«За такое в советское время был бы расстрел!» Учительница из Красноярска отчитала школьников за надпись «Путин — вор»

Полную расшифровку разговора Ковалевой с учениками приводит «Радио Свобода»:

— (Учитель) Президент наш, которому «10А» нанес вчера глубочайшее оскорбление, и за которое в советское время был бы расстрел… Я с учителями со всеми переговорила по поводу вашего класса и настаиваю на собрании с вашими родителями, потому что скатились с успеваемости, не говоря о поведении. Вот: вместо оскорбления, которое нанес вчера ваш класс, он шлет вам привет (показывает передовицу газеты «Ангарская правда», издаваемой в райцентре Богучаны, с заголовком «Привет от президента» — статья посвящена победе одного из проектов «Фонда развития Богучанского района» в конкурсе президентских грантов для НКО). 
— (Ученица) Да не нам он шлет, а Богучанску. 
— Алена… Алена! 
— При чем здесь… что он для нас сделал? Для Таёжного? 
— Алена, тебя вчера не было, ты не в курсе. 
— Все знают, что они сделали. Почему вы ругаетесь на весь класс, если это сделали какие-то парни? 
— Алена, ты перебила меня, не мешай. 
— Я вас не перебивала. 
— Все, не мешай. Хочешь быть учителем — окончи пединститут, отработай 60 лет, как я, тогда вставай и говори. 
— То есть вы не сможете выслушать мое мнение? 
— Я еще раз повторяю тебе, я не разрешила говорить. И замолчи. Изучите правила поведения учащихся в школе. И на уроке. На уроке говорят ученики только с разрешения учителя. Еще раз повторяю: если бы я только пустила в ход вот это все и вызвала полицию… это я не стала просто навлекать позор на школу. Уговорили меня вчера, хотя человек восемь учителей скверно говорят о поведении в вашем классе, а из-за поведения опустилась и успеваемость. Еще раз говорю: благодарите, что я не раскрутила это дело. 
— (Ученик) Что вы на меня-то все время смотрите? 
— А тебе кто разрешил говорить? 
— Так это не я сделал! 
— А я разве сказала… 
— Хватит меня обвинять! 
— А я разве сказала… 
— Да вы на меня все время смотрите. 
— А ну-ка прекрати! Я говорю «10А», а не конкретно какую-то фамилию. 
— И на меня смотрите. 
— Я еще раз повторяю! Я говорю о «10А», и пусть на совести того, кто это написал и кто, как трус, скрывается. 
— Правда? 
— Последнее. Пришли учиться? 
— (Ученик) Ведите урок, раз мы пришли учиться. 
— Не хотите учиться? Ваше дело. Есть техникумы и так далее. Но «10А» скатились. Как в успеваемости… я думала, может быть, только у меня. Побеседовала с учителями — да там, говорят, сплошь и рядом. И никакого самовольства! И никакого варварства! Чтобы в шкафы там кого-то запирать, тут что-то дергать, что-то писать. Вы — старшеклассники, опора школы. Вы что думаете? В варваров превратились! Я, девочки, так сильно о вас не говорю. Но мальчики — кучкуются там около этих шкафов, там что-то дернут, кто-то кого-то запрет. Это разве старшеклассники на выпуске из школы? И еще: чтобы мне вопросов не нужных, типа «а вы верите там во что-то», среди урока не задавали! Я больше на них реагировать не буду. Все, я сказала. Еще раз повторяю — благодарите, что я не раскрутила это дело и не подала в полицию заявление! Быстро бы установили, кто это сделал. У нас, конечно, у учителей, есть предположения, но… 
— (Ученик) Я! 
— …мы оставим эти предположения у себя. Я думаю, что после этого инцидента никакое сквернословие, никакое оскорбление не будет написано ни в чей адрес. А тем, кто, или тому, кто написал, я советую: напишите это слово, запечатайте в конверт и пошлите. Я вам подскажу адрес: Москва, Кремль, Администрация президента. Там быстренько вылетят сюда и разберутся. У Путина телохранители есть! Его охраняют. А какой-то ученик или ученица «10А» вдруг обвиняет его в воровстве. У вас есть доказательства? Все, я закончила. Повторяю: чтобы на уроке была такая дисциплина, какая положена по правилам поведения. И думаю, что сквернословий больше не будет.