«Четыре [рабочих] дня лучше, чем пять», — говорит Медведев. На самом деле, нет! И вот почему

«Четыре дня точно лучше, чем пять», — заявил Медведев в интервью ТАСС. Эта идея действительно живет в Медведеве очень давно, и он неоднократно о ней высказался, подчеркивая ее преимущества и ценности.

Дмитрий Медведев: Технологический процесс приводит не только к сокращению рабочих мест, но и сокращению рабочего времени, к расширению досуга. Весьма вероятно, что будущее за четырехдневной рабочей неделей, как основой социально-трудового контракта

Это выступление Медведева на Международной конференции труда в Женеве в 2019 году. Спустя время, в коронавирусный 2020 год Дмитрий Анатольевич снова напомнил о своем предложении работать меньше.

Дмитрий Медведев: В России в этом плане по нашей инициативе начата корректировка трудового законодательства по новым формам занятости. Я имею в виду все решения, все идеи, которые высказывались, они, на мой взгляд, все равно должны оставаться в сфере обсуждения, включая, кстати, и идею четырехдневной рабочей недели.

Не прошло и полугода  с момента этого доклада, как мы опять услышали от Медведева слова «четырехдневная рабочая неделя».

Дмитрий Медведев: Эта идея самоценна как идея, то есть четырехдневка очевидно в ряде случаев дает определенные преимущества без всякой пандемии, поскольку создает для человека более эффективный режим распоряжения свободным временем.

Наверное, не найдется ни одного человека, который в глубине души не порадовался бы теоретической возможности работать только четыре дня в неделю. Действительно, когда слышишь об этом, в голове сразу начинают строиться планы — как можно было бы провести три выходных дня. 

Но почему, если четырехдневная рабочая неделя в принципе возможна, то мы до сих пор еще живем в пятидневку? Реалистичны ли вообще эти предложения Дмитрия Медведева? 

Начнем с того, что сокращение рабочих дней не всегда значит уменьшение рабочих часов. Простая арифметика — чтобы не потерять в заработке, можно работать не по 8 часов 5 дней, а по 10 часов 4 дня. В сумме — та же 40-часовая трудовая неделя. Просто распределена по-другому. Кто-то скажет: ну и ладно, лишний выходной того стоит! Но нужно понимать, что есть профессии, которые требуют от человека огромной концентрации внимания, физических и умственных усилий. И таких профессий очень много. 

Два дополнительных часа труда в таких условиях неминуемо отразятся на качестве работы, например, возрастёт процент брака. Тогда следом посыплется вся технологическая цепочка. Да и в целом, основной вклад  в российскую экономику — около 70% — вносят как раз те отрасли, в которых свободный график, удаленная работа или фриланс невозможны.

В мире есть страны, где длительность рабочей недели по факту меньше 40 часов. В пример любят приводить Францию, где в обычной рабочей неделе 36 часов. Да и в целом, в странах Евросоюза в среднем работают столько же.

Однако есть важный нюанс: трудиться менее 40 часов в неделю — это решение работодателей, а не властей. На законодательном же уровне следят за тем, чтобы не допустить глобальных переработок.

К тому же уровень зарплат в развитых странах значительно выше, чем в России, и число состоятельных людей там тоже больше. А такие люди, как правило, ценят свое свободное время существенно выше дополнительного заработка. И потому легко идут на сокращение рабочего дня, невзирая на потери в зарплате. Это и приводит к тому, что средняя продолжительность трудовой недели в развитых странах сокращается. 

В России до такого уровня благосостояния еще очень далеко. И работать меньше за меньшие деньги согласны лишь единицы. А ведь именно сокращение доходов населения станет прямым следствием четырехдневной рабочей недели в нынешних условиях.

Фактическая рабочая неделя в России тоже ниже 40 часов. Конечно, эта цифра — как средняя температура по больнице, ведь кто-то работает с гибким графиком, а кто-то — и по семь дней в неделю. Но, тем не менее, статистика позволяет сделать вывод, что россияне в среднем не перерабатывают.

Откуда же тогда мысль о дополнительном выходном? Может быть, производительность труда у нас так высока? Понятно, что чем выше показатели производительности, тем эффективнее работает человек, предприятие или экономика в целом. Соответственно, вероятность сокращения рабочего дня в таком случае тоже выше. Современные технологии и автоматизация также повышают производительность, увеличивая шанс людей на дополнительный отдых.

Но если сравнивать показатели производительности труда в России с другими странами, то нас ждет некоторое разочарование: она в разы ниже, чем в Европейских странах и в два с половиной раза ниже, чем в США. Более того, российские показатели растут очень медленно — всего 2% в год.

Степень автоматизации российской экономики также не дает поводов для радости. По международным оценкам плотность роботизации в России в 2017 году составляла всего четыре робота на десять тысяч работников. В то время как среднемировой показатель был на уровне 85. И пусть даже за несколько  лет эта цифра немного подросла, по сравнению с остальным миром Россия все равно выглядит весьма бледно. Она не входит даже в 20-ку стран по рейтингу роботизации. Не стоит забывать также и о санкциях, и связанных с ними ограничениями по заимствованию передовых технологий. 

Учитывая все сказанное, для сокращения рабочей недели, увы, нет оснований. Этот же вывод косвенно подтверждает и президент, опираясь, помимо прочего, на дефицит кадров.

Владимир Путин, президент России: По данным тех же зарубежных авторитетных источников, к концу 2030 года дефицит квалифицированных кадров у нас составит где-то около трёх миллионов человек. Это может привести к потерям в российской экономике, которые будут измеряться сотнями миллиардов долларов недополученной прибыли.

Что мы получаем в итоге? Шансов в ближайшее время получить прорыв в производительности и, следовательно, сокращенную рабочую неделю, у нас нет.  

Конечно, в далеком будущем такое может стать возможным. Например, если один из национальных проектов с характерным названием «производительность труда» увенчается успехом. Тогда-то у нас и появится хоть какое-то основание для рассуждений о дополнительном выходном.