиси можно было гулять в любое время дня и ночи, и тогда именно Михаил Саакашвили в одностороннем порядке ввел визовый режим для России. Я помню, именно в конце 2011 года, видимо, напуганный российской пропагандой, полетел в Тбилиси и думал говорить с пограничниками по-английски, чтобы как-то повысить собственную капитализацию, я не успел этого сделать, потому что прямо при выходе из самолета меня встретила некая очаровательная молодая дама, которая заговорила со мной по-русски и сказала: «Прилетели из Москвы? Пойдемте, я вас провожу без очереди», совершенно меня не зная. Это просто была специальная такая услуга для российских граждан, чтобы они не думали, будто в Грузии к ним плохо относятся.

Монгайт: Хорошо, а когда друзья Анатолия смогут приехать сюда без визы?

Белковский: Как только Анатолий и другие люди с помощью своего права голоса и других мирных форм политического волеизъявления поменяют в России режим. В хорошем смысле этого слова.

Монгайт: Анатолий, в общем, приложите максимум усилий. Не думаю, что скоро ваши друзья приедут сюда без визы. Дело в том, что получить российскую визу очень трудно, далеко не всем это удается. Я, честно говоря, не знаю фактически никого, кому бы это удалось сделать вот так вот просто, не используя административный ресурс.

Белковский: Ну потому что у нас есть Русский мир, зачем нам кто-то еще?

Монгайт: То есть Кавказский мир нам не нужен?

Белковский:  Нам никакой мир не нужен. Нам нужна война, видимо, для самоутверждения, что демонстрируется нам особенно в последние два года нашими властями.

Монгайт: Я хотела бы показать вам небольшое видео, его выложил гражданин Навальный. Посвящено оно выборам, которые вот-вот произойдут, это губернатор Марий Эл Маркелов находится в небольшой деревне, где должен открыть акушерско-фельдшерский пункт. К сожалению, жители этой деревни приняли его не особенно радостно, поворачивались к нему спиной и вообще как-то отреагировали на него не восторженно. Вот как повел себя он.

Маркелов: Меня так плохо в первый раз принимают. Нигде так не было, чтобы так ворчали, ворчали, рычали, везде «спасибо» говорят. Мне, наверное, тоже стоит повернуться к вам тем местом, каким вы ко мне повернулись, да? Закрыть все и уехать и дорогу расколбасить. Не верите, что я раскопаю дорогу? И будете три года ждать.

Монгайт: Что ждет губернатора Марий Эл? Сегодня его пресс-служба сделала заявление, что так губернатор пошутил. Каким образом это скажется на грядущих выборах?

Белковский: Я помню, что когда господин Маркелов впервые баллотировался на пост президента Марий Эл, по-моему, лет 15 назад, одним из его слоганов, разработанных его штабом, был «Истинный мариец». Просто когда человек очень долго находится у власти, он часто, как сказал бы в такой ситуации Владимир Владимирович Путин, не лишенный определенного народного сленга Российской Федерации, «съезжает с катушек». Он перестает привыкать к живому общению с людьми. Он настолько привык к лести, к тому, что его действия оцениваются неадекватно высок, что он окружен подхалимами. Выти к народу просто так он уже не может. Я думаю, что господин Маркелов находится на закате своей политической карьеры, потому что еще не видали в мировой истории правителя, который в таком психологическом состоянии задержался бы у власти надолго. Поэтому простим господина Маркелова и дадим ему возможность повернуться к своему народу какой угодно частью тела.

Монгайт: Но говорят же, что в России это никак не связано. Вот он вроде бы и хамит своим избирателям, а потом его обратно переизбирают. Может такое произойти с господином Маркеловым?

Белковский: Естественно, скорее всего, так и случится. Но есть и другие избиратели, которым хамить не надо. Это и вышестоящие лица, и люди, находящиеся с ним на одной горизонтали власти — это бюрократия, бизнес и все прочее. То есть видно, что человек в таком психологическом состоянии долго не сможет удерживать консенсус в отношениях с региональными и, тем более, федеральными элитами. Пожелаем господину Маркелову всяческой удачи, как истинному марийцу.

Монгайт: Истинные марийцы — на самом деле загадочные люди, выигрывают выборы в самых неожиданных ситуациях. Есть у нас и другие вопросы: «Прокомментируйте заявление патриарха Кирилла о недопустимости братоубийственной войны. (Своевременное заявление). Является ли это признаком окончательного сливания «Малороссии?». Я не вижу связи.

Белковский: По старому анекдоту про Рабиновича, наконец-то, я нашел время и место тебе написать. Помните такой анекдот? Как Рабиновича вызывают в КГБ и говорят: «Послушайте, Рабинович, у вас брат в Израиле, не хотели бы вы написать ему письмо?». И Рабинович берет лист бумаги и говорит: «Дорогой Хаем, наконец, я нашел время и место тебе написать». Нет, тут если следить за риторикой патриарха Кирилла, Владимира Михайловича Гундяева, на протяжении последних полутора лет, он всегда был против братоубийственной войны. Под «братоубийственная война» он всегда понимал наступление украинских войск на разных направлениях. А какую бы то ни было ответственность Российской Федерации за начало боевых действий на Украине и аннексию Крыма он признавать отказывался. Он и продолжает действовать в том же русле, поэтому читайте патриарха Кирилла Гундяев почаще, слушайте патриарха почаще, внимайте патриарху — и его заявления у вас не будут вызывать уже никакого удивления, к сожалению.

Монгайт: Зрители предлагают вернуться к вопросам о выборах. Спрашивают: «Станислав, а вы планируете в Москве или в Костроме оказаться наблюдателем на выборах?».

Белковский: Я в Москве, находясь сейчас в студии Дождя, являюсь сейчас наблюдателем за выборами в Костроме. Я замечательно наблюдаю. Что еще требуется?

Монгайт: Станислав — настоящий иезуит.

Белковский: У меня глаза завидущие, я так наблюдаю, как никто не пронаблюдает.

Монгайт: У нас есть телефонный звонок.

— Здравствуйте, это Александр из Москвы. У меня первый вопрос к Станиславу: как он может прокомментировать обращение в суд Дмитрия Киселева по повод снятий санкций. Второй вопрос к Анне: я был в субботу на ярмарке московской книжной, и там анонсирована была презентация книги Дождя, но не было ни презентации, никаких объяснений. Спасибо.

Монгайт: Начнем с меня. Книжка будет презентована на ярмарке Non/fiction. Начнется она, если не ошибаюсь, 1 ноября.

Белковский: Я могу добавить, что вместо презентации книги Дождя по нашей договоренности в пятницу была презентована моя книга «Зюльт».

Монгайт: Это тоже считается книгой Дождя в какой-то степени.

Белковский: Это называется, в соответствии с терминологией уголовного законодательства — поглощение менее строгого наказания более строгим.

Монгайт: Перейдем к суду и Киселеву.

Белковский: Ясно, что Дмитрию Киселеву не удастся добиться снятия санкций. Но демонстрация лояльности к Кремлю и его непосредственному руководству требует от него определенных пиар-усилий. Кроме того, видимо, это станет одним из сюжетов в его программе «Вести недели» и, тем самым, позволит заполнить информационный простор этих «Вестей недели», который, может быть, несколько обеднеет в связи со снижением градуса критической риторики в адрес Украины и обострением сирийских сюжетов, которые пока Дмитрию Киселеву были не так близки.

Монгайт: На самом деле, с Киселева же не снимут санкции. Зачем вообще все это? Он же на это рассчитывать не может, наверное.

Белковский: Это пиар так называемый.

Монгайт: То есть это просто какой-то личный пиар?

Белковский: Это и личный пиар. Я сейчас не буду рассказывать историю личной жизни Дмитрия Киселева, из которой можно было бы сделать вывод, почему он так любит Запад. Мы, видимо, сделаем спецвыпуск под Новый год, специальную программу, где все это расскажем.

Монгайт: То есть он действительно на это рассчитывает или нет — что снимут санкции?

Белковский: Нет, я думаю, что он на это совершенно не рассчитывает, но он демонстрирует еще лояльность начальству, потому что в борьбе обретешь ты счастье свое. И нужно показать, что он не униженно стоит на коленях перед Западом, а занимает позицию — в разных смыслах слова «позиция»— настоящего борца и бойца.

Монгайт: Зрители говорят о вчерашнем выступлении Путина на ОНФ: «Зарегистрируется ли ОНФ как партия, чтобы сменить «Единую Россию»? Вообще какое у них будущее?». Как вы думаете?

Белковский: Думаю, нет, потому что партия остается «Единая Россия», возглавляет ее премьер-министр Дмитрий Медведев,        который по-прежнему остается любимым политическим сыном и потенциальным преемником Владимира Путина. ОНФ и не должен регистрироваться как партия, поскольку он используется как внепартийная и надпартийная площадка для критики любых ветвей власти. И в этом смысле ассоциируется с Владимиром Путиным, который сам стоит вне разделения властей. Он как бы олицетворяет все ветви власти вместе взятые. Поэтому я думаю, что в этой роли ОНФ и останется.

Монгайт: Спрашивают: «Считает ли Станислав, что после встречи на днях Владимира Путина с Народным фронтом в стране реально что-то начнет меняться в лучшую сторону?». Путин говорил о том, где он лечится, где держат деньги его министры и т.д.

Белковский: Где держат деньги его министры, он просто не знает, поэтому он может говорить все, что угодно.

Монгайт: Он говорил о том, что министры держат деньги в российских банках. А сам он лечится в ЦКБ.

Беловский: Но очень редко.

Монгайт: Говорил и про образование, что дети должны учиться в России. Хотя говорят, что его дети не учились в России.

Белковский: То, что он лечится в ЦКБ очень редко — это справедливо, он же очень здоров. Но проблема состоит в том, что в отличие от покойного Уго Чавеса, царствие ему Небесное, и пусть что-нибудь ему будет пухом, хотя бы нефтяные платформы на шельфе Венесуэлы, у Путина нет запасного медицинского аэродрома. Вот Чавес лечился на Кубе, где медицина достаточно качественная, но, конечно, как мне говорят, не такая качественная, как в Германии. А Путин лечиться в Германии не сможет.

Монгайт: Почему?

Белковский: В силу, будучи человеком очень мнительным, он не сможет поверить, что его не зарежут на операционном столе тайные агенты канцлера Ангелы Меркель, одетые в рясы хирургов.

Монгайт: А Ельцин не был мнительным человеком? Его же не оперировали американские хирурги.

Белковский: Его оперировали в Германии.

Монгайт: Его оперировали в России.

Белковский: Но сначала его оперировали здесь, а потом Ельцина, что не особенно афишируется, переоперировали в Германии. Да, он не был мнительным человеком. Но он же Водолей, а Путин — Весы. Я все время возвращаюсь к астрологическим объяснениям такого типа.

Монгайт: Вы думаете, в крайнем случае Путин не пригласит иностранного хирурга себя прооперировать?

Белковский: Ну только если в такой роли выступит Эдвард Сноуден и господин Ассанж. Если они успеют получить медицинское образование до того момента, когда хирургическое вмешательство Владимиру Путину всерьез потребуется.

Монгайт: В группе подписчиков Дождя предлагают вам рассказать про последние события в Кишиневе, в чем интерес России здесь.

Белковский: Интереса России здесь нет, потому что весь протест — он проевропейский. Это протест против хищения миллиарда евро из молдавских банков, к чему причастен молдавский бизнесмен Илан Шор.

Монгайт: Муж Жасмин.

Белковский: Да, известный всему российскому народу как муж поп-звезды Жасмин. Кстати, Жасмин — настоящее имя Сара Семендуева.

Монгайт: Это к чему вы говорите?

Белковский: Просто к тому, что главный специалист чего только не знает, даже абсолютно личное.

Монгайт: А кто украл деньги, миллиард из молдавских банков?  

Белковский: Ну вот ее супруг.

Монгайт: Но говорят, что не он украл, что не его деньги.

Белковский: Нет, ну… Это восстание против коррупции в элитах. Притом, что три года назад Молдова была вполне готова к интеграции в Евросоюз. Но потом в стране, где недостаточно большая экономическая база, но достаточно много алчных людей…

Монгайт: Всего лишь из-за миллиарда они такое устроили. Представляете? В России такого никогда не было.

Белковский: Из-за жалкого миллиарда евро, я уверен, что Сечин, Тимченко, Якунин и другие просто смеялись бы в голос, не говоря уже о Навальном, как наблюдателе за этими процессами. Страна маленькая, поэтому миллиард евро мог привести к такому протесту, потому что у людей фактически отняли европейскую мечту и отодвинули на неопределенный срок из-за корыстных интересов ряда представителей правящей элиты. России здесь ловить нечего, потому что интенция основная, базовый посыл тех людей, которые вышли на площадь в Кишиневе, вовсе не уйти от Европы к России, а быстрее пойти к Европе.

Монгайт: У нас есть еще один вопрос по телефону.

— Здравствуйте, Виктор, Санкт-Петербург. У меня такой вопрос: как вы представляете себе будущее Владимира Путина, если он уйдет от власти в результате дворцового переворота? И вообще какое у него, на ваш взгляд, есть будущее после власти?

Белковский: Если Владимир Путин уйдет от власти в результате дворцовых переворота, то вариантов будущего только два. По старому анекдоту про блондинку и динозавра, как у блондинки спрашивают : «С какой вероятностью можно встретить динозавра на улицах Москвы?». На что респондент отвечает: 50%. «Почему 50%?» — «Ну или встречу, или не встречу». Поэтому с вероятностью 50% свергнутый в результате переворота Владимир Путин окажется или в раю, или в аду, где прогноз очень прост. А где именно он окажется, этот вопрос уже не ко мне, поскольку есть еще более главный специалист, который пока напрямую с телеканалом Дождь не сотрудничает. Разве что опосредованно — через людей такой ангельской внешности как Анна Монгайт. Если Владимир Путин добровольно уйдет от власти, то лично я, как гражданин Российской Федерации, приложил бы все усилия, чтобы отменить лозунги «Банду Путина под суд», чтобы не ставить вопрос ни о каких трибуналах, гонениях и репрессиях, а чтобы дать Владимиру Владимировичу совершенно спокойно дожить на даче в окружении любимых людей, животных и занятий, включая армрестлинг столько лет, сколько он пожелает и сколько отведет ему самый главный специалист.

Монгайт: Спрашивают: «Кто круче — Навка или Кабаева. И что с этим делать Волочковой?». Мне кажется, даже такой вопрос нам уже задавали. Но Станиславу нравится, я вижу, он очень доволен.

Белковский: Вы знаете, я далек от спортивного мира, поэтому я не могу ответить на этот вопрос. Навка круче, потому что она находится в легальном публичном поле. А это для женщины достаточно важно. Что с этим делать Волочковой, ну я оставлю в редакции ее телефон, думаю, что в следующий раз….

Монгайт: Говорят, что в фейсбуке недавно видели вашу совместную фотографию.

Белковский: Это было не в фейсбуке, а в инстаграме Анастасии Юрьевны Волочковой.

Монгайт: Фейсбук и инстаграм — это фактически одно и тоже. У нас есть еще один вопрос.

— Здравствуйте, меня зовут Арсений, город Рязань. Я задал вопрос в фейсбуке, но не дождался ответа, решил задать его воочию. Скажите, пожалуйста, выйдет ли ваша книга последняя в виде аудиоверсии в аппсторе в эппл?

Белковский: Знаете, я никогда е задумывался о том, что это надо сделать. Но благодаря вам, Арсений, я завтра же поставлю перед издателем такой вопрос. Спасибо вам огромное за то, что вы гораздо более продвинуты в техническом и маркетинговом смысле человек, чем я. Спасибо.

Монгайт: Станислав был бы доволен, если бы задавали вопросы только про его книгу.

Белковский: Когда я куплю телеканал Дождь и стану не только главным специалистом, но и владельцем, видимо, я это организую. Правда, на этой почве телеканал обанкротится, потому что никому не интересно долго на это смотреть.

Монгайт: Спрашивают: «Не так давно на Дожде Станислав сказал, что, выражаясь языком трейдеров, Россию надо купить на дне, то есть сейчас. Однако в трейдерской среде существует высказывание: купившему на дне второе дно в подарок. Как по ощущениям Станислава, сейчас у нас первое дно или уже второе?». Это, кстати, очень актуальный вопрос, потому что финансисты сейчас обсуждают, дно сейчас или все-таки это только промежуточная стадия.

Белковский: Как сказал Иосиф Александрович Бродский, только пепел знает, что значит — сгореть дотла. Только Владимир Владимирович Путин знает, что такое дно после погружения к несуществующему галеону с амфорами в районе Крыма. Потому что он побывал на дне. Нет, я думаю, что у нас пока еще только первое дно. А за вторым дном, я не трейдер, но считаю, что наступает и третье. Но это не отрицает той логики, которую я предъявил, что пока акции находятся на снижении курса, их надо скупать.

Монгайт: А вы какие акции скупаете?

Белковский: Я скупаю мои представления о Российской Федерации, которые, как говорят в таких случаях трейдеры, секьюритизированы, то есть оформлены в виде ценных бумаг на дне, на самом дне моей души метущейся и зараженной любовью к этой стране.

Монгайт: Не захотел Станислав отвечать на этот вопрос. Ну ничего. Спрашивают: «Считаете ли вы, что Дмитрий Медведев и Владимир Путин начинают усовершенствовать проект рокировки президентского кресла с элементами «мы не виноваты, цена на нефть упала». Что это значит?».

Белковский: Это вопрос о том, уйдет ли Путин и уступит ли престол Медведеву. Думаю, что сейчас нет, хотя это было бы очень выгодно с точки зрения активизации переговоров с Западом, поскольку США и Европа не будут вести серьезных переговоров с Путиным, а с Медведевым могут их возобновить. Как бы они к нему ни относились, но важен символический капитал личности Медведева, который ассоциируется с перезагрузкой, этот капитал можно предъявить западному избирателю, позиция которого для западных политиков, в отличие от российских политиков и их избирателей, весьма важна. Но Путин никогда не признает собственных ошибок, поэтому любые телодвижения в направлении досрочного ухода от власти означали бы признание им ошибочности его стратегии системы тактик в связи с Украиной и Крымом, на что, на мой взгляд, наш любимый Владимир Владимирович не пойдет.

Монгайт: Вообще предлагаю зрителям хотя бы один эфир — следующий — не задавать вопрос: когда Путин уйдет от власти? Не уйдет он пока от власти.

Белковский: Давайте лучше задавать вопрос: где Путин уйдет от власти?

Монгайт: Тоже свежо. У нас есть звонок.

— Будьте любезны, уважаемый Станислав Александрович. В прошлом эфире вы обмолвились, что вы по национальности еврей, а по вероисповеданию — православный человек. Уточните: вы крещеный или нет? Это коротенький вопрос.  

Белковский: Я этнический еврей по матери и поляк этнический по отцу. Я, безусловно, крещен в православии, в Храме Всех Святых на Соколе, где я жил в то время. Моей крестной матерью является художница Екатерина Васильевна Московская. Я вам сообщил все данные, которые можете проверить с целью убедиться, что главный специалист никогда не ошибается. В том числе, в оценках обстоятельств общественной жизни.

Монгайт: Я считаю, что это тоже относится к тем вопросам, связанным с тем, когда уйдет Путин. Может быть, нам бегущей строкой пустить эту информацию?

Белковский: Я думаю, что это нужно сделать рекламные плакаты или билборды, которые просто повесить где-то в районе офиса Дождя. Это должен знать каждый. Или просто распространять их перед очередным эфиром, в том числе при помощи Алексея Анатольевича Навального, у которого столь большая аудитория в сети.

Монгайт: Вопросы, которые задавали на улице.

— Наверное, на какой машине он бы сам хотел ездить, политолог?

Монгайт: Меня зрители все время ругают за то, что мы даем слово людям, которые спрашивают не вопросы очевидные, которые нужно задавать политологам, а неочевидные. Вот такой неочевидный вопрос.

Белковский: Я хотел бы ездить на машине Rolls-Royce Phantom. Но, к сожалению, у меня нет такой финансовой возможности, поэтому я езжу на машине Volkswagen Phaeton. Это значительно скромнее.

Монгайт: Поэтому вы имейте в виду, на какой машине хотел бы ездить Станислав.

Белковский: Поэтому мы можем путем краудфандинга в рамках нашей программы или что-нибудь еще конвертировать машину Volkswagen Phaeton в Rolls-Royce Phantom. Тем более, то, чем оперирует политолог в нашей политической реальности, это, в основном, фантомы, не хватает только Rolls-Royce.

Монгайт: Вопрос, связанный с «Трансаэро»: «Почему «Трансаэро» отдали «Аэрофлоту» вместо того, чтобы по традиции, простив компании все долги, передать ее Ротенбергам?».

Белковский: Потому что «Аэрофлот» может справиться с менеджментом этой ситуации. Ситуация в «Трансаэро» очень тяжелая, там есть большие долги перед аэропортами, там есть неурегулированные ситуации с западными контрагентами. Это очень сложная логистика. А Ротенберги любят простые решения.

Монгайт: Которые не требуют больших усилий.

Белковский: Все-таки у «Трансаэро» огромное количество, десятки тысяч пассажиров, которые уже купили билеты, с которыми надо что-то делать, и важно, чтобы они не устроили бунт. Поэтому здесь нужен некий квалифицированный менеджмент, который уже обошелся «Аэрофлоту» падением его акций на 7% и снижением инвестиционного рейтинга.

— Здравствуйте, меня София зовут, у меня вопрос: как вы относитесь к утверждению Борового, что Навальный — это проект Кремля?

Белковский: Что Навальный — проект Кремля я слышу лет 7 или 8с тех пор, как Навальный возник на авансцене российской политической жизни. Знаю неплохо, в прошлом, впрочем, мы давно уже не общались, Алексея Анатольевича Навального, я считаю, что Навальный вообще не является проектом ничьем. Он субъектен. Другое дело, что он может договариваться с Кремлем по каким-то вопросам, которые представляют взаимный интерес, как принято говорить в рамках дипломатического протокола.

Монгайт: Встречный вопрос — почему не общаетесь с Навальным? Вы друг другу неинтересны?

Белковский: Навальный серьезно меня перерос, он стал крупным политиком. И пожилые евреи, которые не могут позволить себе даже Rolls-Royce Phantom, мне кажется, уже утратили для Навального инвестиционную привлекательность.

Монгайт: Вопрос: «Как вы относитесь к тому, что все-таки князя Владимира в виде памятника решили установить на Боровицком холме?». Это стало известно сегодня. Это уже окончательное решение Мосгордумы.

Белковский: Тогда я его полностью поддерживаю, поскольку всякий верноподданный гражданин должен поддерживать окончательные решения даже еврейского вопроса. Это та ситуация, когда банальность добра переходит в банальность зла. То, что его не поставили на Воробьевых горах, не испортив последний доступный панорамный вид в Москве, и не поставили на Лубянке, что было бы пародией на князя Владимира, уже ничего.

Монгайт: Вы считаете, Боровицкий холм лучше?

Белковский: Чем предыдущие два варианта — да. Я не утверждаю, что это идеальный вариант, нет, конечно. Но хоть что-то. За неимением гербовой пишем на простой.

Монгайт: Еще один вопрос из тех, что задавались на улице.

— Почему лето такое короткое?

Белковский: Лето такое короткое, потому что мы живем в России. Много других вариантов.

Монгайт: А когда Путина сместят в 2017-м по зароастрийскому календарю…

Белковский: Я в свое время, когда проводил лето в Прибалтике на Рижском взморье, я предлагал проложить под дном Рижского залива спираль, которая нагревалась бы с помощью электричества, и тогда температура воды поднималась бы с 18 до 25 градусов, и на месте сосен расцвели бы настоящие пальмы. Но если мы хотим жить в России, а главное для человека — жить в своей социокультурной среде, то иногда приходится жертвовать климатом. Главное — чтобы не психологическим.

Монгайт: Покажем быстро портрет Станислава, который нам прислали на прошлой неделе. Теперь будем заканчивать эфир портретами Станислава.

Белковский: Здесь я похож на Федора Михайловича Достоевского. Это очень лестно.

Монгайт: Передаю вопрос: «Станислав, когда с вами можно будет выпить?», — спрашивает Андрей Архангельский. Наверное, зрителям это будет интересно, они бы с удовольствием присоединились.

Белковский: Раскрываю небольшой секрет: мы с Анной Монгайт договорились, что эта возможность выпить с Белковским будет разыграна в одной из ближайших программ в качестве приза. Следите за рекламой. Выпить со мной можно прямо здесь, на телеканале Дождь. На территории канала, дизайн-центр «Флакон». Мы все в одном флаконе. Первый, кто добежит в точку Х, координаты которой будут сообщены на 17 минуте 14 секунде очередной программы «Прямая линия с Анной Монгайт».

Монгайт: Нет, со Станиславом Белковским.

Белковский: Тот, собственно, и окажется тем самым счастливчиком. Но за кадром нам нужно будет после эфира обсудить, за чей счет мы будем выпивать.

Монгайт: Андрей, вы слышали. Еще один вопрос из социальных сетей, вопрос про Украину: «У нас в Украине парламентские выборы есть, а парламента нет. Сегодня он не нужен ни политикам, ни народу?». Как вы думаете?

Белковский: Я полагаю, что парламент есть. Просто это настоящий парламент, в котором кипят и бурлят политические страсти, где может развалиться правящая коалиция. Мы знаем, что Радикальная партия Олега Ляшко из нее уже вышла, «Самопомощь», неформально возглавляемая мэром Львова Андреем Садовым балансирует на грани такого решения. Что ж, нужно всегда выбрать между полным политическим застоем и пародией на публичную политику, которую мы наблюдаем в современной России, и тем политическим хаосом, который неизбежно сопровождает становление молодой демократии. Здесь каждый выбирает для себя то, что ему нравится.

Монгайт: А верите ли вы в то, что Саакашвили станет новым премьером Украины? Появились такие слухи.

Белковский: Верю я только в Господа Бога. Я не исключаю такой возможности в принципе, но полагаю, что даже для президента Петра Порошенко, который за последние полгода отметился рядом радикальных кадровых решений, это был бы перебор.

Монгайт: Почему?

Белковский: Потому что Михаил Саакашвили, во-первых, имеет устойчивый образ фрика в глазах украинских политических элит. Во-вторых, все-таки он хоть и гражданин Украины с некоторых пор, но не украинец. Он не владеет на самом деле украинским языком, хотя его социальные сети и ведутся по-украински, видимо, помощником.

Монгайт: А гражданство у него есть?

Белковский: Гражданство у него есть, да. Я, скорее, считаю, что если премьер-министр Арсений Яценюк будет устраняем от власти в результате интриги, организованной Порошенко, то есть другие более приоритетные кандидаты, в частности, нынешний министр финансов Наталья Яресько. Но полностью равными нулю шансы Саакашвили я бы не признал. Они у него есть.

Монгайт: Алексей Беляков в моем собственном фейсбуке задает последний на этот день вопрос Станиславу Белковскому. Он цитирует Довлатова и его знаменитое произведение «Заповедник»: «Правда ли, что Ленин умел плавать задом?».

Белковский: Ленин умел все. И дай Бог нам не уметь всего того, что умел Владимир Ильич, потому что он слишком обременен грехами, связанными с его избыточными умениями.

Монгайт: Спасибо большое.